С самого утра Швец вел себя так, будто ночного разговора не было в помине. Он был расслаблен, приветлив, казалось, его ничто не заботит. Он словно бы забыл, что собирался пойти против своих товарищей.

После завтрака Швец повел гостей к майору.

Поднявшись на пятьдесят девятый этаж небоскреба, он вывел спутников в просторный коридор. Народа на этаже почти не было, шаги эхом отражались от облицованных гранитом стен, то и дело по пути попадались растущие в кадках пальмы.

Долин почти решил, что этаж необитаем, когда вдалеке послышались чьи‑то грубые окрики. В ответ на отрывистую команду стены содрогнулся от хора голосов, прооравших:

— Так точно!

Вскоре коридор привел их в просторный, размером с футбольное поле, зал со стеклянной стеной. Ни столов, ни какой другой мебели, зато в центре в одну шеренгу выстроилось десятка два парней восемнадцати — двадцати лет. Босые, полуголые, они истекали потом и пошатывались от усталости.

Перед строем стояли двое — один в боксерской стойке, второй размазывал по разбитому лицу кровь.

Рядом с ними, заложив руки за спину, замер Боштан и невысокий, невзрачный мужчина в черном костюме и черной рубашке. Он едва доставал Боштану до плеча, жидкие волосы были зачесаны назад, на макушке сверкала плешь. Чертами лица он напоминал мышь.

— Что это за удары?! Ты что, урод, жалеешь его?! — заорал Боштан. Он подскочил к замершему в стойке и отвесил ему пинок в бедро, от которого парень согнулся. — Встать прямо, я сказал! Поднять руки! — Носком тяжелого ботинка он снова пнул по ноге парня. Морщась от боли, поджимая поврежденную ногу, тот кое‑как разогнулся и вскинул руки. Боштан указал на избитого. — Теперь нападай! Ты должен хотеть убить его! Порви его, уничтожь! Давай, пошел!

Прихрамывая, парень поплелся к избитому. Который тыльной стороной ладони вытер, точнее размазал по лицу кровь, сложил руки за спиной и вздернул подбородок.

Подойдя, «хромой» со всей силы двинул своего противника боковым по подбородку. Парень пошатнулся, но устоял. И он даже не попытался защититься или уклониться.

— Еще! — приказал Боштан.

Снова последовал удар — в печень. Сморщившись, парень стоически выдержал его.

— Бей комбинацией!

«Хромой», примерившись, врезал противнику по печени и боковым в челюсть. Второй удар он явно смягчил.

— Мелкий засранец! — впал от уведенного в ярость Боштан. Подбежав к парню, он оттолкнул его в сторону и от со всей силы пробил «избитому» кулаком в живот. Аж подлетев на пару сантиметров, парень приземлился на колени, схватился за живот и принялся кататься по полу, постанывая от боли. Развернувшись к «хромому», Боштан от плеча отвесил ему звонкую пощечину. Сила удара была такова, что парня развернуло в сторону, он сделал пару шагов и, потеряв сознание, рухнул лицом в пол.

Встав перед строем, Боштан сложил за спиной руки, расправил плечи.

— Если в ваших ударах нету злости, — сказал он, — даже не думайте лезть в бой, засранцы! Один хрен проиграете! Забудьте о жалости, забудьте о сострадании — вам они не нужны! Убить, порвать, уничтожить — только эти желания помогут победить! Не смейте думать, не смейте сомневаться — вы должны выполнить приказ, даже если вам приказали сдохнуть! Ясно?!

— Так точно! — хором прокричала шеренга.

Пока Боштан занимался промывкой мозгов подрастающей смене штурмовиков, мужчина в черном внимательно наблюдал за вышедшими в зал Долиным. В отличии от военного, он заметил шагающих по коридору издалека и ни на секунду не сводил с них глаз.

Коснувшись со спины плеча Боштана, он приподнялся на цыпочки, что‑то прошептал. Кивнув, Боштан развернулся к Долину, а мужчина, сутулясь, направился к дальнему выходу из зала.

— Будь осторожен, — одними губами предупредил Долина Швец. — В черном — это Хряк. Он явно что‑то задумал. Раньше здесь никогда не проводились занятия.

