Будда является родоначальником одной из мировых религий, а культурное освоение его образа продолжается в течение двух с половиной тысяч лет. Свидетельства о нем представляют собой удивительное сочетание правды и вымысла. Отделить в них реальные факты от мифов и поэтических преувеличений, первоначальное исторической ядро легенды от последующих наслоений — задача, которую в рамках этического анализа необходимо разрешить хотя бы в каком-то приближении. Религиозные и эстетические образы складываются по законам, не требующим жесткой привязанности к исторической первооснове. Иное дело — этический образ, рассматривающий личность в контексте морального учения. Здесь речь идет об индивидуально-психологических предпосылках и эмпирическом воплощении нравственного идеала, и поэтому человеческая достоверность образа имеет первостепенное значение. Она, человеческая достоверность, может быть в нашем случае одним из критериев, позволяющих лучше разглядеть за легендой о Будде реальную жизнь реального индивида — Сиддхартха Гаутамы.

Критерий человеческой достоверности, конечно, не безусловен, поскольку возможности разных индивидов могут сильно колебаться. Тем не менее он позволяет проводить различие между правдоподобными фактами и несомненными вымыслами. Например, свидетельство о том, что Будда прожил 80 лет, вполне можно считать достоверным. А утверждение, что он до того, как родиться сыном царя племени шакьев, перерождался 550 раз, и после одного из своих рождений в предшествующей жизни блаженствовал на небесах пятьсот семьдесят миллионов шестьсот тысяч лет, следует считать мифом. Точно так же можно принять, что Будда своей любовью укротил злого слона, но нельзя поверить в то, что все переломные моменты в жизни Будцы от зачатия до ухода в безостаточную нирвану сопровождались великими землетрясениями.

Родился Сиддхартха Гаутама в семье царя маленькой страны племени шакьев на северо-востоке Индии в середине VI века до н. э. (относительно дат его жизни существует несколько версий, большинство исследователей исходят из того, что он родился в 566 и умер в 486 годах до н. э.). Его поэтому в последующем называли Шакьямуни (мудрец из племени шакья). Гаутама — родовое имя, Сиддхартха — личное имя, полученное при рождении; оно переводится как «цель достигнута» и, по-видимому, должно было символизировать, что речь идет о долгожданном наследнике. Слово «будда» означает «просветленный», «пробужденный» и является нарицательным именем человека, достигшего наивысшей мудрости. Сиддхартха Гаутама (Шакьямуни) — не первый будда и не последний, тем не менее Будда стало его собственным именем. Соответственно и учение называется буддизмом в двух смыслах: и потому, что оно основано Буддой, и потому, что оно учит как стать буддой. Через семь дней после рождения сына мать умерла. Мальчика вырастила сестра матери, которая стала впоследствии его мачехой.

Воспитывался Сиддхартха изысканно, по-княжески, в неге и довольстве. Согласно легенде, его тело имело все признаки (золотистая кожа, сросшиеся брови, длинные пальцы рук и т. д.), предвещавшие ему судьбу могущественного и справедливого правителя или великого отшельника. Чтобы направить его воспитание по первому пути и избежать второго, отец намеренно оберегал сына от неприятных впечатлений, искусственно изолировав от мира роскошью княжеских дворцов. Но юный принц все-таки увидел жизнь. Во время прогулок он последовательно встретил больного, старика, покойника и с ужасом узнал, что человеческая жизнь бренна. Он постиг, что и его ждут впереди болезнь, старость и смерть. Его удивило, что люди смотрят на болезнь, старость и смерть с отвращением, и каждый относится к ним так, как будто это не является его собственной судьбой, как к чему-то внешнему и неожиданному. Привыкший к исключительности своего существования, он стал размышлять над тем, нельзя ли избежать печальной участи и найти путь к спасению. После он встретил аскета, что дало его раздумьям совершенно определенное направление.

