—Все равно? — Мэр защелкнул зажигалку и опустил ее в карман пиджака. Хотя решительность и жесткость Эдварда нравились ему, он не мог отделаться от подозрений, что мальчишкой движут какие–то личные интересы. — А что ты хочешь получить в награду за службу?

—Ну, предположим, какую–нибудь руководящую должность, — уверенно заявил Эдвард. — Возможно, в составе вашего правительства. И в городском совете тоже.

Мэр улыбнулся. Так вот зачем мальчишка явился к ним! Человек с огромными амбициями, но в то же время умный и решительный — качества, необходимые для того, чтобы реализовать свои амбиции. Мэр нуждался в таких людях, однако он не собирался изменять своим принципам: надо присматривать за мальчишкой, чтобы тот не стал слишком амбициозным.

—У нас как раз освободилось место начальника полиции. Как тебе такое предложение?

—Для начала подойдет, — Эдвард расплылся в лучезарной улыбке.

—Для начала, — согласился мэр, быстро прикидывая в уме возможные варианты. — Знаешь, давай заключим соглашение. В течение ближайших двух недель ты будешь исполнять обязанности начальника полиции, и, если результаты твоей работы устроят нас — место твое! Я с радостью приму все твои предложения, но если тебе не удастся…

—Удастся, — Эдвард лениво откинулся на спинку кресла и провел ладонью по мягкому кожаному подлокотнику. — Я могу прямо сегодня приступить к работе?

—Почему бы нет? — мэр пожал плечами и поднялся из–за стола. — Пойдем на склад, попробуем найти тебе подходящую форму.

Тэка охватило ощущение нереальности происходящего, словно он вернулся в далекое прошлое. Он перелез через деревянный забор, спрыгнул вниз и, не удержавшись на ногах, упал на бок и ударился плечом об асфальт — точно так же, как в тот раз, когда он впервые оказался на запретной территории. Тэк поднялся с земли и уверенно зашагал по улице. Сколько раз он ходил этой дорогой! Когда Тэк завернул за угол, у него учащенно забилось сердце: посреди мостовой стоял знакомый стол, за столом сидел знакомый мальчик, в своей обычной позе, — положив ноги в кожаных сандалиях на край стола, — и читал книгу.

Тэк решительной походкой направился к нему. Мальчик захлопнул книгу, положил ее на асфальт и повернулся к гостю. Сдвинув на переносицу солнечные очки, мальчик с величественным видом наблюдал за тем, как Тэк размашисто шагает по тротуару. Приблизившись к столу, Тэк взялся рукой за спинку хорошо знакомого складного металлического стула, выдвинул его и сел напротив Юмаши.

Юмаши, скрестив руки на груди, молча смотрел на своего бывшего ученика, который нервно ерзал на стуле, тщетно пытаясь подобрать нужные слова. Пауза затягивалась. Тэк бросил жадный взгляд на кувшин с лимонадом; плавающий на поверхности лед почти растаял, кувшин запотел. Потом перевел взгляд на Юмаши: тот по–прежнему неподвижно сидел напротив. Тэк медленно вынул из кармана хрустящую банкноту и положил ее на стол.

Юмаши машинально протянул руку к стопке бумажных стаканчиков; другой рукой он поднял кувшин и налил в стаканчик золотистую жидкость. Когда Юмаши молча поставил стаканчик на стол и слегка подтолкнул его в сторону своего гостя, Тэку показалось, что он видит, как за темными стеклами очков глаза бывшего наставника превратились в две узкие щелочки. Тэк все еще не знал, какой реакции следует ожидать от Юмаши: он осторожно поднес к губам стаканчик с лимонадом, но понял, что от волнения не сможет сделать ни глотка. На лице Юмаши проступила улыбка.

— Тебя давно не было видно, Тэк, — в его голосе промелькнуло едва заметное удивление.

Тэк почувствовал облегчение, по телу пробежала теплая волна:

—Да…

—Ты прошел большой путь. Полагаю, теперь ты состоишь в бунтовщиках, занимаешь должность убийцы?

Тэк понятия не имел, откуда Юмаши знает, чем он сейчас занимается, но почему–то тот факт, что его бывшему наставнику все известно, ничуть не удивил Тэка. Он проглотил подступивший к горлу комок, соображая, что ему следует ответить. С самого начала Тэк задавал себе вопрос: почему он занимается тем, чем занимается? И не мог найти ответа. Возможно, его просто не было.

