Военкома корпуса бригадного комиссара Кофапова;

Начальника политотдела корпуса полкового комиссара Лаврентьева — за проявленные ими трусость, бездействие, паническое бегство от частей и запрещение частям оказывать сопротивление,

Начальника штаба 134-й сд Светличного;

Начальника артиллерии дивизии подполковника Глуткова — за проявленную ими трусость, запрещение частям вступать в соприкосновение с противником и оставление врагу материальной части дивизии.

…С началом Великой Отечественной войны 25-й стрелковый корпус под командованием СМ. Честохвалова в составе этой же армии находился в резерве Ставки ВГК, затем в начале июля 1941 г. был передал Западному фронту и вступил в тяжелые бои с превосходящими силами противника. Участвовал во фронтовом контрударе в районе г. Витебск, в Смоленском сражении. Во второй половине июля подвижные соединения противника, прорвав оборону войск армии, окружили соединения корпуса западнее г. Смоленск. За период командования стрелковыми соединениями аттестовывался положительно. В боевой обстановке вел себя спокойно, принимал правильные решения. В ходе боевых действий командир корпуса С.М. Честохвалов не вышел из окружения и с 17 июля 1941 г. считался пропавшим без вести в бою в районе населенного пункта Рибшесво. Однако, но уточненным данным, С.М. Честохвалов 17 июля 1941 г. был пленен немецкими войсками. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 5 мая 1942 г. осужден заочно по ст. 58 п. 1 «б» УК РСФСР («измена Родине, совершенная военнослужащим, добровольная сдача в плен») и приговорен к высшей мере наказания. Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 11 августа 1956 г дело в отношении С.М. Честохвалова было прекращено — «за отсутствием состава преступления». Судьба Сергея Михайловича не известна.

Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, медалью «XX лет РККА».

(Комкоры. Военный биографический словарь. Том 1.)

На поставленные Вами вопросы сообщаю следующее:

1. 28 ТД 21.6.41. После совершения 135-й км марша из РИГИ сосредоточилась по приказу штаба округа в р-не ГРУДЖАЯ. Таким образом, 1-й день войны застал дивизию в 14S км от границы. В ночь с 21.6 на 22.6.41 производилась разведка маршрутов вдоль ШЯУЛЯЙ-ТИЛЬЗИТСКОГО шоссе, а в 14.00 22.6 дивизии приказано выступить в совершенно другом направлении, на КУРШЕНАЙ. В новом р-не из корпуса поступило распоряжение, что высылается 16 цистерн горючего, но вместо чего прислано было 16 бочек, что позволило заправить полностью только 6 танков.

2. С 22-го на 23 июня 28 ТД, совершив ночью марш в направлении УЖВЕНТИС, ЖВИРАДИС, ПОПРУДИС, сосредоточилась в р-не: ЖВЕРАДИС, УЖКИРЯИ, ПОПРУДИС, БОМБАЛИС. Установить связь с 23 ТД при всех попытках не увенчались успехом, так как место ее нахождения никто не знал, в том числе штаб корпуса. Дивизии в течение часа была поставлено 3 задачи:

1. Атаковать в направлении ПАШИЛЕ, ТСАЛТИНЕНАЙ, СКАУДВИЛЕ.

2. Противник прорвался на КРЯЖАЙ — атаковать КРЯЖАЙ.

3. Противник прорвался в направлении ВАРНЯЙ — не допустить его через межозерное дефиле.

В 15.00 23.6 дивизия выступила с двумя танковыми полками (без мотополка, который по приказу Военсовста был оставлен в г. РИГА) выполнять задачу по разгрому КРЯЖАЙСКОЙ группы пр-ка. На марше разведка донесла, что пр-ка в м. КРЯЖАЙ нет. Дивизии пришлось делать поворот на юго-запад и действовать в направлении КАЛТИНЕНАЙ—СКАУДВИЛЕ, предварительно организовав сильную танковую разведку, так как, где пр-к, где свои войска, никто не знал. Ни одной разведсводки, ни оперсводки из штаба корпуса или штаарма не поступало.

