Индия.

Толпа росла и сгущалась вокруг диких существ, которые были в порту, где они не должны были быть. Громкий взрыв прозвучал от одного из кораблей и маленькие обезьянки закричали. Один человек взобрался на вершину клетки с первыми, большими, ярко-окрашенными птицами, которые пронзительно закричали внутри клетки. Он улыбнулся и посмотрел ближе, как птицы били крыльями о решетки и куча разноцветных перьев падали на землю.

Другой мужчина ткнул палкой по другой клетке, где сидела большая, коричневая обезьяна. Она приблизили свой рот к решетке и оскалила зубы, показав острые клыки.

Маленький мальчик с маленькими черными глазами, которого я попросила помочь, рванул было назад, чтобы другие, которые продолжали пробегать палками вдоль клетки с тигром и продолжали танцевать позади. Парень чуть по старше, одетый в темно-красную одежду, плюнул в тигра. Тигр взревел.

Люди засмеялись.

Мое дыхание было быстрым и моя маленькая грудь быстро поднималась и опускалась. Мое сердце учащенно билось, и я убрала куклу.

Большой парень нагнулся. Он взял камни - один, два, три. Остальные дети сделали то же самое.

Затем каждый из них замахивался и бросал камни в тигра. Который ревел своей клетке. Удары приходились ему по шерсти.

Я ощутила отвращение. Мрачные мысли кружились в моей голове, а время шло, как черепаха, когда тигр зарычал и отпрянул от своей клетке. Парни смеялись, как и остальные люди.

Животное не заслужило такого отношения. Я захотела, чтобы он смог выбраться, и я представила это в своем разуме: Яркие металлические прутья, падающие на землю. Когти и зубы вгрызались в кожу вместо камней бьющих животное по шерсти. Я закрыла глаза, потому что это была картина, которую я хотела бы видеть.

Крик заставил меня распахнуть глаза.

Существа были прижаты к клетке, которая падала. Я наблюдала, как он набросился на ближайшего парня, самого большой. Его когти разорвали его бок, образуя огромную кровавую рану.

Другой парень, с маленькими глазами, отходил с побелевшим и неподвижное лицом. Он не смотрел на тигра. Он смотрел на меня, и его рот образовал форму слова, которое в один прекрасный день станет моим именем.

Мара.

Тигр толкнул большого парня вниз, и тот снова закричал. Тигр завис над ним, схватил его за горло. Парень перестал кричать.

Другие начали, но это не имело значения. Животное было освобождено.

В один прекрасный день я проснулась утром в какой-то больнице и обнаружила доктора Келлс, сидящую в моей палате.

Всё было ясно: стенд IV возвышался над моей кроватью. Грубые, отбеленные хлопчатобумажные простыни. Промышленные потолочные плитки и встроенные лампы дневного света. Я могла слышать их гул. Но это было как будто я смотрела на стерильную комнату и всё в ней через стекло.

А после наводнения, все вернулись назад.

Джуд, безвольный пока я высасывала из него жизнь своими руками.

Стелла и Джейми, раненые и в синяках и уволакивающие Меган прочь из сада пыток.

И Ной, наблюдая как он умирает внутри пока я лгала, когда говорила ему, что со мной всё будет хорошо.

Но это не была ложь. Я вырвалась из рук Джуда и Ной был рядом со мной, прежде чем я потеряла сознание. Он позвал меня по имени. Я слышала это. Я вспомнила это.

Где он был сейчас? Где были они? Где была я?

Я попыталась сесть, встать с кровати, но что-то держало меня сзади. Я посмотрела вниз на свои руки, которые покоились на голубом хлопковом одеяле, покрывающим кровать и заправленным под моими ногами, ожидая увидеть ремешки.

Но их не было, ни одного. Мои руки всё ещё не двигались.

- Доброе утро, Мара, - сказала доктор Келлс. - Ты знаешь где ты находишься?

Я почувствовала разрывающий меня страх того, что я посмотрю вверх и увижу слова на стене, сообщающие, что я была где-то в психиатрическом отделении. Которое я никогда не покидала. Что ничего за последние две недели, шесть недель, шесть месяцев не происходило. Это было единственное, что она могла сказать мне, чтобы сломать после всего что я пережила.

