—Светловолосый парень? — Мэр крепко сжал в кулаке свою зажигалку.

—Да… его зовут Эдвард. Мы нашли его. Точнее, он сам нашел нас.

—Где он? — резко спросил мэр.

—Здесь. Ждет у дверей вашего кабинета.

—Так что же вы мне сразу не сказали?

Мэр поднялся из–за стола, быстро пересек комнату и распахнул дверь. В коридоре, у окна, скрестив на груди руки, стоял мальчик в серой школьной форме. У него были коротко стриженные светлые волосы и очень бледное лицо; его даже можно было бы назвать хрупким, если бы не тонкие острые брови, придававшие мальчишке хищный вид. Большие солнечные очки он сдвинул на самый кончик носа, поверх оправы выглядывали удивительно яркие зеленые глаза.

—Эдвард? — спросил мэр.

—Да, меня зовут Эдвард, — кивнул мальчик. — А вы, я полагаю, мэр?

— Да.

—Я много слышал о вас, — он сдернул с носа солнечные очки и, прищурив глаза, уставился на мэра. — Мой бывший наставник постоянно говорил о вас. Думаю, сейчас он горько сожалеет об этом.

Мэр расплылся в довольной улыбке человека, который только что вытащил выигрышный лотерейный билет, и повернулся к сидящим в комнате членам правительства.

Министры, вытянув шеи, с интересом наблюдали за происходящим.

—Оставьте нас, — сказал шеф.

Министры прекрасно знали, что возражать не стоит; они быстро собрали свои бумаги и, подхватив портфели, повалили к выходу. Когда последний министр скрылся из вида и коридор опустел, мэр кивнул мальчику:

—Заходи.

Эдвард прошел в кабинет и огляделся по сторонам. Заметив стоявшее в углу просторное кресло, прошествовал туда и удобно расположился на мягком кожаном сиденье, словно находился в своей собственной гостиной. Мэр сел за стол и внимательно посмотрел на мальчика:

—Итак, Юмаши занимался с тобой?

—Да, — мальчик, не мигая, смотрел прямо ему в глаза.

—И чему же он научил тебя?

—Многим вещам. Стратегии боя, основам личной обороны, даже преподавал кое–какие основы философии, правда, эта часть курса меня мало интересовала. — Эдвард улыбнулся. — Уверяю вас, господин мэр, я идеально подхожу для той работы, которую вы хотите мне поручить.

—Неужели? — Мэр щелкнул зажигалкой. — И что же это за работа?

Эдвард хмыкнул, в его зеленых глазах мелькнул насмешливый огонек:

—Я же не наивный простачок, господин мэр. Вы разыскивали меня с единственной целью: вам нужна помощь, чтобы разделаться с бунтовщиками.

—Да, ты абсолютно прав. Я знал, что мой сын не стал бы тратить время на глупого мальчишку. Но тогда у меня возникает вопрос: что заставило тебя разойтись с Юмаши?

Улыбка Эдварда растаяла:

—Юмаши и я… у нас были некоторые разногласия… Кажется, он считал меня слишком агрессивным. Нет, вы только подумайте — я слишком агрессивный.

Мэр вспомнил доклад полицейского агента, который приполз из Девятнадцатого района с переломанными ногами и вывихнутой рукой: после того как беднягу избил светловолосый подросток, агент стал инвалидом. Но столь явная жестокость не смутила мэра; напротив, он был весьма доволен: именно такой человек ему и нужен — злобный и агрессивный, который будет сражаться с бунтовщиками, пользуясь их же методами.

—А однажды Юмаши сказал, что я эгоистичен, — продолжил мальчишка. — Он пичкал меня своей пацифистской чушью, и я в конце концов послал его подальше. — Эдвард провел пятерней по светлым волосам, которые топорщились жестким ежиком. — Однако я должен признать, что недооценил вашего сына, — добавил он. — Прежде чем уйти, я попытался растолковать ему свою точку зрения и проиграл. Не хотел бы я еще раз попасться ему под горячую руку. Правда, мне удалось унести с собой вот это, — Эдвард показал пальцем на свои солнечные очки.

Мэр раздулся от гордости за своего сына, не замечая, что идет на поводу у Эдварда, который рассчитывал именно на такую реакцию.

—Итак, ты не расстроишься, если Юмаши осудит твое сотрудничество с нами?