Преградив всем путь, Боштан широко развел руки, с издевкой произнес:

— Ба, какие люди! Да это же наши гости с Севера! И среди них лучший боец валаамской общины! Говорят, наш гость способен расправится сразу с несколькими зомбаками! Каким‑то ножичком! — Парни в шеренге начали переглядываться, послышались смешки. Боштан кивнул на учеников. — У нас как раз тренировка. Не откажется ли почетный гость преподать моим бестолковым ученичкам урок? Сам видишь, учу их, учу, а толку ноль. Может, покажешь им пару своих хитрых приемчиков, а?

— Не вижу смысла, — ответил Долин. — Ты прекрасно справляешься.

— Да ладно тебе, не скромничай, — не унимался Боштан. Он явно искал повод для драки. И вряд ли по собственной воле. Похоже, так распорядился Салищев. — Давай же, покажи нам, что умеешь!

Промолчав в ответ, Долин попытался было обойти Боштана, но тот сместился в сторону. Накручивая себя, насмешливо сказал:

— Невежливо отказывать спасшим тебя людям в просьбе. Или ты брезгуешь? Не считаешь нас ровней?

— Боштан, успокойся! — попытался прийти на помощь Швец.

— Не лезь, да? — с угрозой предупредил заступника штурмовик. Снова сверху — внизу уставился на Долина, надвигаясь на него широченной грудью. — Ну же, похвастайся мастерством. Или зассал? А может, ты вообще не способен завалить зомбака?! Даже мелкого?!

От бедра выкинув руку, Боштан попытался ухватиться за отворот куртки. Долин сделал шаг назад, но уклониться от длиннющей руки Боштана было непросто. Пришлось сбить ее в сторону.

Потряся ладонью, Боштан подул на нее. Ухмыльнувшись, воскликнул:

— Ай — яй — яй, больно же! Так ведь можно и руку сломать!

Долин поморщился. Стало ясно, что провокации не прекратятся и стычки не избежать. При этом шансов на победу нет — Боштан тяжелее на полцентнера и отлично владеет боевыми искусствами. С такой разницей в весе поединок неминуемо станет банальным избиением более легкого более тяжелым. Боштан прекрасно это понимал и, похоже, изначально не собирался вести честный бой.

Раз схватки не избежать, остается лишь минимизировать возможный ущерб…

— Хорошо, нападай, — отходя на шаг назад, предложил Долин. Встряхнув руками, он слегка согнул ноги в коленях.

— О — па! — удивился Боштан. — Как неожиданно. Ну что ж, посмотрим, что ты умеешь, ува…

Не закончив, без предупреждения Боштан кинулся на Долина, вмиг выйдя на ударную дистанцию. Одну руку он держал прижатой к поясу, вторую — вытянув перед собой, с раскрытой ладонью.

Все познания Долина в боевых искусствах сводились к паре десятков приемов, показанных ему Акимовым. Не самых честных, а по сути запрещенных в любом спорте, зато крайне простых и эффективных. Однако любой дилетант мог опознать стойку из карате и примерно представить, как будет действовать противник. Долин не стал исключением.

Боштан не пытался замаскировать удар. Он намеренно намекал, как будет бить. Он явно бравировал собственными физическими данными и мастерством. Он намеревался продемонстрировать свое превосходство и закончить все одним бесхитростным ударом. Пожалуй, у него бы это получилось, не будь Долин в отличной форме, ловче противника и не привыкни он иметь дело с более быстрым врагом — протистами.

Впрочем, удар умелого бойца все равно впечатлил. Долин успел заметить, как дернулись плечи Боштана, и пудовый кулак тут же впечатался ему в живот. Внутренности взорвались жгучей болью, Долин кашлянул, почувствовал во рту привкус желчи, но смог устоять. Никем не замеченный шажок назад и вовремя напряженные мышцы пресса уберегли внутренние органы от серьезных повреждений.

— Смотрите‑ка, выдержал, — с усмешкой произнес Боштан. — Может, действительно что‑то умеет. Тогда попробуем так…

Рванувшись к Долину, Боштан попытался достать его ногой в живот. Шаг назад, и подошва тяжелого ботинка лишь скользнула по ткани куртки. Опустив ногу, Боштан разогнул локоть вытянутой руки, и кулак устремился к носу Долина. Увернуться от тяжелого тычка с короткой дистанции, призванного скрыть второй, более опасный удар, было невозможно. Долин мотнул головой, и кулак Боштана скользнул по его щеке. Второй удар бойца пришелся в подставленное предплечье и локоть, заранее прикрывшие живот.