Наконец, один из них осмелился подать голос:

—Но, господин мэр, если… если мы оставим без внимания этот район, не получится ли так, что бунтовщики устроят там свое логово?

Тот слегка качнул головой, словно человек, которого вдруг посетили какие–то ностальгические воспоминания, и медленно произнес:

— Нет. Если бунтовщикам известно о нем, они прекрасно понимают, что им лучше не вторгаться на его территорию. И мне тоже. Это приказ! Все, совещание окончено.

Члены кабинета поднялись со своих мест и направились к выходу. Министры понятия не имели, кто этот загадочный «он», но в тоже время прекрасно знали, чем может обернуться для них излишнее любопытство.

Однако все сошлись во мнении, что мэр был чрезвычайно мягок с мистером Кейном.

— Я надеюсь, что предстоящее испытание заставит вас очнуться от спячки, — объявила мисс Вин. Она с высокомерным видом сложила руки на груди и обвела взглядом притихший класс. — Если вы наберете больше восьмидесяти пяти процентов, можете считать, что прилично написали тест. Если ваш результат будет меньше восьмидесяти, он должен заставить вас серьезно задуматься. Если же вы получите меньше семидесяти процентов, я заставлю вас хорошенько подумать.

Тэк стиснул зубы и собрал со стола кипу белых листов, на которых были напечатаны вопросы теста. Скомкав злосчастные бумаги, он бесцеремонно затолкал их в свой рюкзак вместе с учебниками и тетрадями. Пряди непослушных каштановых волос упали ему на лоб, почти полностью закрыв глаза, когда мальчик нагнулся, чтобы застегнуть молнию на рюкзаке. Откинув со лба взлохмаченную челку, Тэк распрямился и стал ждать, когда прозвучит звонок.

Несмотря на яркое солнце, заливавшее комнату теплым желтоватым светом, атмосфера в классе была мрачной. Тэк чувствовал, как ощущение подавленности, охватившее остальных детей, тяжелым облаком окутывает его самого, но, как ни странно, это всеобщее уныние действовало на него успокаивающе: значит, он не был единственным, кого мисс Вин обещала заставить хорошенько задуматься.

—Среди вас есть немало тех, кто способен показать вполне приличный результат, — высокомерно вздернув подбородок, изрекла мисс Вин, — но есть и такие, кому вряд ли стоит рассчитывать на высокие оценки. Если вы не приложите максимум усилий и не будете соблюдать Правила, это неизбежно отразится на результатах теста. В свою очередь, они дадут мне возможность понять, насколько прилежно вы работали, а это, как вам хорошо известно, отразится на вашем аттестате.

—Все ясно. Мне кранты, — устало пробормотал мальчик, сидевший рядом с Тэком.

—Эй, что там за разговоры? — прорычала мисс Вин свирепым взглядом окинув класс.

Она была похожа на львицу, высматривающую очередную жертву. Заметив Тэка, который по–прежнему сидел стиснув зубы и сжимал в руке лямку уже собранного рюкзака, она решила, что у мальчишки крайне подозрительный вид, и тут же перешла в нападение:

—Вот уж тебе как никому другому следовало бы серьезно задуматься о своем поведении! — закричала учительница, ткнув пальцем в сторону Тэка, словно перед ней был злодей, которого она только что застукала на месте преступления.

—М… мне? — с беспомощным видом пробормотал Тэк.

—Да, тебе, именно тебе! — прошипела мисс Вин. — Ты меня прекрасно понял. Надеюсь, нет необходимости объяснять, что я имею в виду?

—Что? Я ничего не сделал, — слабым голосом возразил Тэк.

—Так ты еще и спорить со мной собираешься? — Мисс Вин надвинулась на Тэка и угрожающе понизила голос.

—Н… нет, но…

—Никаких «но»! Придется объяснить вам, молодой человек, что такое уважение к учителю.

—Я… я…

Тэк, пытаясь прийти в себя после столь неожиданной атаки учительницы, быстро прикинул свои шансы на спасение.