Но я была в состоянии повернуть голову и оглядеться. В этой комнате не было окон. Никаких знаков. Не было ничего кроме таблички IV и большого зеркала на стене за головой доктора Келлс.

Я возможно не знала, где находилась, но я помнила, что она сделала. Я наблюдала как она спокойно сидит на пластиковом стуле рядом с кроватью и переходила от воспоминания к воспоминанию о её лжи мне в лицо. Я видела изображения Джуда в своей комнате, наблюдающего как я сплю пока доктор Келлс это записывала. Она знала, что он был жив. Она знала, что он делал со мной. Она впустила его в Горизонты и она поместила всех нас в ад.

Её выражение лица не поменялось, но я смотрела на неё другими глазами.

- Ты знаешь кто я? - спросила доктор Келлс.

Ты человек, который обманул моё доверие. Ты человек, который пичкал меня ложью и лекарствами, притворяясь что делаешь как лучше для меня, когда всё, чего ты действительно хотела, так это сделать мне хуже. Я точно знаю, кто ты такая, пыталась я сказать. Но когда я открыла свой рот, всё что оттуда вышло было словом, - Да.

Было похоже, будто я зажата между двумя стёклами. я могла всё видеть, я могла всё слышать, но я была отстранена от себя. Отделена. Не парализована - я могла чувствовать свои ноги и кусающиеся простыни, что покалывали мою кожу. Я могла облизать свои губы, что я и сделала. Я могла говорить, но не те слова, что я хотела сказать. И когда я попыталась приказать своему рту кричать, а своим ногам пинаться, это было как желание, которое невозможно исполнить.

- Есть несколько вещей, о которых я хотела бы с тобой поговорить, но сначала я хочу, чтобы ты знала, что тебе вкололи разновидность амитала натрия. Ты слышала про амитал натрия?

- Нет, - ответил мой отравленный язык.

Его называют сывороткой правды. Это не совсем так, но его можно использовать чтобы помочь облегчить определённые виды страдания. Мы иногда используем его в экспериментальной психиатрии, чтобы дать пациенту передышку от маниакального или кататонического эпизода. - Она наклонилась ближе ко мне и сказала мягким голосом, - Ты страдала, Мара, не так ли?

Я бурлила в этой кровати, в своём теле, и я хотела плюнуть ей в лицо. Но я не могла. Я сказала, - Даю

Она кивнула.

- Мы думаем, что вариант, который мы разработали чтобы помочь тебе с твоими... особыми проблемами. Мы на твоей стороне. Мы хотим тебе помочь, - равномерно говорила она. - Ты нам позволишь тебе помочь? - Она посмотрела через плечо в зеркало.

"Нет", кричал мой разум, но вслух я сказала:

- Да.

- Я рада. - Она улыбнулась и потянулась к полу. Когда она подняла свою руку, в ней был пульт. - Позволь мне кое-что тебе показать, - сказала она и затем крикнула в воздух. - Экран.

Тонкий белый экран механически опустился с потолка пока часть стены рядом с зеркалом отодвинулась, показывая белую доску с наспех написанным списком.

- Мониторы, - крикнула доктор Келлс прежде чем я смогла это прочитать. Я услышала какой-то сигнал рядом с моей головой, соответствующий ритму сердцебиения.

- Огни, - снова сказала она и в комнате потемнело. Потом она подняла руку и пульт, и нажала проиграть.

Я смотрела на трясущиеся кадры из камеры Клэр, когда она вертелась как на сковороде над психушкой, над Рейчел. Я смотрела на происшествие, которое Джуд раньше оставил в моей ванной, чтобы я посмотрела.

Изображение потемнело. Я услышала собственный смех.

Но там, где раньше видео останавливалось, теперь тряслось изображение. Отснятый материал Джуда был склеен, на экране, я теперь видела что что-то подняло камеру. И прямо перед тем как картинка обрывалась, была вспышка света.

Освещающая лицо доктора Келлс.

Она была в психушке. Она была там.

Мой разум хотел вырваться, но моё тело был абсолютно неподвижным когда зажёгся свет.