После ночного боя в р-не КАЛТИНЕНАЙ дивизия, ведя сильную ночную разведку, вышла в 5 км вост. КАЛТИНЕНАЙ, имея в виду (по моему решению) с рассветом 24.6. атаковать пр-ка после тщательной разведки в направлении СКАУДВИЛЕ. В 1.00 24.6 лейтенант Фетисов, ком-р бронероты, привез приказ ком-рa корпуса: «Пр-к прорвался ВАИГОВО рассветом 28 ТД атаковать». М. ВАИГОВО было в 25 км в тылу дивизии на сев.-восток, и дивизии пришлось, выполняя приказ, совершить 25-километровый марш в обратном направлении, чтобы с рассветом атаковать, но высланная разведка показала, что пр-ка в ВАИГОВО нет.

В ночь с 24-го на 25 июня дивизии поставлена была задача атаковать в направлении ПАШЛЕ, КЕЛМЕ. Перед выступлением задача была изменена — атаковать на КРЯЖАЙ. Справа по приказу должна была действовать 23 ТД. 25.6. 28 ТД вела 8-часовой бой в р-не ПАШЕЛЕ, КАЛТИНЕНАЙ, где она была окружена, а в это время 23 ТД отошла за озера в р-н ВАРНЯЙ и приказ о наступлении получила только, как выяснилось на разборе 28.7, носле того, когда 28 ТД вышла из боя. 90 СД имела приказ на отход и его начала 24.6.

Таким образом, 12 МК с первых дней войны и до выхода его в резерв фронта действовал:

а) Совершенно разрозненно, но частям и без взаимодействия между дивизиями.

б) Дивизии действовали совершенно самостоятельно, причем с первых дней 28-я ТД была лишена самого необходимого для взаимодействия с танковыми полками и для обеспечения действий танков — мотострелкового полка, который самостоятельно по приказу Военного совета действовал на ЛИБАВСКОМ направлении.

в) Взаимодействия с авиацией или с наземными частями, стрелковыми дивизиями или корпусами не было никакого, и за дач для дивизии или корпуса таких не ставилось, хотя это должно было лечь в основу подготовки операции мех. корпуса.

г) Отсутствие разведывательных данных и отсутствие всякой корпусной или армейской разведки, работающей на корпус, и наличие только ограниченной тактической танковой разведки в дивизиях (причем из-за отсутствия мотострелкового полка разведка была чисто танковая) приводило к тому, что дивизия получала по 3, 4 задачи в день для действия с большими маршами, поворотами и даже перевернутым фронтом, тогда как обстановкой это не вызывалось. На протяжении всего периода боев, начиная с 23.6, от м. КАЛТИНЕНАЙ и до выхода в р-н ПСКОВ, ни впереди, ни на флангах дивизии не было ни одной стрелковой части, хотя по приказу они должны были быть. Например:

1. При обороне на рубеже р. МУИЖА сев. ШЯУЛЯЙ в приказе значилось, что впереди занимает оборону 11 СК. На самом деле 11 СК оказался далеко сзади, в результате КП штаба 12 МК был совершенно открыт для пр-ка. На этом же КП погибла опергруппа штаба во главе с генерал-майором Шестопаловым.

2. При обороне на сев. берегу р. ЗАП. ДВИНА по приказу справа 28 ТД должна обороняться 48 СД, слева 202 СД. На самом деле оказалось: справа 48 СД без разрешения снялась и ушла, а слева 202 СД совершенно не была на реке, а оказалась м. МАДО-НА в 40 км от р. ЗАП. ДВИНА.

3. При наступлении на МАДОНУ по приказу значилось: справа наступает 48 СД — ее не было совершенно; слева — 181 СД, которой тоже совершенно не было.

На протяжении всего периода материальное обеспечение боя не было организовано совершенно. В первые дни боев с/с (станцией снабжения) для дивизии была г. РИГА, т.е. 20—25 км от боевого эшелона дивизии, причем путей подвоза не было, так как дорога, но которой можно было подвозить, была забита транспортом и людьми строительных батальонов, которые в первый же день войны загрузили своим паническим отходом все пути подвоза. В последующие дни с/с никто не знал, куда эвакуировать раненых, указаний, несмотря на запрос дивизии, не было, как правило, сообщались названия тех пунктов, которые уже были заняты пр-ком или где уже вес запасы уничтожены.