—В нашей жизни бывают периоды, когда мы совершаем какие–то поступки, и сами не понимаем, почему, — неожиданно добавил Юмаши. — Мы находимся в постоянном смятении, мы не можем логически обосновывать наши внутренние порывы и даже сопротивляться им, но они все равно продолжают руководить нашими действиями.

Тэк вскинул голову: он вдруг понял, что последние минут пять сидит потупившись, а позабытый стаканчик с лимонадом стоит перед ним на столе. Но Юмаши сделал предупреждающий жест рукой, заставив Тэка замолчать прежде, чем тот начал говорить.

—Есть вещи, которые, как нам кажется, мы обязаны сделать, — Юмаши слегка подался вперед. — Мы понимаем, что это неверный поступок, или бессмысленный, или даже преступный, но мы все равно совершаем его. Этот поступок рожден не гневом и не ненавистью, в нем вообще нет никаких эмоций, мы действуем с абсолютно трезвой головой. Такие вещи необъяснимы, мы просто делаем то, что делаем. А потом наступает момент, когда мы уже не в состоянии остановиться и перестаем винить себя за то, что делаем.

Тэк не мог произнести ни слова. Он вдруг ясно осознал, почему пришел сюда: Юмаши понимал его лучше, чем Тэк понимал самого себя.

—Зейд убил мою сестру, — чуть слышно прошептал он. — Я поклялся, что отомщу за нее, но… я чувствую, что не могу… я поддерживаю бунтовщиков… они мне симпатичны, а Зейд… он душа этой организации, она держится только на нем. Может быть, мне следует все бросить и уйти? Оставить бунтовщиков?

—Ты поклялся убить Зейда, а теперь чувствуешь, что не можешь выполнить клятву? — повторил Юмаши.

—Да, — Тэк кивнул.

Юмаши откинулся на спинку стула и погрузился в размышления. Тэк отпил глоток лимонада. Вкус у него был прежний, хорошо знакомый, но Тэку показалось, что теперь он стал чуть мягче и слабее.

—Твоя преданность сестре заслуживает восхищения, — наконец произнес Юмаши. — И я искренне завидую тебе, — он подался вперед, вглядываясь в лицо Тэка еще внимательнее, чем прежде. — Чем бы ты ни занимался в настоящее время, тебе не удастся покончить с этим, просто уйдя от бунтовщиков, которым, как мне кажется, ты действительно предан. Уход и от бунтовщиков, и от собственной клятвы заставит тебя разрываться на части, а это причинит тебе гораздо больше страданий, чем те вещи, которые ты делаешь сейчас.

—Таким образом…

—Ты должен остаться с бунтовщиками, — подвел итог Юмаши, — и закончить как бунтовщик, так или иначе. — Юмаши взял из стопки бумажный стаканчик и налил себе лимонада.

Тэк отхлебнул из своего стакана и плотно сжал губы. Как странно, подумал он, почему–то раньше никогда не обращал внимания на горечь цедры, которая придает напитку такой характерный вкус.

—Ты знаешь, что надо делать, когда тебе подсовывают всякую дрянь? — задумчивым голосом пробормотал Юмаши и покосился на кувшин с лимонадом.

Тэк захлебнулся сначала от хохота, затем от лимонада, который попал ему в нос. Пока Тэк кашлял и утирал слезы, Юмаши взял со стола мятую купюру и опустил в карман рубашки. Вдруг он насторожился.

—Кто–то идет, — прошептал он, резко поворачиваясь к Тэку. Тот прислушался: теперь и он уловил звук шагов, которые гулким эхом отдавались на пустой улице. — Скорее всего, это Зейд. Не надо, чтобы он видел тебя со мной.

—Зейд? — выдохнул Тэк, испуганно подавшись вперед.

—Да, я же говорил тебе, что мы знакомы, — небрежно бросил Юмаши. — Не бойся, — добавил он, видя что Тэк встревожен не на шутку, — наша встреча тебе ничем не грозит, поверь мне. А теперь прячься, быстро!

Тэк вскочил со стула. Стараясь двигаться как можно тише, метнулся к стоявшему на тротуаре старому мусорному баку и спрятался за него. Едва он успел присесть на корточки, как из–за угла появился Зейд. Предводитель бунтовщиков приблизился к столу, и Тэк услышал приглушенные голоса. Не в силах совладать с собственным любопытством, он осторожно выглянул из своего укрытия. Тэк прекрасно видел Юмаши и Зейда, но, к сожалению, не мог расслышать, о чем говорят его бывший наставник и теперешний командир.