— Нет! — закричал Сэм. Он хотел быть с отцом. Он хотел ощутить тяжесть бронированной куртки на плечах и рукоять меча в ладони. Но больше всего он хотел встретиться с мамой в Билайзере. Потому что только тогда ему не будет угрожать Смерть… и некромант, который до сих пор ждет его возвращения, стоя в холодной реке. Сэм был в этом уверен.

После двух недель отвратительной погоды, проведенных в седле, после невкусной еды и ноющих мускулов, которые медленно вспоминали навыки верховой езды, Сэм вернулся в великий город Билайзер. И обнаружил, что его матери там нет. Она уже побывала в городе и опять уехала. Ей сообщили о некроманте, использующем Свободную магию, который вместе с шайкой бандитов нападал на путешественников к северу от Нэйлвэя.

Днем позже уехал и Король Тачстоун, который должен был заседать в Высоком суде в Эствеле. Там разбиралось дело о давно кипевшей вражде между двумя знатными семьями, которая теперь вылилась в убийства и похищения детей.

На время отсутствия Тачстоуна правителями назначались старшая сестра Сэма Эллимер и канцлер Джэлл Орен. На самом деле это была формальность, поскольку Тачстоун редко уезжал больше чем на несколько дней. Но для Сэма эта формальность имела весьма неприятные последствия. Дело в том, что Эллимер очень ответственно относилась к своим обязанностям. И она полагала, что ее долг как правительницы — постоянно указывать младшему брату на его недостатки и ошибки.

Не прошло и часа после отъезда Тачстоуна, как Эллимер вошла в комнату Сэма. Тачстоун уехал на рассвете, и мальчик еще спал. Оправившись от физических ран, он еще не чувствовал себя здоровым, легко уставал и предпочитал проводить время в одиночестве. Четырнадцать дней, проведенных в дороге, когда приходилось подниматься еще до восхода и до самого заката сидеть в седле да еще постоянно выслушивать шутки гвардейцев, не способствовали тому, чтобы Сэм чувствовал себя отдохнувшим. Или более общительным.

Поэтому он не испытал большой радости, когда в первое же утро дома Эллимер разбудила его ни свет ни заря. Она подняла шторы, открыла окно и сдернула с брата одеяло. В Старом Королевстве уже несколько дней как наступила зима, было холодно. В открытое окно с ревом ворвался морской ветер, а солнечные лучи ударили Сэму прямо в глаза, едва он их открыл.

— Просыпайся! Просыпайся! Просыпайся! — пропела Эллимер, неожиданно глубоким и низким голосом.

— Убирайся! — простонал Сэм, пытаясь снова закутаться в одеяла.

Эллимер вцепилась в них с другой стороны. Когда одно из одеял порвалось в результате такого перетягивания, брату и сестре пришлось остановиться.

— Посмотри, что ты наделала! — недовольно сказал Сэм.

Эллимер пожала плечами. Считалось, что она хорошенькая, некоторые даже называли ее красавицей, но Сэм не разделял этого мнения. Насколько он понимал, Эллимер была исключительно вредной девицей. А когда родители назначали ее соправительницей, она и вовсе превращалась в чудовище.

— Я пришла, чтобы обсудить твой распорядок дня, — объявила Эллимер, усевшись на край кровати, царственно сложив руки на коленях и держа спину очень прямо. Сэм заметил, что поверх обычного льняного платья сестра надела красную накидку с белыми рукавами, затканную золотом, а на голове у нее была почти королевская диадема, удерживающая длинные, безупречно причесанные волосы. Ее повседневным нарядом обычно были старые охотничьи штаны и кожаная куртка, а волосы она в беспорядке откидывала назад, поэтому нынешний вид сестры показался Сэму слишком уж торжественным.

— Мое — что? — переспросил Сэм.

— Твой распорядок дня, — пояснила Эллимер. — Я уверена, что ты собирался целыми днями что-то паять в своей вонючей мастерской, но боюсь, что твой долг перед Королевством важнее.

