На конце трубы появилась капля ржавой воды: она медленно росла, затем сорвалась и упала на лысину мистеру Флинту.

—Что за черт! — От неожиданности он вздрогнул всем телом.

—Видите, как хорошо быть любознательным, — сказал Зейд, наблюдая за тем, как еще одна капля шлепнулась на голову директору. — Сегодня наш урок называется «Пытка водой». Я прочитал об этом в одной интересной книге, и вот теперь решил посмотреть, как подобная пытка действует на практике.

—И что дальше? — спросил мистер Флинт.

В его голосе не было паники, лишь легкий намек на волнение.

—А дальше капли будут медленно падать вам на голову. Сначала вы будете ждать, когда упадет следующая капля, ждать и бояться, затем, через несколько часов, ваш мозг начнет играть с вами в забавную игру. Вам будет казаться, что каждая капля, словно кузнечный молот, ударяет по черепу, медленно, но верно приводя вас к полному безумию. Я могу подождать, мистер Флинт, сколько вам потребуется, — часы, дни? У меня масса свободного времени.

—Ты сумасшедший, — прохрипел мистер Флинт, еще одна капля упала ему на голову и покатилась по лицу.

—Возможно. Но не вам ставить мне диагноз, — холодно заметил Зейд. — Хватит болтать, мы и так потратили половину нашего урока на всякую ерунду. Пора приступать к экзамену: чем раньше мы начнем, тем скорее вы сможете вернуться домой. Конечно, если вам не по вкусу эта изящная пытка, которую я для вас придумал, я могу применить иные меры дисциплинарного воздействия — они дают более быстрый эффект.

Зейд показал на лежащую в углу бутылку с бензином и спички.

Взглянув в указанном направлении, мистер Флинт побледнел и судорожно передернул плечами, словно надеялся освободиться от веревок.

—Ладно, что ты хочешь знать? — упавшим голосом спросил он.

—А, так вы наконец готовы приступить к экзамену? — ухмыльнулся Зейд. — Ответы принимаются в устной форме, мистер Флинт. Оценки я буду ставить исключительно по моему собственному усмотрению. Вопрос первый: говорили ли вам на заседании Педагогического Совета о бунтовщиках?

—О ком?

—О бунтовщиках.

—Ты имеешь в виду нарушителей дисциплины?

—Я имею в виду организацию под названием «Бунтовщики».

—Нет, мне об этом ничего не известно.

—Вы уверены?

—Да. Я прекрасно помню, о чем шла речь на Педагогическом Совете.

—Не сомневаюсь. Вопрос второй: где и когда состоится следующее заседание Совета?

—Следующий вторник, отель «Уотерфрант», конференц–зал на последнем этаже.

—Отлично. Вопрос третий…

Следующие пятнадцать минут Тэк с изумлением наблюдал, как Зейд допрашивает директора, и поражался разнообразию вопросов, которые задавал предводитель бунтовщиков. Зейда интересовало все — от статистических данных, касающихся посещаемости школ, до имен и адресов высокопоставленных педагогов. Иногда мистер Флинт не мог ответить на вопрос, тогда Зейд делал пометку в блокноте и переходил к следующему пункту. Вопросы следовали один за другим, капли воды ритмично падали на лысину, допрос превратился в настоящую пытку, и, когда Зейд добрался до конца списка, директор был на грани истерики.

—Вы сдали экзамен, мистер Флинт, но в ваших знаниях имеются пробелы. Вам следует учиться более прилежно.

—Теперь вы меня от… отпустите? — слабым голосом простонала жертва.

—Обязательно. Рано или поздно здесь кто–нибудь появится и освободит вас. А у меня очень много дел, извините, мне некогда возиться с каждым учеником.

—Ты псих! Ты проклятый сумасшедший! Развяжи меня немедленно!

—Благодарю, мистер Флинт, общение с вами доставило мне огромное удовольствие. Думаю, нам надо встречаться почаще, — мрачно усмехнулся Зейд. — Пойдем, Тэйкан. Похоже, в ближайшее время у вас с Нони будет немало работы.

