От чего зависит и в чем конкретно выражается выбор человеком того или иного пути развития? Ответ на этот двуединый вопрос дает концепция «жэнь». Термин «жэнь» встречается в «Лунь юе» 109 раз, является там ключевым. Его интерпретация — самостоятельная и сложная задача; русскими китаистами он переводится как «человеческое начало», «милосердие», «человеколюбие», «гуманность», «благорасположенность», «совесть», «добродетель». Что касается содержания, которое вкладывает Конфуций в понятие «жэнь», то оно многозначно, включает все положительные нравственные качества и нормы достойного поведения. «Жэнь» как явление крайне трудно идентифицировать. На вопросы, можно ли назвать обладающими «жэнь» тех или иных реальных лиц, в том числе лучших своих учеников, считавшихся достойными людьми, Конфуций отвечает, что он не знает; жэнь трудно практиковать и о нем трудно говорить. «Жэнь» — понятие и описательное и аксиологическое одновременно; оно обозначает и существенную характеристику человека, и программу его деятельности. Это — человеческое начало в человеке, которое одновременно является его долгом. У Конфуция есть высказывание, которое на первый взгляд нарушает элементарные каноны мышления: «Только человеколюбивый способен любить людей и способен возненавидеть людей» (4, 3). В первой части оно кажется тавтологией, во второй противоречием определения. Логические ошибки, однако, снимаются, если иметь в виду многозначность «жэнь». И его особый статус в структуре сознательной человеческой деятельности. Как у одной и той же матери могут родиться разные дети, требующие разного, хотя и всегда родительски-ответственного к себе отношения, так и «жэнь» может стать санкцией различных действий. Если исходить из того, что «жэнь» представляет собой и человеческое начало в человеке и этическую стратегию поведения, то приведенное выше суждение Конфуция, можно было бы прочесть следующим образом: жень как человеческое начало в человеке есть то самое начало, в силу которого он может любить и ненавидеть людей. Точным представляется толкование термина «жэнь», которое дает современный китайский исследователь профессор Чжоу Гучэн: «Человек должен быть человеком».

Наиболее адекватным русским термином для обозначения «жэнь», по-видимому, следует признать «человеколюбие», «гуманность». Конфуция много раз спрашивали о том, что такое «жэнь»; среди многих ответов есть и такое лаконичное утверждение: «Это означает любить людей» (12, 22). Любовь к людям (ай жэнь) во времена Конфуция понималась иначе, чем сегодня. «…Если ай и имеет в древних текстах значение «любовь», то только такое, которое оно имеет во фразе «цветы любят воду»[8], - пишет современный исследователь конфуцианства. Было бы неверно этизировать мысль Конфуция и приписывать ему идею самоценности личности. Речь скорее шла о том, что люди испытывают нужду, потребность друг в друге, и эта взаимная связанность является самой важной характеристикой их бытия.

Содержание «жэнь» (гуманизма, человеколюбия) как основополагающего принципа учения Конфуция включает два положения.

Первое: качественная определенность бытия индивидов, выбор того или иного вектора личностного развития зависит от отношений, которые устанавливаются между ними, и выражается в этих отношениях. Графически «жэнь» состоит из двух знаков, обозначающих соответственно в левой части человека, и в правой части цифру «два», то есть два человека; «уже — как замечает Л. С. Переломов, — в самом начертании иероглифа 1= заложена идея общения, связи»[9] Собственное бытие человека, или человеческое начало в человеке, совпадает с отношениями между людьми. Не в природных потребностях тела и не в справедливости небесного пути следует искать тайну человека, а в его общественном статусе. В «Лунь юе» описывается эпизод, когда один из учеников Конфуция во время их скитаний спросил у отшельников о броде. Те ответили в том духе, что тщетно искать брод, когда «вся Поднебесная бушует и вышла из берегов», и, вместо того чтобы держаться за Конфуция, который хочет уйти от определенных людей, «не лучше ли последовать за теми, кто избегает этот мир?». Ученик передал Конфуцию ответ отшельников. Тот сказал: «Человек не может жить с птицами и животными! Если я не буду с людьми Поднебесной, то с кем же я буду? Если бы в Поднебесной царил Дао-Путь, то я не добивался бы вместе с вами перемен!»» (XVIII, 6). У человека — свой удел, даже если он тяжкий; ему предназначено сбиваться в стаю с такими же, как он, жить в людской суете. И задача не в том, чтобы ставить несбыточные цели ухода от общества, сколь бы высокими они ни были, а в том, чтобы подумать над обустройством человеческой «стаи», социума, внести в сам этот социум гармоническое начало. «Не печалься, что люди не знают тебя, а печалься, что сам не знаешь людей» (1, 16), — учит Конфуций. Человеческое предназначение человека состоит в том, чтобы правильно отнестись к людям.

Отсюда — второе положение: правильное отношение к людям состоит во взаимности, суть которой лучше всего передается правилом, которое в рамках европейской культурной традиции получило название золотого правила нравственности. «Цзы-гун спросил: «Существует ли одно такое слово, которым можно руководствоваться всю жизнь?» Учитель ответил: «Это слово — снисхождение[10]. Не делай другим того, чего не пожелаешь себе» (15, 23). Это недвусмысленное высказывание Конфуция не является единственным, в котором золотое правило нравственности рассматривается в качестве критерия правильного выбора жизненной линии поведения.

Учение Конфуция целостно. Оно не расчленено на отдельные автономные или даже относительно самостоятельные части (этику, метафизику и т. д.). Если пользоваться европейским образом научности гуманитарной теории, которая строится по методу восхождения от абстрактного к конкретному, то здесь нет стадии абстрактного знания, когда та или иная сторона целостного объекта абстрагируется от него и изучается так, как если бы она сама была самостоятельным объектом. При желании непременно наложить эту познавательную схему на учение Конфуция следовало бы перевернуть ее логику и говорить о движении от конкретного к абстрактному, где роль абстрактной стадии играют практически-воспитательные усилия. Конфуций с самого начала имеет дело с истиной в ее конкретной и неисчерпаемой многосторонности. Категории Конфуция — не отдельные узлы, которые потом должны сложиться в нечто единое, они с самого начала выступают в составе целого как некая отражающаяся друг в друге система зеркал. Одну категорию нельзя понять без ее соотнесенности со всеми другими. Это относится и к категории «жэнь».

Для понимания человеколюбия как конфуцианской категории существенно то, что оно в своем материальном содержании совпадает с ритуалом. Человеколюбие представляет собой общий принцип отношений между людьми, ритуал — его конкретное воплощение. Человеколюбие — душа социума, ритуал — его плоть. «Янь Юань спросил о человеколюбии. Учитель ответил: «Преодолеть себя и вернуться [в словах и поступках] к Правилам — в этом заключается человеколюбие» (12, 1).

Термин «ритуал» (китайский «ли») встречается в «Лунь юе» 74 или 75 раз; вопрос перевода «ли» есть также вопрос его толкования, исследователи наряду с термином «ритуал» используют также: «правила», «церемонии», «этикет», «обряд». В самом общем плане под ритуалом можно понимать конкретные образцы общественно достойного поведения, включая как внутренние моральные качества, так и внешние фиксированные схемы поведения. «…Это своего рода социальная смазка, которая способствует существованию и стабилизации общества как единого, цельного организма, сохраняя таким образом связь времен»[11].