Из всех озер, коих было множество в этих местах, сохранилось одно — лагуна Родригу де Фрейтас. Еще в 50-х годах в ее спокойных водах любили купаться дети, которым родители не разрешали ходить на океанский пляж. По собственному опыту они знали, какие опасности всегда таит в себе бурный океан. На песчаной полосе нежились и бронзовели под палящими лучами солнца очаровательные жительницы близлежащих домов. Сегодня окрестности лагуны выглядят все так же привлекательно, но вода далеко не та, что прежде. Здесь уже никто не купается, но можно еще увидеть яхты и прогулочные лодки. Вокруг озера вырос массив высотных зданий. Несколько домов взобрались даже на склоны горных кряжей, поражая смелостью архитектурных решений. Они красиво смотрятся на фоне гор, обрамляющих с одной стороны озеро, и виднеющегося вдалеке океана.

Повернув возле отеля «Меридьен», я поехал по бульвару принцессы Изабеллы. Широкий тоннель позволил быстро преодолеть препятствие в виде горы и вырваться на просторный проспект. Вскоре открылась завораживающая панорама залива Гуанабара. Как и везде в Рио, вдоль бухты Ботафого выстроились залитые южным солнцем кварталы современных жилых зданий. В отдалении возвышался скалистый пик Пан-де-Асукар (Сахарная Голова). Его высота — 395 м. По своей конфигурации он действительно очень похож на головку сахара. Уже давно он приобрел мировую известность как туристический символ Рио-де-Жанейро. Этот высокий гранитный кряж поднимается из пучины океана, отделяя его от залива Гуанабара. Добраться до него можно в вагончике подвесной дороги. Первые туристы были доставлены на вершину горы Урка в 1912 году. Затем подвесную дорогу протянули до Пан-де-Асукар. Используемые в настоящее время вагончики итальянского производства вмещают 75 пассажиров. Путешествие на вершину горы совершается в два этапа. Сначала до Урки, где можно перекусить в ресторане, купить в лавке сувениры, сфотографироваться на память (фото будет запечатлено на художественной тарелке), вечером весело провести время в дискотеке. Второй вагончик доставит туристов на Сахарную Голову, возвышающуюся над входом в залив. Отсюда открывается чарующий вид на пляжи Копакабаны и Леблона, статую Христа, яхт-клуб в бухте Ботафого, на город Нитерой и разбросанные вдоль залива горы на противоположном берегу.

С этой вершины город виден совершенно иначе, чем с Корковадо. Ощущение такое, будто паришь в воздухе в бреющем полете. Как-то мы с приятелем засиделись в ресторане на Урке и не заметили, как на город опустились сумерки. В тропиках все это происходит очень быстро. Дождавшись вагончика, мы расположились в его полупустом салоне со стеклянными стенками. Перед нами предстала поразительная картина города, который на глазах покрывался темной мантией, усеянной разноцветными огнями. На западе в лучах прожекторов четко вырисовывался силуэт Христа на горе Корковадо, внизу все ярче загорались уличные фонари и огни в многоэтажных домах, отбрасывая свет на проспекты, улицы и стоящие в бухте Ботафого многочисленные яхты и моторные лодки. Окружавшие нас свет и тьма, шумный прибой океана внизу и надвигающийся сумрак тропической ночи, сквозь который просматривались огни приближающегося города, вызывали смешанные чувства восторга и страха.

От бухты Ботафого до городского аэропорта Сантос Дюмонт ведет широкий бульвар, утопающий в зелени. Его называли парком Фламенго. Каждый раз проезжая по нему в сторону центра города, я не мог сдержать переполнявшего меня восхищения этим творением людей с огромным количеством тропических растений на берегу залива и прорезавшей его великолепной автострадой. В этом парке ближе к заливу разместили построенное в стиле модерн здание Музея современного искусства в виде треугольной пирамиды — памятник основателю города Эстасиу де Са и Мемориал в честь бразильских военных, погибших в Италии в годы Второй мировой войны.

Если по проспекту Риу-Бранку доехать до Муниципального театра, а потом повернуть направо, то через сотню метров появится площадь Ларгу-да-Кариока. Здесь проходит невидимая граница между двумя мирами, совершенно чуждыми друг другу. За ее пределами остался город богатых, преуспевающих людей, иностранных туристов и просто тех, кого не интересует прошлое страны, в которой они живут. На склонах сопок расположился совсем иной мир, как будто сошедший с иллюстрированных страниц учебника истории. Этот город рос четыре века. Он сумел устоять перед натиском современной урбанизации, безжалостно сметающей все на своем пути. Недалеко от Ларгу-да-Кариока начинается самое старое сооружение Рио-де-Жаиейро — акведук, построенный в 1732 году для снабжения города водой из реки Кариока. По этому двухэтажному акведуку проходит единственный сохранившийся в городе трамвай «бонди». Старомодный трамвайчик движется по старинному району Санта-Тереза, пробуждая в памяти местных жителей воспоминания о той романтической эпохе, когда «бонди» были любимым видом транспорта. В 50-х годах их вытеснили автобусы.