Тэк развернулся и последовал за Зейдом, а ему в спину неслись истошные вопли. Когда они выбрались из пыльного котлована, Тэк почувствовал, как внутри у него поднимается волна гнева. Никто, даже директор школы, не заслуживает такой страшной участи. Пройдет много дней, прежде чем строители обнаружат мистера Флинта, и все это время он будет лежать в грязной яме, медленно сходя с ума и умирая от голода. Но почему–то, когда Тэк открыл рот, собираясь высказать свое несогласие с методами Зейда, вместо гневной речи он задал один–единственный вопрос:

—А что с директором?

—Оставим его здесь, — после минутного колебания ответил Зейд.

—Надолго?

—Запомни, Тэйкан, мы не имеем права поддаваться жалости, — мягко произнес Зейд, когда они выбрались со стройки и подошли к стоявшим под деревом велосипедам. — Он будет лежать там до тех пор, пока его не найдут строители.

Зейд сел на велосипед и не спеша поехал по улице, а оцепеневший Тэк остался стоять под деревом, до боли в ладонях сжимая руль.

Мальчик сидел на краю кровати в темной спальне детского дома. На коленях у него лежал альбом, в который он целых два года аккуратно подклеивал вырезки из газет. Мальчик включил фонарик и открыл альбом на последней странице.

Два года, два долгих года он провел в этом мрачном доме, среди других таких же сирот. Мальчик не помнил своих родителей, папа и мама давно умерли, но, по крайней мере, они успели оставить сыну достаточно денег, он не стал бездомным бродягой; средств хватало на то, чтобы влачить жалкое существование в сиротском приюте. И вот наконец после двух лет томительного ожидания он держал в руках то, что может полностью изменить его жизнь.

Это была вырезка из газеты. Заголовок, набранный крупными буквами, гласил:

ПЕДАГОГИ РАЗЫСКИВАЮТ МАЛЬЧИКА ИЗ ДЕВЯТНАДЦАТОГО РАЙОНА

Руки мальчика дрожали от возбуждения. Он коснулся шершавой газетной бумаги, с трудом веря, что это не сон, что наконец–то у него появился шанс осуществить свои самые потаенные мечты.

Сначала, увидев заголовок, он подумал, что речь в статье идет о Юмаши, его бывшем наставнике, этом погруженном в себя пацифисте, отправившемся в добровольную ссылку. Потом, читая статью, он проклинал ненавистную газету за то, что она обманула его ожидания. Но из любопытства он все же продолжил чтение и, только дойдя до описания мальчика, которого разыскивают, понял: да, разыскивают именно его. А это может означать только одно — педагогам нужна его помощь.

Мальчика звали Эдвард — шестнадцатилетний подросток с печальным прошлым и безмерными амбициями, касающимися его блестящего будущего.

Эдвард лениво перелистывал страницы альбома, пробегая глазами бесчисленные статьи. Здесь были некрологи с именами крупных городских чиновников и педагогов, истории о загадочных взрывах газа и внезапном отключении электричества, подробный рассказ о разгроме школы в Первом районе и много других очень странных историй. Они все были здесь, в альбоме Эдварда, но главное — он знал, кто за этим стоит. Он знал о бунтовщиках. Отсюда, из своего сиротского приюта, он внимательно наблюдал за ними.

На лице мальчика появилась хитрая улыбка: он знал, как уничтожить бунтовщиков.

Хорошая… э-э… хорошая сегодня погода, — заикаясь, пробормотал Тэк.

Нони ничего не ответила, только слегка повернула голову и уставилась на него своими холодными голубыми глазами. Тэк смущенно кашлянул и поспешно отвел взгляд. Завести разговор с Нони было намного труднее, чем убить полицейского, но, к несчастью, кроме нее, на крыше дома, где они устроили свой наблюдательный пост, поговорить было не с кем.

Тогда, на стройке в заброшенном котловане, Зейд сказал правду: у Тэка и Нони появилась масса дополнительной работы. Каждый день они отправлялись в разные концы Города выполнять задания, которые Зейд составил на основе информации, полученной от директора школы. В результате список педагогов и полицейских, ставших жертвами бунтовщиков, значительно увеличился. До сегодняшнего дня Зейд, видя какие напряженные отношения сложились у Тэка и Нони, не заставлял их работать вместе. Но сегодня вечером Зейд сказал, что для проведения операции в отеле «Уотерфрант» ему понадобятся двое самых надежных бойцов.