Цзы-гун любил давать людям оценку. Учитель сказал: «Сы! Разве это мудро? У меня [для этого] нет времени» (14, 29).

Вэйский Лин-гун спросил Кун-цзы о военных делах. Кун-цзы ответил: «Мне приходилось слышать о делах, связанных с жертвенной утварью, но я не изучал военных дел». На следующий день Кун-цзы [с учениками] уехал из Вэй. В Чэнь у них кончились еда. Его ученики так ослабели, что не могли подняться. Цзы-лу с явным возмущением спросил: «И благородный муж бывает в нужде?» Учитель ответил: «Благородный муж, впадая в нужду, стойко ее переносит. Низкий человек, впадая в нужду, распускается» (15, 1).

Учитель сказал: «Благородный муж огорчен тем, что после смерти его имя не будет упомянуто» (15, 19).

Учитель сказал: «Благородный муж предъявляет требования к себе, низкий человек предъявляет требования к людям» (15, 20).

Учитель сказал: «О благородном муже нельзя судить по мелочам, ему можно доверить большие дела. Низкому человеку нельзя доверять большие дела, но о нем можно судить по мелочам» (15, 33).

Кун-цзы сказал: «Те, кто обладает врожденными знаниями, стоят выше всех. За ними следуют те, кто приобретает знания благодаря учению. Далее следуют те, кто приступает к учению, встретившись с трудностями. Те же, кто, встретившись с трудностями, не учатся, стоят ниже всех» (16, 9).

Кун-цзы сказал: «Благородный муж думает о девяти [вещах]: о том, чтобы видеть ясно; о том, чтобы слышать четко; о том, чтобы лицо его было приветливым; о том, чтобы его поступки были почтительными; о том, чтобы его речь была искренней; о том, чтобы его действия были осторожными; о необходимости спрашивать других, когда появляются сомнения; о необходимости помнить о последствиях своего гнева; о необходимости помнить о справедливости, когда есть возможность извлечь пользу» (16, 10).

Дхаммапада — сборник изречений Будды, входит в буддистский канон Типитака. Является одним из самых знаменитых буддийских текстов, содержащих изречения Будды и дающих цельное представление о его учении. Название «Дхаммапада» переводится приблизительно как «Стезя добродетели», «Основа закона», «Путь учения».

Предлагаем некоторые изречения из «Дхаммапады», сведенные нами в четыре рубрики соответственно четырем благородным истинам. Всего в книге 423 стихотворных сутр, разделенных на 26 глав. Изречения даны в переводе с пали В. Н. Топорова по изданию: Дхаммапада, М., 1960.

Изношено это тело, гнездо болезней, бренное; эта гнилостная груда разлагается, ибо жизнь имеет концом — смерть (148).

Из костей сделана эта крепость, плотью и кровью оштукатурена; старость и смерть, обман и лицемерие заложены в ней (150).

Человека же, срывающего цветы, чей путь в шорах, похищает смерть, как наводнение спящую деревню (47).

Даже ливень из золотых монет не принесет удовлетворения страстям. Мудр тот, кто знает: страсти болезненны и мало от них радости (186).

Победа порождает ненависть; побежденный живет в печали. В счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения (201).

Нет огня, большего, чем страсть; нет беды, большей, чем ненависть; нет несчастья, большего, чем тело; нет счастья, равного спокойствию (202).

Из приятного рождается печаль, из приятного рождается страх; у того, кто освободился от приятного, нет печали, откуда страх? (212).

Такого человека, помешавшегося на детях и скоте, исполненного желаний, похищает смерть, как наводнение — спящую деревню.

Придерживающиеся ложных взглядов, различающие зло там, где зла нет, и не видящие зла там, где зло есть, эти люди идут дурной тропой (318).

Как плодовитая трава бирана, растут печали у того, кого побеждает это несчастное желание — привязанность к миру (335).