Мисс Вин была похожа на акулу, готовую вонзить в него свои зубы, и единственный выход, который может избавить Тэка от кровавой расправы, — назвать имя настоящего виновника, который сидел рядом с ним, старательно делая вид что он здесь ни при чем. Но так поступить Тэк не мог: ведь, если он выдаст своего товарища, весь класс ополчится на него. Не хватало еще нажить себе врагов среди одноклассников, достаточно с него учителей, которые по природе своей являются врагами любого школьника.

Поэтому единственное, что мог произнести Тэк, чтобы как–то закончить начатую фразу, были слова извинения:

—Я… я не хотел… извините, пожалуйста.

Мисс Вин удовлетворенно вздохнула и, издав утробный звук, похожий на мурлыканье сытой кошки, уставилась на Тэка:

—Замечательно. А теперь извинись перед всем классом за то, что отнял у них время.

Тэк почувствовал непреодолимое желание встать и сказать учительнице, что это она отняла у них массу времени, разоравшись из–за такой ерунды. Но, к счастью для него самого, он справился с этим безумным порывом и послушно поднялся из–за стола.

—Извините, — едва слышно пробормотал мальчик, уткнувшись взглядом в парту.

—Боюсь, они тебя не расслышали, — произнесла мисс Вин ледяным тоном.

—Извините, класс, — срывающимся голосом выкрикнул Тэк. — Я всем приношу свои извинения.

—Вот так–то лучше, — сказала мисс Вин и крадущейся походкой двинулась между рядами парт.

Тэк сел на место, чувствуя, как от только что пережитого унижения и обиды внутренности в животе сворачиваются в тугой клубок. Сидевший рядом с ним мальчик, истинный виновник разыгравшегося скандала, в знак признательности слегка похлопал его по плечу. Тэк сердито отдернулся, стряхнув руку соседа. Наконец раздался звонок, урок закончился, дети подхватили свои сумки и молчаливой толпой двинулись к дверям класса.

Тэк тоже поднялся со своего места. Он машинально одернул пиджак и провел пальцем вдоль ворота рубашки: воротник неприятно сдавливал шею. Серая школьная форма была узкой и неудобной, и, хотя костюм был далеко не новым и многократно стиранным, Тэку казалось, все тело под пиджаком и рубашкой постоянно чешется, словно его искусали комары. «Интересно, — думал он, двигаясь вслед за остальными к выходу из класса, — они нарочно придумали такую одежду, чтобы человек чувствовал себя в ней как можно хуже?»

Выйдя из класса, Тэк присоединился к потоку школьников, одетых в одинаковую невзрачную форму, которые аккуратным строем двигались вдоль лестниц и коридоров. Внутреннее напряжение сменилось сосущим чувством голода. Услышав бурчание в собственном животе, Тэк вспомнил, что впереди его ждет, по крайней мере, одно приятное событие — обед.

Остальные дети, даже если они не были голодны, тоже с нетерпением ждали большой перемены. Для них это была единственная возможность ненадолго покинуть здание школы, перекусить и поболтать друг с другом — роскошь, которую, как заметил Тэк, взрослые жители Города воспринимали как нечто само собой разумеющееся. В здании школы действовали два непреложных правила — НЕ ЕСТЬ и НЕ РАЗГОВАРИВАТЬ.

Конечно, если ученик совершал какой–то серьезный проступок, учитель имел право запретить ему уходить на обед, срок запрета ограничивался лишь степенью вины ученика и желанием учителя. Тэк был рад, что мисс Вин ограничилась лишь криками и угрозами.

— Эй, Тэк!

Он замер на месте, когда услышал голос, почти шепот, неожиданно взметнувшийся над безмолвной толпой, которая плотной серой массой двигалась по коридорам школы. Сердце Тэка бешено забилось, первым инстинктивным движением он втянул голову в плечи и быстро оглянулся по сторонам — нет ли поблизости учителей, которые могли услышать, что кто–то осмелился вслух назвать его по имени. К счастью, никого из учителей рядом не оказалось. Следующим было желание взглянуть на того смельчака, который напугал его до полусмерти. В тот момент, когда Тэка окликнули, он находился возле лестницы; взглянув наверх, он увидел на ступеньках маленькую девочку–первоклассницу. Склонив набок голову с двумя тонкими, похожими на мышиные хвостики, косичками, девочка смотрела на него и лукаво улыбалась.