— Я того и ждал, — сказал Гисли, — что твое мужество подскажет тебе именно такое решение. Но я отплачу тебе за твою помощь хуже, чем думал, ежели ради меня тебе придется расстаться с жизнью. Этому не бывать, нужно поступить иначе. Вы с рабом гребите к острову и взберитесь на скалу и готовьтесь к защите. Тогда они, выплыв из-за мыса, примут меня за одного из вас. Я же поменяюсь с рабом одеждою, как мне приходилось однажды, и сяду в лодку с Ботхильд.

Ингьяльд сделал, как посоветовал Гисли. И когда они расстались, Ботхильд спросила:

— Что же теперь предпринять?

Гисли сказал вису:

Вот плывут они на юг навстречу Бёрку и держатся как ни в чем не бывало. Тогда Гисли распоряжается, как им вести себя дальше.

— Ты скажешь, — говорит, — что у тебя в лодке дурень. Я же сяду на носу и буду ему подражать. Опутаюсь леской, стану перевешиваться за борт и вести себя так по-дурацки, как только сумею. А когда мы с ними разминемся, я приналягу на весла и сделаю все возможное, чтобы нам поскорее уйти от них.

И вот Ботхильд гребет навстречу Бёрку и его людям, но все же в некотором отдаленье от них и делает вид, что направляется рыбачить. Бёрк ее окликает и спрашивает, нет ли на острове Гисли.

— Этого я не знаю, — говорит она. — Знаю только, что есть там человек, который очень выделяется среди других людей на острове и ростом своим, и сноровкою.

— Вот как! — говорит Бёрк. — А что, дома ли хозяин?

— Он уже давно как поехал к острову, — сказала Ботхильд, — а с ним, как я подумала, его раб.

— Навряд ли это так, — сказал Бёрк. — Это, верно, был Гисли. Едем быстрее за ними. Клюнула теперь рыбка. Только бы ее на борт вытащить.

А люди его сказали:

— Смех смотреть на этого дурня. Чего он только не вытворяет! Они сказали Ботхильд, что худо ее дело, раз ей приходится сопровождать такого дурня.

— И я так думаю, — говорит она, — да только вам, как погляжу, это один смех, и мало вы обо мне печалитесь.

— Что нам до этого дурня, — сказал Бёрк, — едем скорее!

Вот они разминулись, и Бёрк со своими гребут к острову, и сходят на берег, и видят теперь людей на скале Грузило, и поворачивают туда, предвкушая удачу. А те двое, Ингьльяд и раб, стоят на вершине скалы. Бёрк вскоре узнал их и сказал Ингьяльду:

— Мой тебе совет, выдай нам Гисли или, на худой конец, укажи, где он. И какой ты, однако ж, мерзавец, что, живя на моей земле, укрываешь у себя убийцу моего брата. Ты заслуживаешь, чтобы я с тобою разделался, и, по справедливости, тебя стоило бы убить.

Ингьяльд отвечает:

— У меня бедная одежда, и мне все равно, успею ли я ее сносить. Но я скорее расстанусь с жизнью, чем оставлю Гисли в беде и выдам его.

Как рассказывают, Ингьяльд выручил Гисли, как никто, и его помощь очень пригодилась Гисли. Говорят, что, творя чары, Торгрим Нос сделал так, что никакая помощь, оказанная Гисли на материке, не могла спасти его. Того не подумал Торгрим, однако, чтобы помянуть острова, и потому Гисли удалось еще сколько-то продержаться, хотя, как судила судьба, и недолго.

Бёрк думает, что не годится нападать на Ингьяльда, который живет на его земле. И вот они поворачивают оттуда ко двору и ищут Гисли там, но, как и надо было жать, не находят. И рыщут они по всему острову, и забредают в одну лощинку. Там лежал дурень и щипал траву с камнем на шее. Вот Бёрк и говорит:

— Много рассказывают об Ингьяльдовом придурке, и это понятно, он попадается на глаза чаще, чем я ожидал. Все ясно: мы так оплошали, что дальше некуда. Не знаю, когда мы теперь поправим дело. Ведь это не иначе как Гисли был тогда в лодке рядом с нами и выдавал себя за дурака. И не стыдно ли, если нас столько, а мы его упустим. Поспешим же за ним и не дадим ему на сей раз уйти.