Люди, гонимые желанием, бегают вокруг, как бегает перепуганный заяц. Связанные путами и узами, они снова и снова в течение долгого времени возвращаются к страданию (342).

Он не находит удовлетворения даже в небесных удовольствиях. Полностью просветленный ученик радуется только уничтожению желания (187).

У тех, кто постоянно бодрствует, денно и нощно учится и стремится к нирване, исчезают желания (226).

Плевелы портят поля, желание портит этих людей. Поэтому то, что дано освободившимся от желания, приносит великий плод (359).

Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма (5).

Ведь некоторые не знают, что нам суждено здесь погибнуть. У тех же, кто знает это, сразу прекращаются ссоры (6).

Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум просачивается вожделение (13).

Если даже человек постоянно твердит Писание, но, нерадивый, не следует ему, он подобен пастуху, считающему коров у других. Он непричастен к святости (19).

Знающий, что это тело подобно пене, понимающий его призрачную природу, сломавший украшенные цветами стрелы Мары, пусть он пройдет невидимый для царя смерти (46).

Если глупец связан с мудрым даже всю свою жизнь, он знает дхамму не больше, чем ложка — вкус похлебки (64).

Строители каналов пускают воду, лучники подчиняют себе стрелу, плотники подчиняют себе дерево, мудрецы смиряют самих себя (80).

Чувства у него спокойны, как копи, обузданные возницей. Он отказался от гордости и лишен желаний. Такому даже боги завидуют (94).

Если бы кто-нибудь в битве тысячекратно победил тысячу людей, а другой победил бы себя одного, то именно этот другой величайший победитель и битве (103).

Один день жизни добродетельного и самоуглубленного лучше столетнего существования порочного и распущенного человека (110).

Даже злой видит счастье, пока зло не созрело. Но когда зло созреет, тогда злой видит зло (119).

Даже благой видит зло, пока благо не созрело. Но когда благо созреет, тогда благой видит благо (120).

Если рука не ранена, можно нести яд в руке. Яд не повредит не имеющему ран. Кто сам не делает зла, не подвержен злу (124).

Одни возвращаются в материнское лоно, делающие зло попадают в преисподнюю, праведники — на небо, лишенные желаний достигают нирваны (126).

Все дрожат перед наказанием, все боятся смерти — поставьте себя на место другого. Нельзя ни убивать, ни понуждать к убийству (129).

Как он поучает другого, так пусть поступает и сам. Полностью смирив себя, он может смирить и других. Поистине, смирение самого себя — трудно (159).

Кто смотрит на мир, как смотрят на пузырь, как смотрят на мираж, того не видит царь смерти (170).

Кто добрым делом искупает сделанное зло, тот освещает этот мир, как луна, освобожденная от облаков (173).

Зло, происхождение зла и преодоление зла, и благородный восьмеричный путь, ведущий к прекращению зла (191).

Поэтому не делайте приятного, ибо расставание с приятным — болезненно. Нет уз для тех, у которых нет приятного или неприятного (211).

И но было, и не будет, и теперь нет человека, который достоин только порицаний или только похвалы (228).

Мудрые сдержаны телом; они также сдержаны в слове: мудрые сдержаны умом; они поистине во всем сдержаны (234).

Он ведет других, не прибегая к насилию, в соответствии с дхаммой, бесстрастно. Охраняющего дхамму, мудрого называют «соблюдающим дхамму» (257).

Он не благороден, если совершает насилие над живыми существами. Его называют благородным, если он не совершает насилия ни над одним живым существом (270).

Ученики Гаутамы, наделенные великой бдительностью, всегда бодрствуют. И днем и ночью их ум радуется ненасилию (300).

Благие сияют издалека, как Гималайские горы. Злых же и вблизи не видно, как не видно стрел, пущенных ночью (304).

Дар дхаммы превосходит всякий дар; сладость дхаммы превосходит всякую сладость; радость дхаммы превосходит всякую радость; уничтожение желаний побеждает любую печаль (354).