Высадившись на берегу удобной бухты на одном из островов, португальский мореплаватель Педру Кабрал от имени короля Португалии в апреле 1500 года вступил во владение территорией, дав ей название Земля Святого Креста. Обосновавшись в этих краях, португальцы первым делом пытались найти золото. Однако в те годы там не обнаружили ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней. Вскоре их внимание привлекло красное дерево, которому Бразилия обязана своим названием. Португальцы стали называть его «пау-бразил» по аналогии с похожим деревом, впервые привезенным в Лиссабон из стран Востока.
— А ведь могло случиться так, что, не будь этого дерева в бразильских лесах, сегодня наша страна продолжала бы называться Землей Святого Креста или получила бы какое-нибудь другое, более благозвучное название, — сказал Жоаким, оглядывая нас своим орлиным взором. — В этом смысле Бразилия похожа на соседнюю Аргентину, где испанцы нашли много серебра, и поэтому со временем ей дали красивое название, навеянное латинским словом «аргентум» — серебро.
— Трудно представить, — робко подал я свой голос, находясь под впечатлением только что услышанного, — что судьба бразильской нации настолько зависела от какого-то дерева.
Сомнение вызывали у Жоакима и некоторые исторические факты, связанные с открытием Бразилии.
— Говорят, что первым у ее берегов в апреле 1500 года появился португалец Педру Алвариш Кабрал[10]. Но мне, — авторитетно поведал нам всезнающий лектор, — приходилось читать, что в январе того же года у северного побережья Бразилии уже побывал испанец Висенте Пинсон[11]. Когда несколько лет спустя Кабрал и Пинсон встретились в Европе, между ними разгорелся горячий спор об авторстве открытия Бразилии. В конечно итоге пальму первенства все же отдали Кабралу.
Мы не были настолько сведущи в истории открытия Бразилии, чтобы иметь свое собственное суждение на этот счет, и поэтому верили его рассказам. Значительно позже, когда я взялся за изучение бразильской истории, мне удалось выяснить, что до сих пор бытуют различные точки зрения относительно экспедиции Кабрала. Некоторые историки, например, не берутся утверждать, что он был первым мореплавателем, побывавшим в этой части Нового света. Так что у нашего Жоакима были все основания сомневаться в официальной версии, приписывающей открытие Бразилии португальскому адмиралу. Много копий историки сломали и по вопросу о том, имел ли Кабрал специальные инструкции разыскивать новые земли на Западе. Долгое время многие историки полагали, что открытие Бразилии было чистой случайностью. Однако в XIX веке исследователи опровергли прежнюю гипотезу о буре и морских течениях, из-за которых эскадра Кабрала сбилась с пути и вместо Индии оказалась у побережья Южной Америки. С тех пор в исторической науке утвердилось мнение, что португальский мореплаватель вышел из устья Тежу[12] с целью добраться до Индии и создать там форпост португальского господства. И лишь попутно, следуя наставлениям Васко да Гамы[13], который в 1497–1499 годах проложил морской путь в Индию, Кабралу поручалось заняться поисками новых земель на Западе.
Одна лекция была посвящена конституционному устройству Бразилии. Ведь ее будущим гражданам (а все мы, в конечном счете, надеялись ими стать) полагалось знать достоинства бразильской демократии, свои права и обязанности.
— Вам надо с самого начала усвоить, что Бразилия — чрезвычайно демократичная страна, независимо от того, какой у нас правящий режим, — поучал нас Жоаким. — Даже если военным надоест сидеть в казармах и беспрекословно подчиняться политикам, и они решатся взять бразды правления в свои руки, наша демократия от этого ничуть не пострадает. Но так бывает редко. Обычно страной управляет президент, которого избирают граждане страны каждые пять лет.
