– Хочешь сыграем свадьбу прямо здесь, в посадках?

Она радостно закивала. Свадебный пир на пустыре? Да где угодно, лишь бы свадьба состоялась!

Они вышли на улицу Латышских Стрелков и углубились во дворы. В отдалении чуть близорукий Штрум увидел какое-то смазанное пятно, движущееся навстречу и остановившееся. По мере приближения пятно стало хромать, а еще через несколько секунд Штрум идентифицировал хромого чурбана, оприходованного в недавней акции (видимо не до конца). Стороны узнали друг друга с первого взгляда, но моральных сил на сопротивление у чурбана не оказалось, и он смирился с судьбой. Он был утащен в живописный уголок между скамейкой, киоском и стенкой детской поликлиники, где был бит с непередаваемой жестокостью. Штрум решил, что если так распорядилась судьба, то эту жертву требуют суровые северные боги. Он практически размазал физиономию жертвы об угол детской поликлиники, а то что осталось в очень испорченном виде впинал под лавку. Крови в процессе экзекуции натекло как на скотобойне.

Бодрая зарядка позволила Штруму выплеснуть бушевавшую в нём энергию, которой он зарядился на концерте. Когда они с Марианной двинулись дальше, то обнаружили, что состоявшееся представление привлекло внимание зрителей. Перед ними материализовался рыжий веснушчатый парень лет тридцати. Он изумленно взирал то на перепачканного кровью Штрума, то на сиявшую от счастья Марианну. И кажется, она интересовала рыжего гораздо больше, чем её спутник.

– Здравствуйте! Вы Штурм?

– Допустим.

– Или Шторм?

Командир Фольксштурма махнул рукой:

– Ай… всё равно. Можно и так и этак. Можешь называть Эль-Штормино или Ваше Штормейшество – если ты не любитель краткости.

Его не могли обмануть пухлые губки и веснушки рыжего, протокольное выражение лица которого намекало на принадлежность обладателя к некоторым госслужбам. Обладатель хитрых серых глазок не так прост, как кажется.

Штрум спросил:

– А с какой целью интересуетесь?

Сошествие Мадонны с рафаэлевского полотна не произвело бы на Смирнова такое ошеломительное впечатление, как Марианна, эта худенькая девушка, одетая в простенький джинсовый костюмчик. Красивых много, но самая потрясающая девушка на свете – это ОНА, её точёная фигурка казалась высеченной из камня рукой гениального скульптора. Вместе с Лимоном и группой молодёжи Смирнов стоял напротив входа в Ледовый Дворец. Когда оттуда вывалила толпа зрителей с концерта, Лимон, увидев своего командира, подался вперёд, но тут же, хлопнув себя по лбу, развернулся:

– Черт! Забыл! У них сегодня помолвка!

Он решил не отвлекать влюбленных в такой день и повёл группу в сторону Товарищеского проспекта. Не в силах ни на чем сосредоточиться, кроме как на девушке, которую столько искал, и, наконец, увидел, Смирнов, сославшись на срочные дела, попрощался с Лимоном и, вернувшись к Ледовому, стал следить. Он увидел, как Штурм (или Шторм) вместе с девушкой, в руках которой были цветы, направился в сторону реки Оккервиль.

Спрятавшись за кустами, Смирнов стал свидетелем интимной сцены. Следуя дальше за парочкой, он увидел то, что в последние дни стал видеть слишком часто, а именно избиение гука. Дождавшись конца экзекуции, Смирнов решил обнаружить себя – чтобы раз и навсегда прояснить ситуацию. Он двинулся навстречу вождю молодежной банды, за которым безуспешно охотилась вся петербургская милиция. Подойдя, спросил:

– Здравствуйте! Вы Штурм?

– Допустим.

– Или Шторм?

– Ай… всё равно. Можно и так и этак. Можешь называть Эль-Штормино или Ваше Штормейшество – если ты не любитель краткости. А с какой целью интересуетесь?

– Я почитатель вашего творчества. Такие, как вы, нужны в каждом российском городе.

С этими словами Смирнов вынул милицейское удостоверение:

– Я обязан тебя задержать.

Штрум выгнул грудь колесом:

– Ну давай, без проблем.

Смирнов спрятал удостоверение в карман: «Пройдемся!»

