«Выходит возраст мой на линию огня…» Выходит возраст мой на линию огня. Как дом с порога, Как роман с пролога, Газету начинаю с некролога. Живых друзей все меньше у меня. Выходит возраст мой на линию огня. Так високосный год мой начался. Друзья уходят, остаются жены И те ж, без измененья, телефоны, Все те же цифры, но не голоса… Так високосный год мой начался. Чужая смерть страшна мне, как своя. И, расставаясь у могилы с другом, Как ни грешно, я думаю с испугом, Что сам умру когда-нибудь и я. Чужая смерть страшна мне, как своя. Есть только вечность. Вечной славы нет. И даже вы, бессмертные поэты, В конечном счете, смертны, как планеты, Как солнце — через сотни тысяч лет. Есть только вечность. Вечной славы нет. Ко мне пришло мое начало дня. Пока живу, я все-таки бессмертен, Хотя бы тем, что вновь забыл о смерти. Есть мысль, есть труд, есть слово у меня И возраст мой на линии огня. 1968 НАКАНУНЕ Я все время живу Накануне чего-то — Накануне строки, Накануне полета, Накануне любви, Накануне удачи, — Вот проснусь я И утром все будет иначе. То, что в жизни имел, То, что в жизни имею, — Я ценить не умел И ценить не умею, Потому что все время Тревожит забота, Потому что живу Накануне чего-то. Может, я неудачник С неясным порывом, Не умеющий быть И от счастья счастливым. Но тогда почему Не боюсь я обиды, Почему все обиды В минуту забыты. Я им счет не веду, Наплевать, Не до счета, — Я все время живу Накануне чего-то. 1969 «Благополучными не могут быть поэты…» Благополучными Не могут быть поэты, И разлюбив, И снова полюбив. Стихи напоминают взлет ракеты: Чтобы взлететь ракете, Нужен взрыв. К тому ж она ступенчата, ракета, Лишь потому ракета и летит. Ступени бед, Потерь твоих, Обид — Ее носители. Поэт, запомни это. Но вот она достигла высоты, И отделились от нее ступени. Сгорели и исчезли в дымной пене. Летит ракета. Значит, счастлив ты! 1972 ВРЕМЯ Скажи мне, что такое вечность: Тысячелетье или миг, Миров далеких бесконечность Или цветок в руках моих? Тень легкой веточки сирени Или над медью древних дат Ушедших каменные тени, Что на земле века стоят? Такого рода мы и племени, Что в нас века заключены, Все расстоянья, вплоть до времени, Как никогда, сокращены! Минуты мчатся по орбитам, Мал циферблат сегодня им. И эта скорость стала бытом, Сердцебиением моим! И, может, летоисчисленье Потомки наши поведут Не по годам, а по мгновеньям, По датам прожитых минут. 1961 |