Из его лекций стало известно, что в 1946 году была принята конституция, гарантирующая гражданам политические и социальные права. В то время Бразилия называлась иначе, чем сейчас, — Соединенные Штаты Бразилии. Потребовалось какое-то время, чтобы бразильцы осознали, что они живут в стране, очень напоминающей другую большую страну. Такое положение самолюбивые бразильцы долго терпеть не могли. Поэтому ей было дано другое название — Федеративная Республика Бразилия.
Все бразильские штаты имеют свою конституцию, законодательное собрание, правительство во главе с губернатором. Но их автономия имеет четко обозначенные пределы, переступить которые никто не осмеливается. Федеральная власть за этим внимательно присматривает. Ее высшее олицетворение — президент страны, как некогда император в Риме, обладает огромной властью. Он сам назначает и увольняет министров, имеет большую свободу действий в вопросах внешней и внутренней политики, но даже он не рискнет проводить такой курс, который шел бы вразрез с интересами правящей элиты. Лучше всего президенту не вступать с ней в противоречие, иначе для него это может плохо кончиться.
— Вот в прошлом году, — продолжал просвещать нас профессор, — всенародно избранный президент Жаниу Куадрос[14] не захотел прислушаться к настойчивым советам военных министров и вынужден был сам попросить конгресс принять свою отставку.
А все начиналось так хорошо, с его именем мы связывали самые радужные надежды. Но лучше всего, когда президент и генерал выступают в одном лице. Тогда все спорные вопросы решаются как бы внутри семьи, полюбовно, к взаимному удовлетворению. Так что президент в Бразилии — отражение слабости и несовершенства нашей демократии.
Так рассуждал профессор Жоаким перед нами, ничего не знающими иммигрантами, о достоинствах бразильской политической системы. Спросив у каждого слушателя курсов, из каких стран мы прибыли, а все мы были из Европы, он посоветовал нам забыть причуды европейской демократии.
— У нас тропическая страна, и для демократии это не обошлось без последствий, — заявил он с умным видом. — В условиях тропиков демократия от жары размягчается. То, что на поверхности, сильно отличается от существа. Внешность нашей демократии обманчива. Провозглашается свобода слова и печати. Сейчас она ощутима, хотя далеко не безгранична. А что будет через месяц, никто не знает. Поэтому редакторы газет, например, на всякий случай вводят собственную, внутреннюю цензуру. Зачем раздражать власть? Это не всегда безопасно, — продолжал поучать нас профессор.
Объяснил Жоаким и наши гражданские права с учетом бразильской специфики. Оказывается, в этой стране каждый имеет право свободно высказывать свое мнение, но при этом лучше соблюдать некоторую осторожность, если оно не совпадает с официальной точкой зрения. Гражданам предоставляется право критиковать действия властей, но лучше заниматься самокритикой. У всех есть возможность преуспеть в жизни, хотя удается это немногим. Закон предусматривает право на равную зарплату за одинаковую работу, вот только на женщин и негров оно не распространяется. Иммигранты, принявшие бразильское гражданство, имеют одинаковые права с остальными жителями страны, кроме права быть избранными на государственные должности.
Такие реалии бразильской жизни преподносил нам профессор Жоаким на своих лекциях. Мы с интересом слушали его рассуждения, не принимая их всерьез, но в дальнейшем многое из сказанного им подтвердилось.
География была любимым предметом профессора Жоакима. Он с упоением рассказывал нам о Бразилии, которую проехал из конца в конец, хотя сделать это было непросто, учитывая ее огромные пространства. По территории Бразилия — пятая страна в мире (8,5 млн. кв. км). Больше всего Жоаким любил море, восторгался им как настоящий кариока[15]. Его восхищение таким даром природы, как пляжи, было вполне естественно. Бразильские белоснежно-песчаные пляжи, как мельчайшие алмазные россыпи, обрамляют все атлантическое побережье. Они тянутся на 7 тыс. км от самого южного штата Риу-Гранди-ду-Сул до штата Пара на севере. На них одновременно могло бы нежиться под лучами теплого южного солнца все человечество.
