Гэри Ноубл и Такер Макдэниел уже сообщили Райму, что к обеспечению безопасности привлечено двести дополнительных агентов и сотрудников полиции, но, кроме того, технический персонал ФБР трудится сейчас вместе с работниками «Алгонкин», чтобы защитить электрические линии парка и окрестностей от саботажа.

Райм отвел глаза от экрана телевизора, заметив, что в лабораторию вошел Рон Пуласки.

— Где ты был, Новичок?

— Гм… — Рон протянул Райму белый конверт. — ДНК.

Конечно, он был где-то еще, и Райм почти наверняка знал, где именно. Однако криминалист не стал давить на парня, а сказал:

— Это уже не так важно. Нам известна личность преступника. Но, конечно, понадобится для суда. Только вначале его нужно поймать.

— Да, конечно.

— А ты еще что-нибудь нашел вчера на квартире у Гальта?

— Снова прочесал ее всю с потолка до пола и с пола до потолка, но больше ничего нет.

Появился Селлитто, еще более взлохмаченный, чем обычно. Правда, в повседневной своей одежде — в голубой рубашке и темно-синем пиджаке. Райм невольно задался вопросом, а не провел ли Селлитто прошлую ночь у себя в офисе. Детектив рассказал им, как продвигаются дела с расследованием в центре. Информация уже просочилась в СМИ. На карту поставлены многие политические карьеры, различные чиновники на местном и федеральном уровне из кожи вон лезут, чтобы продемонстрировать свою активность, при этом прозрачно намекая на то, что каждый из них для поимки преступника делает больше, чем все остальные.

Усевшись в скрипучее плетеное кресло, он громко отхлебнул кофе и пробормотал:

— Но суть-то в том, что никто не знает, как справиться с подонком. Мы где только можно — в аэропортах, на станциях метро и железнодорожных вокзалах — установили камеры слежения, расставили агентов ФБР и солдат Национальной гвардии. На всех нефтеочистительных предприятиях и в доках. Специальный патруль в гаванях вокруг танкеров, хотя я просто не могу себе представить, как он может на корабле устроить вольтову дугу. Ну и, конечно, все подстанции компании «Алгонкин» буквально забиты нашими людьми.

— Он больше ничего не будет устраивать на подстанциях, — возразил Райм.

— Я понимаю. Да и все остальные тоже понимают, но никто не знает, где его можно ждать в каждый следующий момент. Он ведь повсюду.

— Кто — он?

— Да этот чертов ток. Электричество. — Селлитто махнул рукой, как бы имея в виду весь город. — В каждом доме, черт его подери. — Он обвел многозначительным взглядом розетки на стене. — Правда, от Гальта пока не поступало никаких новых требований. Господи, вчера их за несколько часов было два. Думаю, мы разозлили его до предела и он решил отыграться на тех ребятах в лифте. — Селлитто шумно выдохнул. — Клянусь, теперь буду ходить только по лестнице, никаких лифтов. По крайней мере жирок сброшу.

Окинув взглядом доски с материалами расследования, Райм согласился с оценкой дела как продвигающегося крайне туго. Гальт, несомненно, умен, но все же гениальным его не назовешь — по количеству оставленных следов. Да, следы были, но ни разу не привели их в точности на место преступления — лишь давали общее и довольно расплывчатое представление о нем.

Аэропорт?

Нефтехранилище?

При этом Линкольна постоянно преследовала мысль: возможно, ответ гораздо проще, просто почему-то ускользает от него.

И тут Райм вновь почувствовал, что у него по лбу течет струйка пота и снова начинает болеть голова. Некоторое время ему удавалось не обращать внимания на головную боль, но она вдруг резко усилилась и приобрела пульсирующий характер. Да, он действительно начал чувствовать себя хуже. А не влияет ли ухудшение состояния на его умственные способности? Для него это было самым страшным из того, что с ним вообще могло случиться, хотя он, конечно, никогда бы не признался ни в чем подобном никому, даже Сакс. Ведь вчера вечером Линкольн совершенно искренне сказал Сьюзан Стрингер, что ум — единственное, что ему осталось.

Райм почувствовал, что какая-то сила влечет его взгляд в сторону кабинета, к тому столику, где лежит брошюра доктора Арлена Копески «Умереть с достоинством».

Выбор…

Ему стоило усилий отделаться от незваной мысли.

