Кстати сказать, представление к ордену подписал лично командующий войсками Калининского фронта генерал-полковник Конев 25 января 1942 года. В этом документе черным по белому написано:

«Народному Комиссару Обороны Союза ССР

За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими оккупантами представляю к Правительственной награде ордену Красного Знамени командира 365 сд полковника ЩУКИНА Матвея Александровича и комиссара дивизии полкового комиссара КРОХИНА Александра Федоровича. Под их руководством дивизия в Клинской операции вела бои на направлении главного удара в армии ЛЕЛЮШЕНКО, перерезала пути отхода противника на запад, уничтожила до 10 тысяч солдат и офицеров противника, захватив при этом богатые трофеи. Лично товарищ ЩУКИН и КРОХИН, мужественные храбрые командиры систематически непосредственно на фронте учат свои войска боевым действиям. Вполне заслуживают правительственной награды» (ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682 524. Д. 9. Л. 47).

Но вместо награды полковник получил нулю, а его жена извещение, что «бывший командир 365 стрелковой дивизии полковник Щукин Матвей Александрович за проявление трусости расстрелян». Правда, через 16 лет после этого Ленинский горвоенком г. Пензы ей же пришлет очередное извещение, в котором будут написаны другие слова:

«Согласно присланной выписки из приказа Министра обороны СССР от 24 апреля 1958 года за № 0850 Ваш муж полковник командир 365 стрелковой дивизии ЩУКИН МАТВЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ умер 10 февраля 1942 г.

Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии».

После расстрела командира судьба его дивизии оказалась печальна:

«Полковник Ветлугин при выходе из окружения был ранен и попал в плен. Большая часть командного состава погибла. Были утрачены знамена дивизии и полков. Уничтожены в окружении все документы. Дивизия перестала существовать. Не попавшие в окружение тылы дивизии были обращены на укомплектование воинских частей. 25 марта 1942 года дивизия была расформирована и 22 мая 1942 года, решением ГКО, исключена из списков Красной Армии».

P.S.

Полковник А.А. Ветлугин (1900—1955) в плен попал при выходе из окружения в районе Ржева 23 февраля 1942 года. До апреля 1945 года находился в плену, из которого был освобожден американскими войсками. До декабря 45-го проходил снецпроверку. В январе 1946-го был уволен из армии по возрасту

Возвращаясь в январь 1944 года, давайте вес же разберемся, в чем оказался виноват командир 38-й стрелковой дивизии.

Начнем с того, что в должности командира соединения Коротков был утвержден 3 января 1944 года. Наступление, как мы помним, должно было начаться 14-го. До этого:

с октября 1942 года командовал стрелковым полком;

с 1943 года исполнял должность заместителя командира дивизии (20.03.43);

через четыре месяца (16.7.43) по какой-то причине понижен до заместителя командира полка, а еще через два (04.09.43) снова назначен заместителем командира дивизии.

Образование Короткова, прямо скажем, не вызывает восхищения, но, к сожалению, многие его товарищи не могли похвастаться более высокими результатами.

Итак, гражданское: всего 6 классов в 1911 году (ему 12 лет). Затем военное: школа политруков при 11-й стрелковой дивизии Харьковского военного округа в 1921 году (ему 22 года), повторное отделение Командного состава Киевского пехотного училища в 1926 году, (ему 27 лет). И, наконец, последнее обучение: курсы при Академии Генштаба (шесть месяцев с мая 1943 года).

Прохождение службы до войны:

с 1921-го по 1927 год — политрук, затем командир роты, ответственный секретарь партбюро полка и снова командир роты;

с 1931-го по 1934 г. — командир учебной роты, затем командир пулеметной роты.

В 1939 году, т.е. аккурат в 40 лет, Коротков становится командиром батальона.

Как вы думаете, можно такому командиру, как тогда их называли, доверить командование стрелковым полком, а затем стрелковой дивизией, и тем более на фронте? Лично я считаю, что нет. Но, видимо, у тех, кто назначал Короткова на высокие командные должности, выбора не было.

Как мы уже говорили, 13 января 1944 г. части 38-й дивизии полковника Короткова вышли в Лысянский район и сосредоточились в селах Босовка, Виноград, Толстые Роги.