Тогда они бегут к лодке и пускаются следом за теми и гребут, не жалея сил. И им видно, что Гисли со служанкою уже далеко в проливе между островами. И вот те и другие приналегли на весла, но быстрее плывет та лодка, где больше гребцов, и под конец Бёрк уже настолько к ним приблизился, что был от них на расстоянии полета копья, когда они подошли к берегу.

Тут Гисли заговорил со служанкой:

— Теперь нам надо расстаться, и вот тебе золотое кольцо, отдай его Ингьяльду, а другое кольцо отдай его жене, да скажи им, пусть отпустят тебя на волю и пусть эти кольца будут подтверждением моих слов. Я хочу, чтобы дали волю и Черному. Тебя, конечно, можно назвать моею спасительницей, и я хочу, чтобы был тебе от этого прок.

Вот они расстаются, и Гисли выскакивает на берег и скрывается в ущелье между скалами, было это на Пастушьем Мысу. Служанка же пустилась прочь, вся в поту, так что пар от нее шел.

А Бёрк со своими подгребает к берегу, и Сака-Стейн первым прыгает из лодки и гонится за Гисли. И вот он лезет в ущелье, а Гисли стоит там с мечом наготове и обрушивает удар ему на голову и разрубает по самые плечи, так что тот падает наземь мертвый.

Бёрк со своими выходит на остров, а Гисли бросается в пролив и плывет к материку. Бёрк посылает ему вдогонку копье, и оно вонзилось ему в икру ноги и прошло насквозь, и рана была очень велика. Гисли выдергивает копье, но упускает меч: он так обессилел, что не мог его удержать.

Уже совсем смерклось, когда он добрался до земли. Он бежит в лес, а тогда там кругом был лес. А Бёрк и его люди пристают к земле и разыскивают Гисли и окружают его. Гисли же так устал и изнемог, что насилу идет, и он видит, что со всех сторон люди. Вот ищет он выхода, и спускается к морю, и идет впотьмах, пользуясь отливом, по осушному берегу к кургану, и застает там одного человека по имени Рэв. Этот Рэв был хитрейший человек. Он приветствует Гисли и спрашивает, что нового. Тот рассказывает обо всем, что вышло у них с Бёрком. У Рэва была жена, по имени Альвдис, женщина собою красивая, но уж такая сварливая, сущая ведьма. Они с Рэвом были под стать друг другу. И, рассказав обо всем Рэву, Гисли просит его о помощи.

— Они вот-вот здесь будут, — сказал Гисли, — дело мое плохо, и некому помочь мне.

— С одним условием, — сказал Рэв. — Я один буду решать, как поступить, чтобы помочь тебе, ты же ни во что не вмешивайся.

— Я согласен, — сказал Гисли, — я больше и шагу не сделаю.

— Тогда ступай в дом, — сказал Рэв.

Вот зашли они в дом, и Рэв сказал Альвдис:

— Я собираюсь положить к тебе в постель другого мужчину. И он снимает все с постели и велит Гисли лечь в солому и снова стелет поверх него, а сверху ложится Альвдис.

— Лежи там, — сказал Рэв, — что бы ни было. А жене своей Альвдис он наказывает быть как можно сварливее и буйствовать, как только она может.

— И бранись сколько влезет, — говорит, — болтай все, что придет в голову, сквернословь и ругайся. Я же выйду и поговорю с ними, как сочту нужным.

И вот, выйдя во второй раз, видит он: идут люди, спутники Бёрка, всего восемь человек. Сам Бёрк остался позади, у Водопадной Реки. Этим же было ведено идти к Рэву на поиски Гисли и захватить его, если он там. А Рэв стоит у дома и спрашивает, что нового.

— Мы можем рассказать только то, что, верно, для тебя не новость. А не знаешь ли ты часом, куда направился Гисли? — говорят они, — Не сюда ли он зашел?

— Первое, что скажу вам, — говорит Рэв, — сюда он не приходил. Но если бы и попытался, ему бы здесь не поздоровилось. Не знаю, поверите вы или нет, если я скажу, что я не уступлю любому из вас в желании убить Гисли. У меня ведь хватает ума понять, что немалая выгода заслужить доверие такого человека как Бёрк. А я хочу стать его другом.