- Всё, что я хочу, это ты, - сказал он. - Ты не должна выбирать меня ни сейчас, никогда, но когда ты выберешь, я хочу, чтобы ты была свободной.

Что-то внутри меня смешалось.

- Ты сильнее, чем ты веришь. Не позволяй своим страхам завладеть тобой. Ты принадлежишь себе.

Я прокрутила слова в моём сознании. Принадлежишь себе. Как будто это было так просто. Как будто я могла уйти от горя, вины, страха и оставить всё позади.

Я хотела. Я хотела.

- Поцелуй меня, - прошептала я.

Пальцы Ноя прошлись по моему позвоночнику до края платья. Тепло расцвело под моей кожей.

- Я не могу. Не так.

Ной начал эту погоню, и я стояла перед ним, ожидая стать пойманной. Он мог бы взять меня, но он отказывался пошевелиться.

Только теперь я поняла почему.

Он хотел быть пойманным. Он ждал, когда я начну преследовать его.

Я бросилась на его рубашку и притянула его к себе. Напротив себя. Мои руки сжали ткань, но его не двигались по обе стороны от моей грудной клетки; они поднимались и опускались с каждым тяжёлым вдохом, но не двигались. Мои двигались. Мои пальцы блуждали под его рубашкой; его дыхание оживилось, когда они коснулись его бледно-золотой кожи. Они путешествовали по хребтам мышц и сухожилий, твёрдым и горячим под моими ладонями. Я пыталась достичь его губ своими, но он был слишком высоким и не сгибался.

Поэтому я отступила на песок. И потянула его за собой.

Подол моего платья коснулся воды, но мне было всё равно на это. Земля прогнулась подо мной, когда Ной опустился ко мне, и раздвинул коленом мои ноги, разжигая во мне пламя. Его рука скользнула мне под спину и рот прошёлся по моей шее, его губы коснулись ключицы и ямки у меня за ухом. Мои руки обхватили его шею, мои пальцы сжали его волосы. Моё сердцебиение было диким. Его по-прежнему спокойным.

А затем я перевернулась с ним. Над ним. Теперь его рёбра переместились под мои руки. Его талия была у меня между ног. Я тяжело дышала и чувствовала себя безрассудной. Ной посмотрел на меня, и если бы я не знала его так, как знала, то я подумала бы, что в этом есть что-то необычное. Но я его знала, и несмотря на то, что это был он, было что-то другое в том, как он смотрел на меня.

Я положила руки ему на грудь. Его сердце забилось быстрее. Его контроль ускользал.

Догнала.

Я наклонилась ближе, мои руки переместились к низу его живота. Я поцеловала его в шею. Я услышала резкий вдох.

Я улыбнулась, не отрываясь от его кожи, мои губы перемещались по его челюсти, горлу, удивившись в том месте, где грубая кожа сменилась мягкой. Мои руки медленно бродили по его торсу, и он скользнул вверх по моей одежде, его пальцы на моей горячей оголённой коже заставили моё дыхание прерваться. Заставили меня испытывать боль. Я нажала на него сильнее, моё тело согнулось непроницаемой тетивой над ним. Его губы были в миллиметрах от моих.

- Чёрт, - пробормотал он в мои губы. Ощущение слова направило небольшой шок по моему позвоночнику. Он скользнул по моим венам, каждый нерв затанцевал в моём теле.

И затем я коснулась его губ моими.

Я знала, что Ной поклоняется Чарли Паркеру, и что его зубная паста была зелёной. Что он не потрудился бы застегнуть рубашку правильно, но всегда застилал кровать. Что, когда он спит, сворачивается клубком, и что его глаза были цвета облаков перед тем, как пойдёт дождь, и я знала, что у него нет проблем с поеданием мяса, но он бы вышел из комнаты, если бы животные стали убивать друг друга на канале Дискавери. Я знала сто мелочей о Ное Шоу, но, когда он поцеловал меня, я не смогла бы вспомнить своё собственное имя.

Я изголодалась по нему, по этому. Я была человеком, нуждающимся в... пропитанных чувствах и дыхании. Напряжённая, яростная и жестокая, и эта часть меня была пугающей, но другая часть, низкая, глубокая и тёмная могла дышать.

Ной прошептал моё имя, как молитву, и я освободилась.

