Сложен был путь «папского сына» к этой цели. Без колебаний готов он перешагнуть на этой дороге через трупы самых близких ему по крови людей. Его старший брат, Хуан, герцог Гандиа, любимец отца, получил львиную долю владений и денег от Александра за счет римской казны, подачек от иностранных государей (за главой церкви не пропадет!). В душный летний вечер 14 июня 1496 года Чезаре и Хуан участвовали в шумной дружеской пирушке. По дороге домой братья расстались, Хуан, попрощавшись с Чезаре и остальными участниками компании, уехал в сопровождении слуги. Это было последнее мгновение, когда Хуана видели живым. На другой день возникла тревога по поводу исчезновения герцога Гандиа. А еще через сутки труп Хуана был выловлен из Тибра. На теле нашли девять ран. Александр, тяжело переживавший смерть любимого сына, приказал провести тщательное расследование — подозревались несколько римских аристократов, принадлежавших к семьям, которые традиционно были враждебны святому престолу, особенно роду Орсини, против которых герцог Гандиа незадолго до этого довольно неудачно воевал, возглавляя папские войска. Но неожиданно папа распорядился прекратить дальнейшее следствие — не потому ли, что он узнал имя убийцы? А приказ этот он мог отдать, лишь убедившись в том, что убийцей был Чезаре. Как бы то ни было, титул главнокомандующего папскими войсками, который принадлежал Хуану, перешел к Чезаре. А командование войсками папы — главная ступень к достижению честолюбивых планов Чезаре.

Далее идет цепь последовательно продуманных действий. Союз с Францией и получение французских вспомогательных войск, захват одного за другим мелких княжеств Средней Италии, составивших владения герцога Валенции (титул, присвоенный Чезаре Борджиа французским королем). Завоевательная политика требовала денег, и Александр VI не жалел усилий, чтобы добыть их для Чезаре. Недаром в это время Савонарола восклицал: «В Риме все можно купить за деньги; если заплатишь — зазвонят церковные колокола». Писатель Пасквино издевался: «Александр продал ключи от храма и алтарь Христа. Что ж, он купил их — значит, имеет право продать».

Чезаре Борджиа Лукреция Борджиа

Когда торговля не приносила достаточного дохода, в ход пускался «яд Борджиа» — один за другим при крайне подозрительных обстоятельствах умирали кардиналы, причем самые богатые из князей церкви, и их имущество на законном основании переходило к Александру VI…

Среди многих тайных убийств, совершенных по приказу Чезаре, большинство имело политические причины. Большинство, но не все, и эти как будто немотивированные убийства связаны с именем родной сестры Чезаре — Лукреции Борджиа. Скандальная хроника папского двора обвиняла не только Чезаре, но и самого Александра VI в кровосмесительной связи с Лукрецией. Поэт Понтано писал, что она приходилась папе Александру VI «дочерью, женой и невесткой».

Было убито несколько молодых придворных, в том числе приближенных Чезаре, подозреваемых в любовной связи с мадонной Лукрецией. На совести папского семейства и другой скандальный случай. По приказу Чезаре наемные убийцы темной ночью напали на улице на мужа Лукреции — Альфонсо Бишелие. Нанесенные раны не оказались смертельными, и Альфонсо, окруженный заботливым уходом Лукреции и своей сестры, стал поправляться. Через три недели после первого покушения брави Чезаре ворвались в комнату в Ватикане, где лежал больной, и прикончили его в постели. На вопросы испанского и неаполитанского послов Александр VI ответил, что герцог мертв и «раз это так, ничего с этим не поделаешь».

Что же касается Александра VI, то его заботы о просвещении дочери были вполне в духе нравов, царивших в папском дворце. Папский придворный Иоганн Бурхард, епископ Читта де Кастелло, с изумлением записывал в своем дневнике, как по приказу Александра VI для развлечения Лукреции малый папский дворец был превращен в место случки жеребцов и кобыл. Это не совсем обычное даже для Ватикана представление, добавляет епископ, было встречено «аплодисментами госпожи Лукреции и святого отца, которые любовались зрелищем из окна спальни». А за две недели до этого Бурхард заносит в свой дневник описание известной «сцены с каштанами», разыгранной по приказу папы в связи с третьим по счету браком Лукреции.