Предложение прозвучало кстати – надо было уйти подальше от истекавшего кровью гука. Милиционер, бригадир банды экстремистов и его девушка, мирно шли по улице. Штрум ждал, что скажет этот странный лейтенант. Тот, наконец, выдал:

– Я давно ждал этой встречи. Пришлось внедриться в вашу группу, познакомиться со многими яркими людьми…

Штрум наморщил лоб.

– Ты – тот самый «старик Коля»?

Смирнов буквально тонул в синих озерах глаз Марианны.

– Видимо да. Для 18-летних мой тридцатник конечно это глубокая старость.

– Лимон за тебя говорил. Но ты не сказал, что ты легаш.

Странная встреча продолжилась довольно необычно. Они брели, ведя непринужденную беседу. Бросая затаенные взгляды на Марианну, Смирнов поведал, что ввязался в дело на свой страх и риск и коллеги не знают, чем он занимается. В его прямые обязанности входит борьба с проявлениями экстремизма в молодежной среде, но эти проявления увлекли его самого.

Штрум стал увлеченно рассказывать о том, что его больше всего интересовало – санация города. Вот такой он был инвазивный человек: с первых секунд общения силком затаскивал слушателя в свою собственную вселенную. Разговор пошёл за гук-общаги. Все там прекрасно: атмосфера, люди, география, местоположение – как будто кто-то специально выстраивал декорации для того, чтобы гук-общаги стали Меккой для молодых людей специфических убеждений – местом, в котором так часто реальные пацаны доказывают преимущество силы над бессилием. Как первопроходец атак на гук-общаги, Штрум припомнил былые времена с той же тоской, с какой старый рыбак рассказывает, как в ранешние времена река состояла исключительно из рыбы с редкими вкраплениями воды. «Да как – идешь, бывало, мимо просто – гук идет! Втроем, вчетвером хуярили прямо там, и в кусты. Три минуты и шнурки новые!». Первый ролик Фольксштурма был заснят как раз возле общаги. Это где плохо организованный моб прыгает на одинокого азиата, прессует, а после камера прерывается и видна атака со спины довольно увесистого гука с прической в стиле «афро». Эти кадры реально прославились, так как показываются по телевизору в каждой передаче про скинхедов, и даже были показаны на CNN. Всего роликов там было снято великое множество, включая два длинных видео-дайджеста «Прогулки у гук-общаг» часть 1 и часть 2.

– К сожалению, наш сайт недоступен для российских пользователей, – вздохнул Штрум.

Смирнов вспомнил про razgon.net.

– Тебе знаком такой Андрей Разгон?

– Есть немного.

– Он участвует в акциях?

Штрум мрачно ухмыльнулся:

– Если бы все были такими «участниками», Петербург давно бы оказался в лапах черножопых шайтанов. Но не все такие левые пассажиры, как Разгон – поэтому город может спать спокойно.

– То есть он сетевой теоретик национал-социализма? Премудок?

Штрума прорвало:

– Да он вообще никто! Он не имеет никакого отношения к движу! Мажор, идеальный бойфренд для хороших девочек в полосатых гольфах.

И он вывалил весь накопившийся негатив и рассказал, что Андрей Разгон – ловкий пройдоха, у которого несколько фирм, и плюс к этому интернет-проект, которым занимаются наймиты. А Разгон лишь координирует их действия – где какие материалы брать, какие статьи писать и так далее. Времени это занимает у него немного – пару звонков в день по дороге на работу, а проект, судя по всему, обещает быть успешным. В отличие от Фольксштурма, в одночасье оставшегося без аудитории.

Смирнов был приятно удивлен тем, что нашёл в лице Штрума союзника. Очень быстро от пустого обсуждения они перешли к практической стороне вопроса: как скомпрометировать чересчур успешного коммерсанта. Смирнов простил Штруму Марианну (которая за время беседы не проронила ни слова) – арийский воин достоин обладания такой девушкой! Командир Фольксштурма поверил, что Смирнов внедрился в движение не как провокатор, а как реально заинтересованное лицо – Лимон и Змей докладывали, что «старик Коля» активно участвует в акциях, в общем, проверен делом. Они обменялись телефонами и скрепили союз крепким рукопожатием. Штрум пообещал нарыть компромат на Разгона, а Смирнов дал слово, что «поработает» с Шакалом, облегчит участь Паука, и сделает всё возможное для его освобождения.