В населенных пунктах Погибляк, Яблонивка, Шубенный Став закрепились пехота и танки противника.

В этот же день поздно вечером командир дивизии на основании решения командира 47-го стрелкового корпуса отдал приказ своим частям с утра 14 января наступать на Погибляк, Каменный Брод, Бужанку. То есть на подготовку к наступлению у частей дивизии была всего одна ночь.

Однако все полки 38-й дивизии вышли на рубеж обескровленными. Бойцы и командиры после прежних боев были чрезмерно уставшими, валились с ног. Они были не в силах осилить огромный объем земляных работ. Да и окапываться на той местности было невозможно, мерзлую землю лопаты не брали, поэтому бойцами были использованы старые окопы и промоины.

Кроме того, на момент получения боевого приказа 38-я дивизия насчитывала около 3 тысяч человек вместо положенных 8 тысяч по штату. Например, если на 1 января 1944-го 38-я сд насчитывала офицеров — 628, сержантов — 906, рядовых—3338, то на 1 февраля офицеров — 499, сержантов — 528, рядовых — 1988.

В стрелковую дивизию того времени, как это вразумительно дается в книге П.А. Михина «Артиллеристы, Сталин дал приказ!», входили:

«1. Три стрелковых полка по 2,5—3,0 тысячи человек — пехота. Полк состоит из трех батальонов. Стрелковый батальон (800 человек) — основная тактическая боевая единица дивизии.

2. Один артиллерийский полк— 2,0—2,5 тысячи человек, 32 орудия.

3. Штаб дивизии.

4. Саперный батальон — наводит переправы, ставит колючую проволоку и мины перед передним краем. Строит блиндажи начальству.

5. Разведывательная рота.

6. Рота связи — обеспечивает связь полков с командованием дивизии.

7. Противотанковый дивизион — охраняет штаб дивизии: 12 76-мм орудий.

8. Зенитно-пулеметная рота.

9. Минометный батальон.

10. Пулеметный батальон.

11. Учебный батальон. В нем готовят из рядовых солдат сержантов — командиров отделений и орудий.

12. Рота химзащиты.

13. Медсанбат.

14. Тылы — обеспечивают жизнь и бой всех четырех полков — питанием, боеприпасами, амуницией и т.д.

15. Полевая хлебопекарня.

16. Ветеринарный лазарет — лечит лошадей.

17. Автомобильная рота — осуществляет перевозки, подвоз.

18. Политотдел. В дивизии 16 первичных и 87 ротных парторганизаций, 16 первичных и 126 ротных комсомольских организаций. В каждой из них — парторг и комсорг. Офицеры-политработники подчиняются политотделу.

19. Прокуратура и суд.

20. Особый отдел и Смерш (Смерть шпионам) — контрразведка.

21. Редакция дивизионной газеты.

22. Оркестр, клуб…

23. Полевая почта.

24. Магазин военторга.

При формировании — в дивизии 12 тысяч человек. Из них воюют с немцами менее половины всего личного состава. Остальные обслуживают, агитируют, лечат и т.д.

Воюют, пока останется в дивизии 2,5—3,0 тысячи человек. А пополняют каждый раз всего до 6—7 тысяч. Но ведь выходят из строя люди, в основном, на передовой. Их-то, оставшихся, со всей дивизии (9 батальонов) и сводят в один батальон, он и воюет.

А в тылах — штабы, политотдел, службы вещевые, продовольственные, артснабжения, горючего, хлебопекарня, суд, прокуратура, особый отдел, банно-прачечный отряд, почта, магазин, клуб, оркестр, певцы и танцоры. Кому они пели? Непонятно. Ни они на передовую не ходили, ни к ним — с передовой. Немца-то не оставишь без присмотра!»

Вот и в тот злополучный день 14 января 1944 года для наступления 48-й стрелковый полк располагал только личным составом, сведенным из батальона старшего лейтенанта Кошелева в роту. Помимо этой роты, командир полка майор Бунтин решил в наступлении использовать роту автоматчиков — 30 человек. При этом не хватало патронов.