(5) В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 42, стр. 346.
(6) См. Роллан, т. 13, стр. 218.
(7) Имеются в виду следующие слова Р. Роллана:
«Вы — мои друзья в Советском Союзе, вы и есть свободные умы, следовательно, подлинные индивидуалисты, сами не зная этого, и, также не зная этого (вы не знаете этого?), подлинные борцы за человечность»
(Роллан, т. 13, стр. 219).
Генрих Гейне*
Впервые напечатано в журнале «Рост», 1931, № 5, март.
Печатается по тексту первой публикации.
(1) Имеются в виду «Французские дела» (1832) и «К истории религии и философии в Германии» (1834).
(2) Ср. «Лютеция. Статьи о политике, искусстве и народной жизни. Предисловие к французскому изданию» (Генрих Гейне, Собр. соч. в десяти томах, т. 8, Гослитиздат, Л. 1958, стр. 12–13).
(3) Ср. «Путевые картины», глава «Луккские воды» (Генрих Гейне, Собр. соч. в десяти томах, т. 4, Гослитиздат, Л. 1957, стр. 246–247),
(4) О несостоявшейся встрече В. Либкнехта с Гейне (но без комментариев Маркса по этому поводу) рассказано в книге: В. Либкнехт, Воспоминания о Марксе, изд. «Пролетарий», Харьков, 1923, стр. 21–22.
Леконт де Лиль*
Впервые напечатано в «Литературной энциклопедии», т. VI, 1932, стр. 159–163.
Статья написана в мае — июне 1931 года. Печатается по тексту первой публикации.
(1) Ныне Реюньон. Расположен в Индийском океане, к востоку от Мадагаскара.
(2) Университет в Бретани, на севере Франции.
(3) «Helene». — Поэма «Елена», вошла в книгу «Античные стихотворения» (1852). В первоначальном варианте поэмы («Фаланга», август 1845) Елена для поэта — не только идеал красоты прошлого, но и символ того торжества гармонии, которое ожидает человечество в счастливом будущем (подробнее см. об этом в предисловии Н. И. Балашова к книге: Леконт де Лиль, Из четырех книг, Гослитиздат, М. 1960).
(4) «La Robe du Centaure» — «Одеяние Кентавра» («Античные стихотворения»).
(5) Эта точка зрения была распространена во французских фурьеристских кружках 40-х годов. В своей поэзии 60-80-х годов Леконт де Лиль резко обличал христианство.
(6) Политические брошюры Леконт де Лиля относятся ко второй половине 1871 года (им написаны «Народный республиканский катехизис», «Популярная история Французской революции», «Популярная история христианства»). В канун революции 1848 года Леконт де Лиль написал несколько статей в духе революционных бланкистских кружков («Справедливость и право», «Угнетение и нищета»),
(7) Его родители не были аристократами. Отец поэта — фельдшер наполеоновской армии, а затем колониальный плантатор Леконт — стал именоваться Леконт де Лиль («Леконт с Острова»). Причиной разрыва поэта с семьей в 1848 году была написанная им декларация об освобождении рабов во французских колониях.
(8) «Niobe» — «Ниобея» («Античные стихотворения»).
(9) «Cain» — поэма «Каин» (из книги «Варварские стихотворения», 1862).
(10) «La tristesse du diable» — «Тоска дьявола» («Варварские стихотворения»).
(11) Неточность. Сборники издавала группа поэтов (Готье, Леконт де Лиль, Эредиа, Дьеркс, Сюлли Прюдом и др.).
(12) «Le secret de la vie» — «Тайна жизни». Стихотворения под таким названием в книгах Леконт де Лиля мы не обнаружили.
(13) «In excelsis» — по-латыни «в выси», начало католического песнопения. Стихотворение из книги «Варварские стихотворения».
(14) «Dies irae» — из книги «Античные стихотворения». В переводе с латыни — «День гнева», начальные слова католического гимна.
(15) «La joie de Civa» — «Радость Шивы», из книги «Последние стихотворения». Шива — одно из основных божеств хиндуистского пантеона, бог-разрушитель.
(16) «La mort de Valmiki» — «Смерть Валмики» («Античные стихотворения»). Валмики — древнеиндийский поэт, легендарный автор «Рамаяны».
