Сидевшие за столом министры дружно закивали головами. Мэр задумчиво потер подбородок.

—Будет неразумно, если я сам приду к нему… — Мэр вскинул руку, заставив замолчать тех, кто уже открыл рот, собираясь возразить главе Города. — У него нет оснований любить нас, а мне не хотелось бы огорчать его. Однако я знаю точно: раньше ему очень нравилось учить других талантливых детей, для нашего вундеркинда это было чем–то вроде хобби.

—Господин мэр, вы хотите, чтобы мы возобновили наблюдение за Девятнадцатым районом? — с готовностью воскликнул один из министров.

—Нет, ни в коем случае. Я не хочу провоцировать его, иначе парень может разозлиться и примкнуть к бунтовщикам. Поднимите все документы, связанные с результатами предыдущих наблюдений, и найдите информацию о тех, кто регулярно посещал Девятнадцатый район. Выясните, где эти дети находятся сейчас.

—Это будет непросто, — сказал ретивый министр.

—А я и не говорил, что будет легко, — бросил мэр, однако в его голосе чувствовалось воодушевление человека, принявшего правильное решение.

—Как мы можем быть уверены, что, подослав к нему одного из старых друзей, мы не разозлим мальчишку? — спросил другой министр.

—Я уверен, Юмаши не станет делать резких движений только из–за того, что мы связались с одним из его знакомых, — сказал мэр. — Если не из соображений собственной безопасности, то хотя бы ради памяти о прошлом.

Ностальгическая интонация, с которой мэр произнес эти слова, заставила членов кабинета удивленно переглянуться.

—Итак, этот вопрос решен. Теперь вернемся к повестке дня, — он тряхнул головой, словно отгоняя непрошеные воспоминания. — Убийство начальника полиции не может оставаться безнаказанным. Думаю, настало время нанести ответный удар.

—Ответный удар? — повторил один из членов правительства. — Но, господин мэр, нам ничего не известно об их…

—Знаю, — перебил министра мэр. — Я не имел в виду логово бунтовщиков. Давайте ударим по их наиболее уязвимому месту. Я тут набросал указ, котором завтра к вечеру должен быть доведен до сведения общественности.

Мэр выдернул из лежащей перед ним папки лист бумаги. Члены правительства с жадным любопытством следили за своим шестом, некоторые старательно вытягивали шеи, словно пытались издали заглянуть в бумагу мэра. Он положил ее на стол и слегка подтолкнул вперед, листок легко скользнул по полированной поверхности стола. Один из министров отважился подтянуть его к себе.

—«Об ужесточении наказаний», — прочел он вслух название указа.

—Да, именно так, — мэр удовлетворенно кивнул головой. — Бунтовщики могут сбегать из наших школ, устраивать теракты, убивать полицейских, но у нас в руках остаются сотни тысяч заложников — их друзья и одноклассники. Мы имеем возможность отыграться на них. Отныне малейшее нарушение дисциплины, которое может рассматриваться как угроза всей Системе Воспитания и Образования, приведет к немедленному исключению из школы, любое нарушение правил будет караться жесточайшим образом.

—Но, сэр, по–моему, это слишком, — осмелился подать голос один из членов правительства.. — Учитывая ваше недавнее распоряжение об уничтожении исключенных… я хочу сказать, что нам следует поощрять тех учеников, которые продолжают посещать школу, а не наказывать их!

—А я хочу сказать, — с нажимом произнес мэр, — что данный указ даст понять бунтовщикам, что мы не намерены идти у них на поводу! От их бравады не останется и следа, когда они поймут, что мы можем сделать с их друзьями, которые абсолютно беззащитны перед нашими законами. Мы должны укрепить нашу власть, показав бунтовщикам, кто на самом деле контролирует Город!

Тот же смелый министр, который, очевидно, забыл, что случается с теми, кто задает слишком много вопросов, уже открыл рот, собираясь возразить. Другой министр, вовремя почуявший нависшую над всеми опасность, успел опередить коллегу.

—Замечательная идея, сэр! — выпалил он.

—Потрясающая! — поддержал его еще один голос.

—Покажите им, господин мэр, кто в доме хозяин! — воскликнул третий человек.

