СТИХИ ОБ ОДНОМ ДРУГЕ Говорят, что друзья познаются в беде. Что ж! В беде он как раз настоящий товарищ: Даст взаймы, если ты оказался в нужде, За ночь глаз не сомкнет, если ты захвораешь. Если критик стихи твои забраковал, От души пожалеет и вспомнит при этом, Что когда-то неплохо он сам рифмовал, Но ему не везло, потому и не стал он поэтом… Если горя хлебнул или сбился с пути, Ты поймешь, что он может быть истинным другом… Но попробуй к нему ты счастливым, влюбленным, любимым прийти — Загрустит, поглядит с непонятным испугом, Так, как будто тебе твое счастье в вину, Так, как будто присвоил ты что-то чужое, Так, как будто увел от него ты жену И ему теперь нету покоя!.. Да, он может помочь, если будешь в нужде, За ночь глаз не сомкнет, если ты захвораешь. Говорят, что друзья познаются в беде, Но порою лишь в счастье ты друга познаешь! 1952 «Мы вроде к ним пришли некстати…» Мы вроде к ним пришли некстати. Сидим поодаль от стола… Из всей семьи я помню скатерть, — Она была белым-бела. И, все косясь на это диво, Бокал в сторонку отводя, Хозяйка разливала пиво, Пожалуй, слишком погодя. Хозяин жадно, педантично Пытал о Шолохове нас: Знаком ли нам писатель лично, Что ест, что курит он обычно, Женат ли он и сколько раз?.. Я встал в ответ, прямой и резкий: — А говорят, Есенин пил, А между прочим, Достоевский В картишки резаться любил! Я не хотел бы вас обидеть, Ведь каждый кормится своим, Но жаль мне тех, кто хочет видеть Не дуб, а желуди под ним. Я знаю Шолохова лично, Так, что интимнее нельзя, Не по-житейски, не привычно, А по душам — читатель я. И не ищу такого случая, Чтоб ненароком свел нас быт. А вдруг он мне не скажет лучшего, Чем то, что в книге говорит. Я в нем люблю свою Аксинью, Знакомый с детства Тихий Доп. Свою судьбу, свою Россию — Люблю в нем большее, чем он. 1957 ШВЕЙЦАР В подъезде моем многолюдном Живет ресторанный швейцар Со взглядом Расплывчато-мутным, Улыбчив, Услужлив И стар. Швейцаров немало на свете, Хороших и разных притом, Но я говорю О соседе, Об этом соседе моем. Не сразу, А как бы осмелясь, Он вдруг забежит наперед И, словно на солнышке греясь, Клиенту пальто подает. А дома Яснеет глазами И, выпрямив спину свою, Грохочет о стол кулаками, Истошно орет на семью. Он кормит их всех чаевыми — Он гордость свою Не щадил, — Пускай, мол, походят такими, Каким он на службе ходил! Ему бы напиться, Подраться, Бесчинствовать, Лезть на рожон, Чтоб как-то с судьбой расквитаться За каждый свой рабский поклон. И логика неумолима, И нету концовки другой: Достаточно стать подхалимом, И ты уже хам, Дорогой! 1965 БАЛЛАДА О КОЗЕ Шел балет «Эсмеральда», Плыл воздушный, певучий, Как рассветное облако Всех цветов и созвучий. Балерина так трепетно В этот день танцевала, Что подобного чуда На земле не бывало! Танцевала то ласково, То печально, то грозно, И внимала ей публика Религиозно. Шел балет «Эсмеральда», Плыл воздушный, певучий… И случился на сцене Удивительный случай. Появилась коза, Абсолютно живая, Достоверность спектаклю всему Придавая. Появилась коза С бородою по пояс, Как триумф режиссера, Как творческий поиск! Балерина то вьется, как пламя, То струится волшебной слезою, Только люди невольно Следят за козою. Вот коза подскочила, На суфлерскую будку полезла. Кто-то вдруг засмеялся, Где-то скрипнуло кресло. Балерина танцует, И легкость движений небесна. Только людям следить За козой интересно. И коза победила, Коза победила, Потому что на сцене В тот миг… наследила. Это был поединок Перед зрительным залом, Поединок искусства С веселым скандалом; Поединок таланта С козлиным копытством, Поклоненья святому С простым любопытством. О, минутные козы, Премьеры сенсаций, Что на миг побеждали Бессмертие Граций! Не завидую вам, Любопытство — плохая награда. Мне сенца от сенсаций, Ей-богу, не надо! 1960 |