—Я не сказал бы, что мы расстались друзьями. В любом случае, я никогда не разделял взглядов Юмаши. Да, я с уважением относился к его талантам, но не к его философии.

—А какие у тебя имеются таланты? — с нескрываемым интересом спросил мэр. — Что Юмаши говорил по этому поводу?

—Однажды Юмаши сказал, что из всех его учеников я самый опасный. До меня он занимался еще с двумя мальчиками, хотя почти ничего не рассказывал о них. Как бы там ни было, для вас я самый подходящий кандидат, ну, конечно, если вам не удастся уговорить вашего сына вылезти из своей норы и присоединиться к вам.

—Вряд ли, — мэр громким щелчком захлопнул крышку зажигалки. — Итак, ты уверен, что в состоянии помочь нам справиться с бунтовщиками?

—Да, уверен, — деловитым тоном ответил Эдвард. — Мой первый совет: перестаньте скрывать от людей сам факт существования бунтовщиков. Скрывая информацию, вы только помогаете мерзавцам.

—Каким образом? — недоуменно воскликнул мэр. — Если мы расскажем правду, люди будут думать, что мы больше не контролируем Город. Это только подтолкнет остальных детей, они толпами побегут из школ и начнут вступать в ряды бунтовщиков.

Ухмылка Эдварда превратилась в хищный оскал:

—Не побегут, если вы настроите их против бунтовщиков. У вас в руках средства массовой информации; представьте бунтовщиков опасными преступниками, врагами Города, и остальные дети начнут ненавидеть их.

—Мм… да, неплохая мысль, — промычал мэр. — Но существует еще одна проблема. Есть иные силы… организация… люди вне Города, которые внимательно следят за тем, что здесь происходит. И если они почувствуют, что мы теряем контроль над Городом, у нас начнутся гораздо более серьезные проблемы, чем война с бунтовщиками, и они коснутся всех без исключения.

Эдвард нахмурился:

—Юмаши никогда не говорил ни о чем таком. Вы могли бы рассказать поподробнее?

—Нет. Некоторые тайны должны оставаться тайнами. Юмаши никогда не говорил тебе ни о чем таком, потому что ни о чем таком ему самому не известно. Это, вероятно, самый хорошо охраняемый секрет нашего Города, и будем надеется, таковым он и останется.

Эдвард выглядел озабоченным. Судя по всему, мальчику очень не понравился отказ мэра посвятить его в главный секрет Города, однако он быстро взял себя в руки.

—Если вы примете остальные мои предложения, — продолжил он, — бунтовщики падут прежде, чем люди вне Города успеют вмешаться в наши дела. Поэтому одновременно с сообщением о том, что существует такая организация под названием «Бунтовщики», вы должны объявить о создании Детской Полиции.

—Детской Полиции?

—Да. Когда бунтовщики увидят, что другие дети взяли в руки оружие и повернули его против них, это станет для наших врагов сильнейшим психологическим ударом. Но и это еще не все! В школах Города учатся сотни тысяч подростков; просто предложите им в качестве награды за службу досрочное получение аттестата зрелости, и гарантирую, что в вашем распоряжении окажется огромная армия добровольцев.

—Но таким образом мы подорвем основы нашей Системы Образования, — мэр нахмурился.

—Таким образом вы решите проблему, — возразил Эдвард. — А восстановить Систему Образования можно и потом, когда с бунтовщиками будет покончено. А иначе сами бунтовщики покончат с вашей Системой. Когда имеешь дело с подобными людьми, надо действовать жестко и решительно, используя любые средства.

—Хорошо, Эдвард. Что еще ты можешь предложить? — Мэр уважительно глядел на сидящего перед ним мальчика.

—Объявите амнистию для всех бунтовщиков, которые добровольно сдадутся властям, — без запинки выпалил тот. — Я готов поспорить на что угодно: как только бунтовщики осознают, что им придется убивать других детей, половина негодяев сложит оружие и явится к нам с поднятыми руками. А мы, пользуясь полученной от них информацией, за пару недель расправимся с теми, кто не пожелает сдаться.

—Но мне не хочется отпускать их просто так, не надрав этим поганцам уши, — мэр щелкнул зажигалкой и уставился на пламя.

—Тогда присматривайте за ними, а потом, когда с бунтовщиками будет покончено, убейте, — Эдвард безразлично пожал плечами. — Мне все равно, что вы сделаете с ними потом.