Мэр защелкнул крышку зажигалки и поднялся из–за стола. Подойдя к окну, он отодвинул занавеску и взглянул на раскинувшийся внизу Город:

—Значит, решение принято единогласно. Если мы не можем добраться до бунтовщиков, мы отыграемся на их товарищах. — Он повернулся к сидящим за столом членам правительства: — И не забудьте: я жду регулярных докладов о том, как продвигаются поиски детей, когда–либо посещавших Девятнадцатый район. — Он окинул своих подчиненных оценивающим взглядом. — Совещание закончено, все свободны.

—Что за черт! Это была просто шутка!

—Шутка? Эй, парень, тебе нравится убивать людей?

Подойдя к перепуганным школьникам, которые сгрудились в коридоре, Тэк тут же понял, причину этого необычного сборища — охранник школы орал на какого–то мальчишку. Все прекрасно знали: если взрослый человек заговаривает с учеником, который находится вне стен класса, это означает, что у последнего возникают серьезные проблемы. Однако любопытство взяло верх, Тэк влился в толпу и, отодвинув плечом первоклассника, протолкнулся поближе к месту трагедии.

То, что он увидел, привело Тэка в состояние, близкое к шоку.

—Я ничего не сделал! — возмущенным голосом воскликнул темноволосый мальчик, прижимаясь к стене и глядя снизу вверх на нависшего над ним охранника.

—Ты передал записку, в которой сказано, что ты желаешь своему учителю поскорее сдохнуть! — Стоявший рядом второй охранник яростно размахивал клочком бумаги перед носом мальчишки, пока его коллега заламывал несчастному руки, собираясь надеть на него наручники.

—Я не хотел! — завопил мальчик. Страж защелкнул наручники у него на запястьях. — Я пошутил! Вы меня неправильно поняли!

За спинами собравшихся раздался дробный топот, все обернулись: по коридору бежала еще дюжина охранников во главе с женщиной — начальницей смены.

—Что здесь происходит? — спросила она, проталкиваясь сквозь толпу школьников.

—Приводим в исполнение новый указ «Об ужесточении наказаний», — сообщил один из охранников, резким движением укладывал на пол виновника скандала.

—Что он сделал? — поинтересовалась начальница смены, вытаскивая из кармана форменной куртки карандаш и блокнот.

—Грозился убить учителя.

—Понятно, — сказала женщина–охранник, быстро записывая что–то.

—Неправда! Это была шутка! — завопил мальчик. Он лежал на полу лицом вниз, руки в наручниках были скручены у него за спиной.

—Неужели? — усмехнулась надзирательница. — Посмотрим, что ты запоешь после того, как тебя хорошенько допросят.

—Но он ничего не сделал! — раздался голос. Неожиданно из толпы вышла девочка, сделала пару шагов вперед и остановилась возле лежащего на полу мальчика. — Он просто передал мне записку. Это была глупая шутка, он написал, что не хочет идти на урок.

Охранники переглянулись.

—А, так вы обсуждали, как бы вам вместе убить учителя? — Один из стражей надвинулся на девочку.

—Ну… мы… нет… — Она испуганно втянула голову в плечи.

—Смахивает на заговор.

—Взять ее! — приказала женщина с блокнотом.

Не обращая внимания на возмущенные вопли девочки, страж скрутил ее, надел наручники и уложил на пол рядом с мальчиком.

—Та–ак, кто еще участвовал в этой переписке? — Охранница обвела притихших детей грозным взглядом. Не дождавшись ответа, она повернулась к своим коллегам: —Не стоит рисковать. Свяжите им ноги, так будет надежнее, а мы пока сходим за носилками.

Она развернулась и чеканным шагом двинулась прочь, остальные охранники последовали за ней, а двое их бдительных коллег, которым удалось обезвредить заговорщиков, остались сторожить своих пленников.

—Эй, вы что, совсем рехнулись? Мы ничего не сделали! — завизжала девочка.

—Молчать! — рявкнул охранник, глядя на нее сверху вниз. — Извините, ребятки, но вы сами виноваты. — Он повернулся к столпившимся вокруг детям: — Э-э, да вам, похоже, ничего не сказали о новом законе. Ладно, предупреждаю в первый и последний раз. Отныне, если кто–нибудь нарушит правила, или посмеет проявить неуважение к учителю, или вас поймают на хулиганстве, с вами будет то же, что с этими двумя.