— Что? — все еще не мог взять в толк Сэм. Он чувствовал себя страшно усталым, и ему совсем не хотелось беседовать сейчас с Эллимер. Тем более что он действительно собирался дни напролет проводить в своей мастерской, расположенной в башне. Пока их отряд приближался к Билайзеру, Сэм с нетерпением ожидал момента, когда же, наконец, он сможет в тишине и одиночестве присесть на свою рабочую скамейку в мастерской. В мастерской, где по стенам аккуратно развешаны инструменты, а на полу стоят маленькие ящики, и в каждом есть что-нибудь полезное, например серебряная проволока или лунные камни. Только утешая себя этими мыслями, Сэм сумел перенести все тяготы последних дней путешествия. Он мечтал о новых игрушках и приспособлениях, которые смастерит в своем убежище. Будет сидеть там один, в покое, восстанавливая силы.

— Королевство прежде всего, — повторила Эллимер. — Мораль наших граждан очень важна, и каждый член нашей семьи должен способствовать ее возвышению. Поскольку ты у нас единственный Принц, ты должен…

— Нет! — воскликнул Сэм, который внезапно понял, к чему сестра завела этот разговор. Он выпрыгнул из кровати и хмуро уставился на нее. Эллимер тоже встала и посмотрела на брата сверху вниз. Она была немного выше его, и обувь на каблуке еще добавляла ей роста.

— Да, — продолжала она сурово. — Праздник Летнего Солнцестояния. Ты должен быть Птицей Рассвета. Репетиции начинаются завтра.

— Но до праздника еще целых пять месяцев! — запротестовал Сэм. — И потом — я не хочу быть этой проклятой Птицей Рассвета! Ее костюм весит около тонны, и мне придется носить его целую неделю! Неужели папа не сказал тебе, что я нездоров?

— Он сказал, что тебя необходимо чем-то занять, — ответила Эллимер. — И поскольку ты никогда еще не исполнял роль Птицы, тебе и репетировать придется все пять месяцев. Кроме того, мы должны появиться в конце праздника Зимнего Солнцестояния, — а это всего через шесть недель.

— У меня для этого ноги не годятся, — пробормотал Сэм, представив костюм Птицы Рассвета: золотое оперение и чулки с подвязками. — Возьми кого-нибудь с прямыми ногами.

— Сэмет! Ты будешь танцевать Птицу, хочешь ты этого или нет, — объявила Эллимер тоном, не терпящим возражений. — Пора наконец и тебе сделать что-нибудь полезное. Я еще вот что внесла в твое расписание: каждое утро, с десяти до часа дня, ты будешь заседать с Джэллом в Малом суде; и, разумеется, дважды в день будешь упражняться на мечах с гвардейцами. И еще ты должен приходить на обед, а не заказывать еду в свою грязную мастерскую. И ты будешь работать с посудомойками каждую вторую среду. Это для Перспективы.

Сэм застонал и упал на кровать. Перспектива была идеей Сабриэль. Раз в две недели Эллимер и Сэм должны были работать где-нибудь во Дворце вместе со слугами. Конечно, даже когда они мыли посуду или пол, слуги прекрасно знали, что завтра Сэм и Эллимер снова будут Принцем и Принцессой. Большинство слуг выходили из положения, притворяясь, что вообще их не замечают, хотя были исключительные люди, вроде мистрис Финни, сокольничей, которая кричала на Сэма и Эллимер так же, как на всех остальных. Но обычно день Перспективы просто был полон самой черной работы, да еще проходил в напряженном молчании и изоляции.

— А что ты будешь делать для Перспективы? — спросил Сэм, подозревая, что, став соправительницей, Эллимер вообще избавит себя от этой обузы.

— Работать на конюшне.

Сэм что-то проворчал. Работа на конюшне была тяжелой, иногда приходилось целый день вывозить навоз. Но Эллимер любила лошадей и любила за ними ухаживать, так что, наверное, ее это не пугало.

— Еще мама сказала, что ты должен учиться этому, — сказала Эллимер, доставая какой-то сверток из своего широкого рукава. Какой-то непонятный предмет, завернутый в промасленную бумагу и перевязанный толстой бечевкой.

Сэм потянулся к свертку, но как только его пальцы коснулись бумаги, он ощутил страшный холод и присутствие Смерти. Это было невозможно: ведь в каждый камень в стенах его комнаты были вплетены заклинания и чары, препятствующие проникновению сюда Смерти, этой области холода.