В данный момент полицейские покинули помещение, и Пуласки остался осматривать крошечную квартирку в полном одиночестве. Перед ним было огромное количество металла, который можно легко подключить к какому-нибудь источнику тока, так, как было с батареей на подстанции — с ловушкой, в которой чуть не погибла Амелия.

Он вспомнил и металлические капли на тротуаре, и щербины на асфальте, и тело бедного Луиса Мартина. А также нечто, от чего у него еще больше сжималось сердце, — ужас в глазах Амелии Сакс. Ужас, которого он никогда не видел прежде. Если это электрическое дерьмо способно до такой степени напугать ее…

Прошлой ночью, после того как его жена Дженни легла спать, Рон Пуласки зашел в Интернет, чтобы побольше узнать об электричестве. Линкольн Райм учил его: чем больше ты в чем-то разбираешься, тем меньший страх испытываешь. Знание — сила и власть. За исключением электричества, тока. С ним все обстояло как раз противоположным образом. Чем больше он узнавал об электричестве, тем сильнее делался его страх перед ним. Рон так и не смог понять, откуда оно берется, но его больше всего пугала его незримость. Никогда нельзя знать наверняка, где оно есть, а где его нет. Словно ядовитая змея в темной комнате.

Он попытался отбросить все эти неприятные мысли. Линкольн Райм поручил проведение осмотра квартиры именно ему. Поэтому надо приниматься за работу. Из машины Пуласки позвонил Райму и спросил, хочет ли он следить за осмотром квартиры посредством видео- и аудиосвязи, как Линкольн часто делал с Амелией.

— Я занят, Новичок, — ответил Райм. — Если ты до сих пор не научился самостоятельно обследовать место преступления, у тебя нет будущего в нашей профессии.

Щелчок отключения.

Большинство подобное восприняли бы как грубое оскорбление, но лицо Пуласки осветила широкая улыбка. Ему захотелось тут же позвонить брату-близнецу, полицейскому, работавшему в шестом округе, и рассказать о разговоре с Раймом. Но Рон, конечно, этого не сделал. Он прибережет свою историю до ближайших выходных, когда они с братом будут сидеть в баре, попивая свое любимое пиво.

И вот так, в полном одиночестве, натянув латексные перчатки, он начал осмотр.

Квартира Гальта представляла собой убогое мрачное жилище — обиталище холостяка, которого мало интересовало то, что его окружает. Темное, тесное, затхлое. Рядом со свежими продуктами — продукты почти испортившиеся. Разбросанная в беспорядке одежда. Целью осмотра Пуласки, как подчеркивал Райм, был не сбор улик для суда, а поиск возможных сведений о том, где Гальт собирался нанести свой следующий удар, и доказательства того, имеет ли он какое-то отношение к Рахману и «Справедливости для…».

В данный момент Рон проводил быстрый осмотр шатающегося ободранного стола и видавших виды полок и коробок. Он искал упоминания о мотелях, гостиницах, других квартирах, друзьях, барах.

Карту с большим красным крестом и надписью: «Здесь!»

Но, конечно, ничего столь очевидного Пуласки не обнаружил. Более того, он вообще нашел там мало интересного. Никаких адресных книг, заметок, писем. Регистрация звонков на телефоне была очищена, и, нажав кнопку повторного набора, Рон услышал голос электронного автоответчика, спрашивающий, в какой город и штат он желает позвонить. Гальт забрал свой ноутбук с собой, а другого компьютера в доме не было.

Правда, Пуласки нашел несколько листов бумаги и конверты, похожие на те, что использовались для письма с требованиями. И десяток ручек. Он все собрал и сложил в сумку.

Не найдя больше ничего интересного, он начал обход места, раскладывая номера, фотографируя, собирая образцы следов.

Рон двигался с максимально возможной быстротой, но часто с трудом подавляя страх, не оставлявший его ни на минуту. Пуласки боялся, что его в любой момент может ударить током, отчего он становился необычайно робким — порой ему хотелось со всех ног бежать оттуда. И тут же в нем пробуждался другой страх — что, если он не выполнит задание на сто процентов? Он ведь обманет надежды, которые все на него возлагают. Разочарует свою жену, брата, Амелию Сакс.

