— Буду очень рад.
Райм отвел взгляд в сторону и увидел, что Том показывает ему жестами в сторону прихожей.
— Командир, простите, но мне пора приниматься за дело.
— Я вам очень благодарен за ваш звонок, капитан. Сразу же свяжусь с вами, как только мне что-нибудь станет известно. Даже если что-то не очень значительное. Я обязательно вам позвоню.
26
Том ввел в лабораторию, как всегда, элегантного и энергичного, особого агента Такера Макдэниела. Его сопровождал помощник, молодой, щегольски одетый и самоуверенный. Его имя Линкольн моментально забыл. Его легче было воспринимать как Парнишку — именно так Райм про себя и назвал его. Парнишка бросил мельком взгляд на парализованного криминалиста и тут же отвернулся.
— Мы вычеркнули еще несколько имен из списка, — заявил особый агент. — Но есть и кое-что еще. Мы получили письмо с требованиями.
— От кого? — встрепенулся Селлитто. Он сидел за лабораторным столом, весь сморщившийся, словно сдувшийся мяч. — От террористов?
— Анонимное и вообще без какой-либо информации об адресанте, — ответил Макдэниел, с подчеркнутой четкостью выговаривая каждый слог.
Райм невольно задался вопросом: на самом ли деле ему до такой степени противен этот человек, или же он просто реагирует на отдельные его поступки. Отчасти его неприязнь к Макдэниелу объяснялась отношением агента к Фреду Дельрею, а отчасти общим стилем его поведения. Но иногда, как известно, для такой антипатии не нужно особых причин.
«Облачная зона…»
— Создается впечатление, — продолжил агент, — что писал его просто какой-то идиот. Там всякая болтовня об экологических проблемах, но кто знает, что на самом деле может скрываться за подобной чушью.
— А вы уверены, что письмо написал именно преступник? — спросил Селлитто.
Часто случается, что после некоторых на первый взгляд ничем не мотивированных насильственных актов совершенно непричастные к ним люди берут ответственность за них на себя и выступают с угрозой совершать и впредь нечто подобное в том случае, если их требования — как правило, весьма абсурдные — не будут удовлетворены.
— Он приводит в письме многие подробности нападения на автобус, — подчеркнуто холодным тоном ответил Макдэниел. — Естественно, мы все проверили.
И этот тон, с которым отвечал Макдэниел, многое объяснял в отношении к нему Райма.
— Кто получил письмо и каким образом? — спросил Райм.
— Энди Йессен. Я попрошу ее, чтобы она передала вам подробности. И как можно скорее.
По крайней мере федерал не ведет подковерную войну. Райм несколько смягчился.
— Я сообщил мэру, в Вашингтон и в Агентство национальной безопасности. У нас уже прошло оперативное обсуждение данного вопроса, перед тем как я приехал к вам.
«Хотя и без нашего участия», — отметил про себя Райм.
Агент открыл «дипломат» и извлек из него пластиковый файл с листом бумаги. Райм кивнул Мелу Куперу, который надел перчатки, извлек бумагу из папки и положил на лабораторный стол. Прежде всего он сфотографировал ее, и написанный от руки текст мгновенно появился на всех компьютерных экранах в лаборатории.
Энди Йессен, исполнительному директору «Алгонкин консолидейтед пауэр»!
Вчера утром, примерно в 11:30, у подстанции MX-10 на Западной Пятьдесят седьмой улице на Манхэттене имел место инцидент с вольтовой дугой, каковой явился результатом соединения электрической шины и кабеля марки «Беннингтон» с линией электропередачи с помощью двух анкерных болтов. В результате перекрытия четырех подстанций и подъема предела нагрузки автоматического прерывателя на подстанции MX-10 перегрузка примерно в двести тысяч вольт вызвала дугу.
В упомянутом инциденте виноваты только вы сами, ваша жадность и эгоизм. Что, будучи крайне предосудительным, тем не менее весьма типично для вашей отрасли. «Энрон» подорвал финансовое благополучие многих людей, деятельность же вашей компании угрожает физическому существованию миллионов и всей жизни на Земле в целом. Эксплуатируя возможности электричества, не обращая внимания на последствия, вы разрушаете наш мир, подобно вирусу вероломно проникая в жизнь каждого человека, живущего на планете, и делая каждого из нас зависимым от того, что нас убивает.