«Свадьбу отпраздновали с такой пышностью, какой не знала даже языческая древность, — сообщает епископ Читта де Кастелло. — На ужине присутствовали все кардиналы и высшие церковные чины папского двора, причем каждый из них имел у себя по бокам двух благородных блудниц, вся одежда которых состояла из прозрачных муслиновых накидок и цветочных гирлянд. После ужина пятьдесят блудниц исполняли танцы, описать которые не позволяет приличие, сначала одни, потом с кардиналами. Наконец по сигналу Лукреции накидки были сброшены, и танцы продолжались под рукоплескания святого отца… По приказу его святейшества в пиршественном зале были симметрично расставлены в двенадцать рядов огромные серебряные канделябры с зажженными свечами. Лукреция, папа и гости кидали жареные каштаны, а блудницы подбирали их, бегая совершенно голые, ползали, смеялись и падали. Более ловкие получали от его святейшества в награду шелковые ткани и драгоценности. Наконец папа подал знак к состязанию, и начался невообразимый разгул…»

Никколо Макиавелли

Мы прервем здесь красочную запись Бурхарда о последовавшей сцене, призванной, по разъяснению первосвященника, изображать жизнь в райских кушах.

И, конечно, достопочтенному епископу никак не могло прийти в голову, что описанные им эпизоды через полтысячелетие послужат «аргументом» для… восстановления репутации Александра VI, даже для оправдания многочисленных преступлений папы и его сына Чезаре в тайной войне, которая велась с целью превращения Средней Италии во владение ненасытного клана Борджиа. Но об этом ниже.

Когда расширившиеся владения герцога Валенция вплотную подступили к границам Флоренции, ее правительство — Синьория — поспешило отправить посольство к «папскому сыну». Цель — выведать его дальнейшие планы, попытаться отговорить от враждебных действий в отношении республики и в то же время свести к малому те уступки, которых добивался Чезаре в обмен на свою дружбу и союз. Избранного Синьорией для выполнения этой важной и деликатной миссии посла, опытного сладкоречивого Франческо Содерини, епископа Волтерра, сопровождал советник. То был небрежно одетый человек лет тридцати, костлявый, с тонкими губами, непомерно длинным носом и небольшими глазами, как будто насквозь видящими собеседника. Имя этого советника, которому было суждено прогреметь в веках, — Никколо Макиавелли. Острым пером будущий знаменитый писатель описывал в отчетах, посылавшихся во Флоренцию, встречи с герцогом Валенция, которого он впоследствии в своей книге «Князь» представит образцом монарха.

Макиавелли сообщал на родину: «Герцог — человек, который более всех людей окружен тайной. Он не раскрывает ни одного своего намерения, пока его не осуществит». Чезаре для достижения своих целей широко использовал тайную войну: организовывал шпионаж, сознательно вводил в заблуждение врагов относительно своих планов, внезапно нападал со всех сторон на государство, избранное жертвой, захватывал территорию тех или иных княжеств с тем, чтобы якобы предотвратить в них сфабрикованные им же заговоры.

Большую роль сыграла разведка Чезаре при подавлении в 1502 году бунта кондотьеров, с помощью которых он завоевал свои владения. Кондотьеры объединились с соседними князьями, одних из которых Чезаре лишил их земель, а другие со страхом дожидались той же участи. Чезаре и его агентам, раздававшим лживые обещания, удалось расстроить эту непрочную коалицию. Герцог заманил главных кондотьеров к себе для переговоров, там они были схвачены солдатами и вскоре казнены. «Папский сын» восстановил утраченную было власть над своими владениями.