(17) В буддийской философии — освобождение от земных желаний, блаженное забвение, самосозерцание. В контексте — небытие.
(18) «La Мауа» — «Майя» (из книги «Трагические стихотворения»). Майя в хиндуизме — учение об иллюзорности, обманчивости мира.
(19) «Midi» — «Полдень» («Античные стихотворения»).
(20) «Bhagavat» — «Бхагават» («Античные стихотворения»). Бхагават или Бхагаван — синоним понятия «господь», обращение к божеству в хиндуизме.
(21) «Cunacepa» — «Сунасепа» («Античные стихотворения»). В стихотворении — прекрасный юноша, которого аскет-отшельник пытается склонить к добровольной смерти.
(22) «La Vision de Brahma» — «Видение Брамы» («Античные стихотворения»). Брама — одно из основных божеств хиндуистского пантеона, бог-творец.
(23) «Neferou-Ra» — «Неферу-Ра» («Варварские стихотворения»), В Древнем Египте — понятие, означавшее: «Красота Солнца».
(24) «Nurmahal» — «Нурмахаль» («Варварские стихотворения»). Нурмахаль — согласно легенде, красавица персиянка, убившая мужа, чтобы стать супругой монгольского хана.
(25) «L'apotheose de Mouga al Kebyr» — «Апофеоз Мусы-аль-Кебира» («Трагические стихотворения»). Муса-аль-Кебир — легендарный арабский завоеватель.
(26) «Le massacre de Mona» — «Резня на острове Мона» («Варварские стихотворения»). Стихотворение написано по материалам кельтской истории.
(27) «Le coeur de Hialmar» — «Сердце Хиалмара» («Варварские стихотворения»). Хиалмар — военачальник, герой скандинавских преданий.
(28) «La mort de Sigurd» — «Смерть Сигурда» («Варварские стихотворения»). Сигурд — герой древнескандинавских сказаний.
Разговор с Гербертом Уэллсом*
Впервые напечатано в журнале «Прожектор», 1931, № 13–14, 25 мая.
Печатается по тексту первой публикации.
(1) Имеется в виду первый приезд в Советскую Россию осенью 1920 года, описанный в книге «Россия во мгле» (1921).
(2) Мысль о том, что отход от передовых идей эпохи ведет к снижению художественности произведений, выражалась Чернышевским неоднократно (см. Н. Г. Чернышевский, Полн. собр. соч. в пятнадцати томах, т. III, Гослитиздат, М. 1947, стр. 349–350; т. IV, М. 1948, стр. 519).
(3) «Сцены будущей жизни» Жоржа Дюамеля (Georges Duhamel, Scenes de la Vie future. Paris, Mercure de France, 1930).
(4) Джулиан Гексли (род. 1887), соавтор Уэллса по книге «Наука о жизни» (1931), внук известного биолога Т. Г. Гексли и старший брат современного английского писателя Олдоса Хаксли (Гексли).
(5) Роман Уэллса «Самодержавие мистера Паргэма» (1930), о котором идет речь, был издан в русском переводе С. Г. Займовского в 1931 году. См. Г. Дж. Уэллс, Полное собрание фантастических романов [в пятнадцати томах] под ред. М. Зенкевича, т. XV, Гослитиздат, М.-Л. 1931.
Бернард Шоу — наш гость*
Впервые напечатано в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1931, № 199, 21 июля.
Печатается по тексту первой публикации.
(1) См. статью В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература» (1905) (Полное собрание сочинений, т. 12, стр. 99-105).
(2) Начальная строка стихотворения А. К. Толстого того же названия (1858).
(3) А. В. Луначарский перефразирует строки из «Рыцаря на час» Н. А. Некрасова.
(4) В статье А. В. Луначарского «Попутчики в Европе (по поводу письма Бернарда Шоу)» (1925) дается следующая характеристика позиции Шоу в 20-е годы:
«Бернард Шоу идеальный выразитель этого англо-кельтского направления ума и чувства. Он любит искриться, он любит играть, он кокетничает своим легкомыслием, но от времени до времени старается изумить своей глубиной. Он писатель шустрый, чуткий, гибкий, и заслуги его велики. Он свободен от всех истин, — от истин, являющихся идеалом буржуазии, так же точно, как от всякой революционной теории. Стать марксистом для него равносильно оковам. Для него почти безразлично, какие это были бы оковы, церковщины английского Кента или научного социализма. Ему бы только порхать во всем своем арлекински ярком оперении и насвистывать самые смешные в мире песни.