Принц женился довольно рано, в 16 лет. Через тринадцать у него родился сын. Тогда (возможно потому, что появился продолжатель рода и его не сдерживали обязанности наследного принца, а возможно потому, что это явилось еще одной прочной привязанностью к миру и обострило ощущение бренности его жизни) он покинуть дворец, полагая, что найдет спасение через аскетическое отрешение от удовольствий. Произошло это, согласно легенде, следующим образом. Однажды, когда будущего Будду красивые женщины по обыкновению развлекали пением, музыкой, танцами, он внезапно уснул. Уснули также танцовщицы с музыкантшами (дело происходило на женской половине дворца). Проснувшись, Будда увидел спящих женщин и был поражен их безобразным видом: у одной задралась одежда, другая храпела, у третьей изо рта тянулась струйка слюны и т. д. И Сиддхартха Гаутама убежал из своего искусственного рая; он, как выражаются буддийские источники, ушел из родины в безродность, из дома в бездомность. Ему в это время, как принято считать, было 29 лет.

Насколько позволяют судить факты, Будда совершил свой необычный поступок, перевернувший всю жизнь, не потому, что он устыдился праздной роскоши, и не потому, что пресытился удовольствиями. Во всяком случае здесь трудно усмотреть этические мотивы. Толчком к бегству послужило осознание эфемерности, обманчивости, недолговечности красоты и сладости жизни (в этом отношении примечателен эпизод со спящими женщинами). Он хотел для себя больше того, что он имел, — спасения. Он хотел убежать от подстерегающих его впереди страданий. Более того, он поставил перед собой самую дерзновенную, предельную задачу, которую только можно помыслить, — обрести вечное блаженство. Сиддхартха Гаутама убегал не из дворца, он убегал от болезней, старости, смерти.

Принц Сиддхартха покинул дворец и родной город Капилавасту ночью на коне, сопровождаемый слугой. Он снял с себя все драгоценности и отправил их со слугой назад во дворец и сообщил отцу, что он не вернется. Затем он обрил голову, что со временем стало отличительным признаком сторонников буддизма, оделся нищенствующим монахом и пустился в путь, готовый жить отрешенно от мира, питаясь подаяниями. Следует заметить, что отказ от мирских благ в целях духовного уединения и постижения смысла жизни, предполагавший уход из городского уюта в неустроенность, чаще всего в леса, был широко распространенным явлением в культуре древней Индии. Точно также не было ничего необычного в стремлении выработать собственное понимание жизни, бросавшее вызов традиции. Это была эпоха духовного брожения и поисков, имевшим в своей основе критику доктрин брахманизма и традиционных форм жизни, включая и кастовую структуру. Она характеризовалась существенной переоценкой ценностей. Достаточно сказать, что в это время возникает джайнизм, ряд радикальных материалистических, фаталистических, нигилистических учений. Исследователи проводят параллель между Древней Индией эпохи Будды с Древней Грецией эпохи софистов и Сократа. Шакьямуни выделялся среди интеллектуалов своего времени не тем, что он бросил вызов традиционным философско-религиозным представлениям и искал новые формы духовной жизни, а тем, что он был на этом пути более последовательным и точным, чем многие другие.

Свои поиски он начал с того, что стал учеником двух знаменитых йогов Алары Калами и Удраки Рамапура, которые продвинулись в медитации йоги так далеко, что один в своей отрешенности дошел до «места, где не существует ничего», а второй достиг уровня, когда «нет ни мысли, ни не-мысли». Он быстро овладел техникой созерцания и управления собственным телом, достиг высших состояний самососредоточения, сравнявшись в этом со своими знаменитыми учителями. Он убедился, что практика йоги не приводит к искомому состоянию, она освобождает от земных привязанностей, но не завершается просветлением. Тогда Шакьямуни стал на путь аскетизма и на ряд лет поселился в лесу недалеко от деревни Сена в Урувеле. Он подвергал себя невиданно суровым испытаниям. Однажды он решил в самоистязаниях пойти до конца — для предельной концентрации мысли и воли и отказался вообще от пищи, удерживал дыхание. Пять странствующих отшельников наблюдали за ним, поражаясь его выносливости и в готовые стать его учениками, если он достигнет просветления. Будда, однако, потерял сознание. Очнувшись, он понял, что через самоистязание не дойти до высшей истины, и снова принял пищу. Отшельники разочарованными покинули его.