СОБАКА ЭДИТ ПИАФ Жила певица. Вместе с ней Жил ее голос Да еще Ее старенький пес.. Так и жили Втроем они Вместе. Друг без друга Никак им нельзя. У певицы Был голос и песни, А у пса Были только глаза. Но с певицею Голос расстался; С бренным телом, С усопшей душой, Он живой На пластинках остался, Отошел от нее, Как чужой. И когда Из квартиры соседней Этот голос Летит на мороз, Слепо мечется В тесной передней И на стены Бросается пес. У собаки Особая память, Ей не пить На поминках вино, Ей не высказать Горе словами, Может, легче бы Стало оно. И на самом Бравурном аккорде, Когда песня Подходит к концу, Влажно катятся Слезы по морде, А точнее сказать, По лицу. 1965 КУЛИСЫ Арена цирка. Крики. «Бисы». Кульбиты. Смех. И блеск и свет. Но начинаются кулисы — Опилки, клетки и буфет. В нем балерина ест свой ужин — Кефир на крашеных губах, — В халатике, в ботинках мужа, В гигантских клоунских туфлях, В нем фея, сказочная фея, Что так летала высоко! А здесь вблизи лишь бумазея Ее поблекшего трико. Она сейчас похожа очень На елку в блестках конфетти, Что после новогодней ночи Стоит в парадном на пути. Тягуч дремучий запах зверя — Кружится гулко голова. И я гляжу, глазам не веря, На эти будни волшебства. Как часто занавес кулисы, Ты падал вниз. И оттого Вдруг обнажались все карнизы, Все балки счастья моего. Так что же завтра с нами будет? Скажи мне вещие слова. Что? Волшебство житейских буден, А может, будни волшебства? 1965 «Он провожал ее в Москве, у пятого вагона…» Он провожал ее в Москве, У пятого вагона, И сразу, По-мальчишески лукав, Встречал ее в Чите, У пятого вагона, В ТУ-104 Поезд обогнав. А после Стены Общие, Немые, Сор Мелких ссор. Покорная тоска. И кухонные, Злые, Примусные Слова, И бигуди из-под платка. Он в дом идет — Ворота Как зевота. Бранливые, Ворчливые слова… О, как мне жаль Большого самолета, Что намертво Разбился О слова! 1965 «От доброты ли, может быть, своей…»
От доброты ли, может быть, своей, А может, это просто мягкотелость, Хотел иметь я только лишь друзей, Врагов иметь никак мне не хотелось. Я добрым был, я не гневил богов, Я не по лесу шел — по перелеску. Но, не имея никаких врагов, Я не имел друзей себе в отместку. Хоть солона на вкус, но дорога Наука драки, мудрая наука: Начни с того, что обрети врага, А вместе с ним ты обретешь и друга. 1971 «Ты не завистлив, не завистлив…» Ты не завистлив, не завистлив, И, соблюдая свой режим, До бледности ты независим, До немоты непогрешим! Подай тебе хоть Льва Толстого, Ты не завистлив — видит бог, Поскольку в мире нет такого, Кому б завидовать ты мог. Упрямо, как свое спасенье, Твердишь о друге: — Ерунда! Чему завидовать? Везенье! Знакомств подземных провода.— Ты не завистлив, не завистлив — Ты в этом свято убежден. О друге подлое замыслив, Считаешь ты, что подлый он! А я на помощь зависть кличу, И, эту зависть не тая, Чужой успех преувеличу, Свой зачеркну, — завистлив я! Завистлив до тревожной жадности, До хлесткой радости в борьбе, До самой трудной беспощадности До беспощадности к себе. 1961 |