Буржуазию он терпеть не может. Он любит высмеять его степенство английский капитал во всех его разновидностях, ему доставляет огромное удовольствие ткнуть пером в брюхо осанистого джентльмена и внезапным жестом поднять юбку величественной леди или сорвать парик с ученой плеши какого-нибудь самовосхищающегося божка. И мы аплодируем ему во всех его проказах. А Шоу похлопывает нас по плечу. Он с таким же азартом доказывает, что суд инквизиции, казнивший Жанну д'Арк, выше современного английского суда или что нравы полудиких племен нисколько не уступают, в смысле стиля, нравам лучших салонов Лондона, как доказывает и то, что, в сущности говоря, „московские разбойники“ — хорошие ребята, с одной стороны, устроившие неожиданный и пресмешной парадокс мировой величины, а с другой стороны, во многом правые. Ведь Шоу хлебом не корми, но только дай ему возможность перед изумленным и слегка разгневанным взором своей публики неожиданно доказать правоту заведомо, казалось бы, неправых варваров.
Если в блестящем шутовстве Шоу есть какая-нибудь система, то это, конечно, система фабианского социализма, то есть медленного, сопровождающегося боями остроумия, продвижения к социализму, как к порядку, лучше выдерживающему критику насмешливого ума, чем буржуазная достройка.
Все это делает Шоу нашим другом, но наш „друг“ никогда не забывал, что мы все-таки „варвары“, а он — блестящий корифей блестящей европейской литературы, и вот ему вздумалось показать нам расстояние и дать нам с высоты своего величия несколько советов. Конечно, курьезнее всего, что этот величественный и интереснейший клоун Европы вздумал прочесть нам лекцию о том, насколько петух Уэллс может поучить петь соловья Маркса. О, конечно, мистер Шоу не читал этих скучнейших томов какого-то эмигранта! Он прекрасно знает, что кафрские женщины выше всего на свете ценят стеклянные бусы, а московские коммунисты увлекаются старомодным марксизмом, но он не прочь разъяснить кафрским женщинам, что они напрасно отдают свои ценности за такие пустяки, как бусы, и что они были бы более правы, если бы покупали доброкачественный английский ситец и одевались бы, ну, хоть так, как одевается горничная мистера Шоу. Он не прочь объяснить и нам, бедным студентам, как нас обозвал Ллойд-Джордж, внезапно очутившимся у власти и положившим свои устарелые учебники на министерские столы, что мы должны были бы спешно сменить сочинение Маркса на всемирно-историческую болтовню его друга мистера Уэллса. А за чванством зазнавшегося шутника кроется огромное духовное убожество. Шоу гордится тем, что он скептик, то есть что у него нет никакого глубокого миросозерцания, он гордится тем, что он эклектик, то есть что мозг его представляет собою такую же куртку арлекина, как и его сочинения. Шоу очень умен, но его ум настолько распался на куски, что он просто не мог бы охватить марксизма, это для него запретный плод, и, разрывая навозную кучу буржуазной культуры, этот задорный петух никак не сможет понять ценности жемчужного зерна, каким является книга эмигранта доктора Маркса, написанная в стенах Лондонской публичной библиотеки. Мало того, когда это жемчужное зерно воочию превратилось в блестящую путеводную звезду, да нет — в восходящее солнце, пожар, заревом которого объята половина неба, то и тут мистер Шоу пожимает плечами и говорит: „Багровое зарево? Но модно ли это? Но не монотонно ли это? Но не лучше ли было бы, если бы восходящая заря представляла собою точь-в-точь такую арлекинскую куртку, как мои сочинения?“ С небольшими изменениями то же относится и к Уэллсу, эклектическую книжку которого Шоу осмелился поставить выше великих трудов Маркса»
(А. В. Луначарский, Этюды критические, М.-Л. 1925, стр. 384–386).