Через каждые 50 м открывается восхитительный вид на доживающие свой век особняки богачей XIX столетия, которым вряд ли позавидовали бы современные нувориши. Далее их сменяют причудливые церквушки, простенькие ветхие домики, каким-то чудом уцелевшие до наших дней. Сохранилось в первозданном виде старинное здание Фазенда дас Вьегас. Его фасад выложен изразцовой плиткой с рисунками художника. Дворец «Валентин», представляющий собой уменьшенную копию средневековых немецких замков, был переоборудован в многоквартирный дом. В нем поселились люди со скромным достатком. В залах музея «Шакара ду Сеу» выставлены картины великих бразильских живописцев Портинари[81] и ди Кавалканти[82]. Живущие в этом районе художники по воскресным дням открывают свои студии для посещения. Недалеко от Ларгу-да-Кариока возвышается кафедральный собор, построенный в 1976 году в форме пирамиды. Поражают его размеры: в диаметре — 96 м, в высоту — 80 м. Трехметровый алтарь изготовлен из цельного гранитного камня весом 8,5 т. Собор может вместить до 20 тыс. человек.

К Санта-Терезе примыкает старинный квартал Глория. Разместился он на высоком холме, с которого открывается прекрасный вид на лежащий внизу центр города. Крутая узкая улица ведет наверх к одноэтажному особняку в португальском стиле, построенному в 1812 году. Вся застройка вдоль основной улицы напоминает старинные кварталы Лиссабона. Здесь находится жемчужина истории Бразилии — церковь Глория (1714 г.), один из лучших образцов бразильского барокко XVIII века. Внутри ее стены украшены бело-голубыми португальскими изразцовыми плитками, изображающими библейские сцены. Церковь Глория пользовалась популярностью у местной знати в XVIII–XIX веках. В ней венчался император Педру II, здесь же крестили его дочь принцессу Изабеллу, подписавшую в 1888 году закон об отмене рабства (в связи с болезнью императора она исполняла обязанности регентши).

Отсюда открывается прекрасный вид на парк Фламенго и аэропорт. В расположенном на улице Катете одноименном дворце, бывшем долгое время официальной резиденцией главы государства, в 60-х годах был открыт Музей Республики.

Побывав однажды в Рио-де-Жанейро, трудно не поддаться его очарованию. Большой знаток и почитатель своего родного города, великий бразильский архитектор Оскар Нимейер однажды так определил свое отношение к нему: «Я считаю Рио прекрасным городом. Когда в Европе меня спросили, какой самый красивый город в мире, я ответил: „Рио-де-Жанейро, а затем Нитерой, потому что оттуда можно смотреть на Рио“». В Нитерое по проекту О. Нимейера построили белоснежный Музей изящных искусств. Это поражающее своей экспрессией и пластическим богатством форм здание, как и все творения бразильского зодчего, стоит на высоком берегу бухты Гуанабара, откуда открывается величественная панорама расположенного на противоположном берегу действительно прекрасного города.

Власти Рио-де-Жанейро давно тешили себя мечтой добиться права на проведение Олимпийских игр, но все как-то не осмеливались заявить об этом публично. В 1998 году такое желание окончательно созрело, и отцы города решили подать заявку в Международный олимпийский комитет на проведение Олимпийских игр-2008 в городе, который приобрел мировую известность. Сделав это, они вскоре испугались своей дерзости, ведь теперь им предстояло принимать у себя делегацию эмиссаров МОК для показа спортивных и туристических преимуществ Рио-де-Жанейро перед другими городами-претендентами. Со спортивными сооружениями все обстояло просто. Кроме стадионов, предназначенных для игры в футбол, в городе было мало других спортивных сооружений. Поэтому к играм надо было построить Олимпийский стадион и еще несколько спортивных комплексов, олимпийскую деревню для проживания спортсменов. Немного лучше обстояло дело с гостиницами для иностранных туристов, но и их за пределами Копакабаны было не очень много. Так что предстоял большой объем подготовительных работ, если бы выбор пал на Рио-де-Жанейро. Туристическая привлекательность города казалась мэру главным козырем в споре с другими городами-претендентами.