И самое главное — Линкольна Райма.

Но так сложно было избавиться от страха перед незримым электричеством…

У него начали дрожать руки, дыхание участилось, при каждом шорохе Рон вздрагивал.

Он немного успокоился, вспомнив тихий и такой привычный шепот жены: «Ты в порядке, Рон, в полном порядке…»

Пуласки снова принялся за работу. Он обнаружил маленький шкафчик и уже собирался открыть его, когда заметил металлическую ручку. Он стоял на линолеуме, но был совсем не уверен в безопасности этого материала и боялся открыть дверцу даже в латексных перчатках. Тогда Рон взял со стола резиновую подставку для посуды, накрыл ею ручку и таким образом открыл дверцу.

Внутри находилось совершенно недвусмысленное доказательство того, что именно Рэй Гальт и был преступником, — ножовка со сломанным полотном. А также болторез. Рон знал, что его задача заключается только в том, чтобы осуществить первичный осмотр места и собрать улики, но он не смог удержаться — вытащил из кармана небольшое увеличительное стекло, оглядел инструмент, отметил, что на лезвии имеется отчетливая зазубрина, которая должна была оставить четкий след на перекладинах той самой решетки, собственноручно забранной им с места преступления у подстанции рядом с остановкой автобуса. Он сложил весь инструментарий в пакеты и на каждый наклеил ярлык. В другом небольшом шкафчике Рон обнаружил пару ботинок «Альбертсон-фенвик» одиннадцатого размера.

Звонок телефона здорово испугал его. Звонил Линкольн Райм. Пуласки ответил сразу же.

— Линкольн, я…

— Нашел какие-нибудь потайные уголки, Новичок? Автомобили, которые он брал напрокат? Друзей, у которых он останавливался? Что-нибудь о возможных целях его терактов?

— Нет, можно сказать, что он хорошо почистил свое логово. Однако я нашел инструменты и ботинки. Теперь нет никакого сомнения, что это он.

— Мне нужны места. Адреса.

— Да, сэр, я…

Щелчок.

Пуласки захлопнул телефон и осторожно сложил собранные материалы в пакеты. Затем еще дважды прошелся по всей квартире, осмотрел холодильник, морозильную камеру, встроенные шкафы. Даже коробки из-под продуктов, в которых можно было бы что-то спрятать.

Ничего…

Теперь на смену страху пришло разочарование. Он нашел доказательства того, что нападение на подстанции совершил Гальт, но больше ничего. Ничего относительно того, где он может находиться в данный момент, какова его следующая цель. И тут Рон снова перевел взгляд на стол. Он смотрел на дешевый принтер. Наверху мерцала маленькая желтая лампочка. Пуласки подошел поближе. Смысл сигнала понятен: замялась бумага.

Что же распечатывал Гальт?

Рон осторожно открыл крышку и заглянул внутрь принтера. Там виднелся комок бумаги.

Еще Пуласки увидел предупредительный сигнал: «Опасность! Риск удара током! Перед тем как вынимать бумагу, выдерните вилку из розетки!»

Вполне вероятно, там на очереди для печати могут быть другие страницы, на которых может содержаться важная информация. Возможно, даже ключ ко всему расследованию. Но если он выдернет шнур из розетки, содержание оставшихся страниц будет удалено из памяти принтера.

И Рон протянул руку к принтеру. Очень медленно и осторожно. А потом вспомнил о кусочках расплавленного металла.

Пять тысяч градусов…

Взгляд на часы.

Черт! Амелия же говорила ему: ни в коем случае не прикасаться к чему-то электрическому, имея металл на теле. И он забыл ее слова! Чертова травма головы! Почему, ну почему он не может привести свои мысли в порядок? Пуласки снял часы. Положил их в карман. Господи, какой он идиот! Рон переложил их на стол, подальше от принтера.

Еще одна попытка, но страх уже снова вернулся. К тому же собственная нерешительность начинала злить Пуласки.

— Черт!.. — пробормотал он и вернулся на кухню. Там Рон отыскал пару большущих розовых резиновых перчаток. Натянул их, оглянулся по сторонам, словно для того, чтобы убедиться, что никто не видит, как он нелепо в них выглядит, и вернулся к принтеру.