Я сдвинула его пиджак с плеч. Ушёл. Расстегнула пуговицы на его рубашке в секунду, ослабила галстук на шее. Его кожа была в огне под моими руками, которые путешествовали по его стройным мышцам и костям под ними по собственному желанию. Над его животом, грудью. Над двумя тонкими линиями серебра, упирающимися ему в шею...

Цвета ворвались в моё сознание. Зелёный, и красный, и синий. Деревья, и кровь, и небо. Песок и океан исчезли; они сменились джунглями и облаками. Голос тёплый и знакомый, но он был далеко.

- Мара.

Слово заполнило мои лёгкие вместе с воздухом, и я вдохнула аромат сандалового дерева и соли. Затем сильное давление на мои бёдра, сдвигающее меня. Вниз. Серые глаза приковали меня к земле, и небо вновь сменилось за ними; синий пропал чёрный, облака прогнали звёзды. Ной был надо мной, его дыхание было быстрым, его пульс учащённым. Он посмотрел на меня сверху вниз.

Иначе.

Мои мысли были туманными, и мне сложно было говорить.

- Что? - удалось мне выговорить.

Глаза Ноя были прикрыты веками, и под ними был шторм.

- Ты... - начал он, затем остановился. - Я почувствовал...

- Что? - спросила я снова, громче на этот раз.

- Я поверил тебе, - сказал он, наконец.

Тепло разрослось под кожей, когда я поняла, что он имел в виду.

- Я сделал тебе больно? - спросила я в порыве. - Ты в порядке?

Лёгкая улыбка появилась на его губах.

- Я всё ещё здесь.

- Что случилось?

Он подбирал слова.

- Ты зазвучала по-другому, - сказал Ной медленно. - Я слушал для разнообразия, и я услышал это, но не знал, что это значило; я никогда не слышал у тебя этого прежде. Я сказал твоё имя, но ты не ответила. Поэтому мы остановились.

Я не знала, что это значило, и мне было всё равно.

- Я сделала тебе больно? - спросила я снова; это было тем, что волновало меня. Это было тем, что я нуждалась знать.

Ной помог мне встать, и мы вместе отряхнулись от песка. Его слова и глаза были мягкими.

- Я всё ещё здесь. - Он сплёл свои пальцы с моими. - Пошли домой.

Ной повёл меня вдоль кромки воды, глядя вперёд, а не на меня. Я внимательно рассматривала его, всё ещё не уверенная, был ли он в порядке.

Когда мы вернулись на пляж, Ной был безупречен. Теперь его галстук был свободным, его манжеты были расстёгнуты, песок и море разрушили костюм за пять тысяч долларов, и его волосы растрепались моими руками. Его серые сапфировые глаза горели, а его бархатные губы распухли от моих.

Это был парень, которого я любила. Немного неопрятный. Немного опустошённый. Прекрасное бедствие.

Как и я.

Мне казалось, что тяжесть моего мира растворилась в этом поцелуе.

Он не был легким, как другие. Он был возбуждающим и порочным. Невероятным.

И Ной всё ещё был здесь.

На мне была глупая усмешка до самого возвращения на пристань; я не могла прекратить улыбатья и не хотела этого. После того, как мы оба вернулись в нашу нормальную одежду и я вернула ожерелье его матери, чтобы оно оставалось в безопасности, мы решили, что это было:

Я была права. Что-то изменилось во мне, когда мы поцеловались.

Но Ной тоже был прав. Я не причинила ему боли, как я была уверена, что причню.

Я не знала, было это, потому что он услышал что-то вовремя, это изменение, может быть, или было это, потому что я действительно не могла причинить ему боль, просто, как он сказал. Я была взволнована, что с ним всё было хорошо, очевидно. Настолько безумно. Но он покачнул немного мою уверенность воспоминанием... я не могла не удивиться, может быть, после всего этого, я мечтала, или воображала, или представляла, первый наш поцелуй в его постели. Я сказал об этом Ною, но он взял мои руки, посмотрел мне в глаза и сказал, что мне следует доверять себе и своим инстинктам тоже. Я попыталась сказать ему больше, но затем он снова поцеловал меня.

Я могла бы провести остаток моей жизни, целуя его, подумала я.

Я была жизнерадостной остаток выходных. Мы ответили на один вопрос, но это был счастливый ответ. Мне хотелось верить, что после всего, что пришлось пережить, я заслужила это.