В это мгновение Селлитто позвонили, он сразу же резко выпрямился в кресле и быстро поставил на столик недопитый кофе.

— Да? Где?..

Он быстро сделал какие-то пометки в своем помятом блокноте.

Все взгляды в лаборатории устремились на него. Первая мысль, пришедшая в голову Райму, — новое письмо с требованиями.

Селлитто захлопнул телефон и поднял глаза от своих заметок.

— Наверное, кое-что есть. Полисмен из Чайна-тауна. К нему подошла женщина и сказала, что, по ее мнению, она видела нашего парня.

— Гальта? — переспросил Пуласки.

— А какой еще парень нас может в данный момент интересовать, офицер? — мрачно ответил Селлитто.

— Извините.

— Она полагает, что узнала его по фотографии.

— Где? — рявкнул Райм.

— Около Чайна-тауна есть заброшенная школа.

Селлитто назвал адрес. Сакс записала.

— Полицейский проверил и никого не нашел.

— Но если он действительно там был, то обязательно что-то после себя оставил, — заметил Райм.

По его кивку Амелия встала.

— Хорошо. Рон, поехали.

— Вам бы лучше взять с собой группу, — посоветовал Селлитто с кривой улыбкой. — У нас, кажется, еще осталось несколько полицейских, которые не заняты охраной коробок с предохранителями и проводов по всему городу.

— Давайте направим туда группу быстрого реагирования, — предложила Амелия. — Разместим их неподалеку, но так, чтобы они не бросались в глаза. Мы с Роном поедем первыми. Если он будет там и нам понадобится производить захват, я позвоню. Но если там никого нет, зачем нам толпа людей, которая может все затоптать.

Они вдвоем вышли из лаборатории.

Селлитто позвонил Бо Хауманну и посвятил его в курс дела. Руководитель групп быстрого реагирования готов был направить своих людей в указанный район и поддерживать связь с Сакс. Закончив разговор, детектив оглядел комнату — вероятно, в поисках чего-то съедобного в дополнение к кофе. Обнаружил тарелку с печеньем, которую принес Том, взял одно, обмакнул в чашку и съел. И почему-то нахмурился.

— Что случилось? — спросил Райм.

— Только что вспомнил, что забыл позвонить Макдэниелу и федералам и сообщить об операции в школе в Чайна-тауне. — Затем поморщился и театральным жестом поднял телефон. — А, черт! Не могу! Я же не заплатил за СИМ-карту «облачной зоны». Думаю, мне придется сообщить им обо всем с некоторым опозданием.

Райм рассмеялся, и ему удалось на мгновение забыть о резкой боли в голове. Но тут зазвонил его собственный телефон, и у него мгновенно пропало и желание смеяться, и головная боль.

Звонила Кэтрин Дэнс.

Райм не без труда отыскал пальцем нужную кнопку.

— Да, Кэтрин? Что происходит?

— Я здесь с Родольфо, — ответила Кэтрин. — Они нашли цель Часовщика.

Прекрасно, подумал Линкольн, но что-то внутри его задавалось вопросом: почему именно сейчас? Потом он все-таки решил: «Часовщик — главный приоритет. На поиски Гальта сейчас отправились Сакс, Пуласки и группа быстрого реагирования из десяти человек. В последний раз, когда мог захватить Часовщика, я отвлекся на другое дело, и в результате он убил свою жертву и сбежал».

Но на сей раз у него ничего не получится. Теперь Ричард Логан не уйдет.

— Продолжайте, — сказал он Кэтрин, усилием воли заставив себя отвернуться от досок с материалами следствия.

Послышался щелчок.

— Родольфо, — прозвучал голос Дэнс. — Линкольн на связи. Поговорите с ним.

Они оба попрощались с ней.

— Здравствуйте, капитан.

— Какие у вас новости, командир?

— Артуро Диас разместил четырех агентов в том офисном комплексе, о котором я вам говорил. Минут десять назад мистер Часовщик, одетый как бизнесмен, вошел в здание. Из вестибюля он, воспользовавшись телефоном-автоматом, позвонил в компанию на седьмом этаже, располагающуюся в противоположном от того места, где вчера была пожарная тревога, конце здания. В общем, все произошло так, как вы и думали. Он провел около десяти минут внутри комплекса, а затем ушел.