Люди должны знать, что им не нужно такое количество электричества, которое вы им навязываете. И вы обязаны научить их обходиться меньшим. Вам следует сегодня провести снижение напряжения по всей обслуживающей Нью-Йорк сети — на полчаса, начиная с 12:30, и на пятьдесят процентов сократить нагрузку. Если вы этого не сделаете, в час пополудни будут новые жертвы.
Райм кивнул в сторону телефона и сказал Сакс:
— Позвони Энди Йессен.
Амелия набрала номер Йессен, и мгновение спустя из устройства громкой голосовой связи раздался женский голос.
— Детектив Сакс? Вы уже слышали?
— Да. Я здесь с людьми из ФБР и нью-йоркской полиции. Они принесли письмо.
— Кто за этим стоит?
Райм почувствовал в голосе Йессен гнев и возмущение.
— Пока мы не знаем, — ответила Сакс.
— Но у вас должно же быть хоть какое-то подозрение?
Макдэниел представился и сказал:
— Расследование продолжается, но пока у нас нет подозреваемых.
— Человек в рабочей форме вчера утром у кафе неподалеку от автобусной остановки?..
— Нам до сих пор не удалось установить его личность. Мы сейчас работаем с тем списком, который вы нам предоставили. Но пока подозреваемых не выявили.
— Мисс Йессен, с вами говорит детектив Селлитто из нью-йоркской полиции. Вы могли бы пойти на это?
— На что?
— На то, что он от вас требует. То есть на снижение мощности.
Райм не видел ничего дурного в подобных «играх» с преступниками, если такая торговля с ними давала выигрыш во времени, который можно было бы использовать для анализа улик или дальнейшего расследования. Однако вел разговор не он.
— Говорит Такер, мисс Йессен. Мы возражаем против ведения каких-либо переговоров с преступниками. В конечном итоге это приводит только к дальнейшему повышению ими требований.
Он пристально смотрел на детектива, который отвечал ему таким же взглядом.
— Мы сможем получить некоторую передышку, — настаивал Селлитто.
Макдэниел колебался — вероятно, из-за того, что они не выступают с полицией единым фронтом. И все-таки после паузы повторил:
— Я бы вам настоятельно советовал не идти на поводу у террористов.
— Ни о чем подобном и речи быть не может, — откликнулась Энди Йессен. — Пятидесятипроцентное снижение нагрузки по всему городу? Это вам не переключение света фар в автомобиле, это нарушит график нагрузки по всей Северо-Восточной. В десятках мест возникнут отключения электричества. И при таком падении нагрузки у миллионов наших потребителей с релейными системами оно полностью отключится. Неизбежно будет иметь место потеря данных и сброс на ноль. И нельзя будет все так просто взять и восстановить. На перепрограммирование уйдут целые дни, а большая часть данных будет потеряна навсегда. Но, хуже того, определенная часть жизненно важных инфраструктурных объектов имеет резервное питание за счет батарей и генераторов, однако далеко не все. В больницах запас энергии очень невелик, и резервные установки работают крайне ненадежно. В результате погибнут люди.
«Ну что ж, — подумал Райм, — в одном по крайней мере автор письма был совершенно прав: электричество, компания „Алгонкин“ и другие энергетические компании на самом деле сумели практически полностью подчинить себе нашу жизнь. Мы зависим от электричества почти как от воздуха».
— Ну вот, — поддержал Макдэниел исполнительного директора. — Ни о чем подобном не может быть и речи.
Селлитто поморщился. Райм перевел взгляд на Сакс.
— Паркер?..
Она кивнула и нашла в своем телефоне номер и электронный адрес Паркера Кинкейда в Вашингтоне. Он был когда-то агентом ФБР, а теперь, находясь в отставке, занимался частным консультированием. По мнению Райма, он являлся лучшим специалистом по анализу документов в стране.
