Нам пришлось так подробно остановиться на сагах, с одной стороны, потому что они представляют собой наиболее яркий и характерный вклад средневековых исландцев в западную литературу, с другой — ввиду того, что они являются наиболее типичным выражением исландского Weltanschauung (мировоззрения). Саги следует считать наиболее важным элементом того, что мы неоднократно называли «исландским чудом».

Мы еще не закончили наш рассказ об удивительной литературе Исландии. На предыдущих страницах мы уже упоминали известные произведения «иностранной» литературы, которыми вдохновлялись исландцы или по крайней мере они хорошо их знали. Сейчас самое время сказать, что интеллектуальное любопытство этих людей с самого начала было просто поразительным.

Это можно измерить одним важным критерием: количеством переводов с иностранных языков, выполненных в Исландии с момента начала «эпохи письменности». Мы знаем, например, что христианские религиозные произведения (Библия, комментарии к Писанию, святоотеческие писания и главным образом многочисленные жития святых) очень рано были переведены на исландский язык. Мы также уже говорили о том, что Церковь не только приносила свои тексты — параллельно она распространяла полное классическое образование. Вряд ли необходимо напоминать, что собственно литература началась с религиозных рукописей, и что авторы почти всех трудов, которые мы знаем, были либо клириками — как, например, Ари Торгильссон, либо имели церковное образование — как, по всей видимости, Снорри Стурлусон. Этот факт вынуждает нас относиться с некоторым недоверием к подлинности и автохтонной достоверности произведений, которыми мы сегодня располагаем. Примером тому может служить уже неоднократно упоминавшаяся нами великая эддическая песнь Речи Высокого, которая, на наш взгляд, в существенной мере передает этические представления викингов (и средневековых исландцев). Однако не стоит принимать этот текст целиком и полностью за чистую монету: текстологические исследования свидетельствуют о том, что этот текст является составным и собран из элементов, восходящих к различным эпохам. Этим он весьма напоминает некоторые великие библейские книги, в частности, книгу Екклезиаста!

Конечно, не следует отрицать оригинальность средневековых исландских текстов — необходимо просто несколько пригасить тот необузданный энтузиазм, с каким эта культура преподносится отдельными учеными в виде бриллианта чистой воды.

Помимо представленных выше, на острове между 1150 и 1350 годами существовали и другие литературные жанры. Совершенно очевидно, что средневековая литература Исландии возникла на основании ассимиляции и подражания всему тому, что было принесено с материка клириками и воспринято островитянами.

Возьмем исторические сочинения, уже не раз упоминавшиеся на страницах этой книги. Все книги древних авторов, распространявшиеся в монастырях континентальной Европы, были известны и исландцам: естественно, это соображение касается не только собственно истории. Таким образом, не следует удивляться существованию Саги о Троянцах (Trójumanna saga), восходящей к Повести о падении Трои Дарета Фригийского, или Истории мира (Veraldar saga), переводу труда Беды Достопочтенного, или Саг о римлянах (Rómverja sögur), которые не появились бы, не знай исландцы сочинений Саллюстия и Лукиана. Речь здесь идет не о совершенно исключительной страсти исландцев к Истории с большой буквы, но о моделях, которые они выбирали. Когда современный исландский специалист Эйнар Олаф Свейнссон говорит о древней литературе своей страны, что она была «наполовину духовная, наполовину светская», он совершенно точно отражает суть вопроса.

Что касается рассказов о чудесах, которые обычно предшествуют по времени житиям, то их существуют целые собрания (jarteinaboekr), которые с трогательной верностью повторяют латинские образцы. Кроме того, для нас наиболее ценным моментом является то, что из них мы можем почерпнуть массу деталей повседневной жизни.

Произведения Отцов Церкви были, разумеется, переведены на исландский язык, и их сюжеты в дальнейшем воспроизводились — порой даже слишком активно — не только в сагах о епископах, но и в различных прозаических произведениях например в некоторых сагах об исландцах. Что же касается житий святых, о которых мы неоднократно упоминали, то отметим, что в них не только приведены «истории» персонажей или ситуаций; внимание sagnamenn в первую очередь привлекало видение мира: жизнь святого описывается с самого рождения, в повествовании он должен пройти через испытания, в результате которых он становится святым. С той же точки зрения рассматривается и герой саги: однажды обстоятельства вынуждают его подвергнуться skapraun, испытанию характера, и если он торжествует над обстоятельствами, то становится достойным саги, söguligr. Трудно найти лучшую иллюстрацию этого принципа, чем фигура святого Олафа в изображении Снорри Стурлусона: поначалу он предстает перед нами распутным викингом, достаточно бессовестным, но достойным и внимательным к указаниям Судьбы (то есть в христианском понимании — пути, предначертанном Богом). Затем, по мере развития повествования, мы видим, как Олаф Харальдсон буквально делает себя великим королем, затем великим святым, становясь таким, каким его будут знать впоследствии; этот текст следует воспринимать в развитии, он имеет мало общего с застывшими статуями средневековых готических соборов.

Сохранился также объемный сборник проповедей, в который вошли труды авторитетных церковных писателей и богословов — Тертуллиана, Оригена, Григория Назианзина, Григория Нисского, Льва Великого, Григория Великого. Диалоги последнего стали одним из наиболее вдохновляющих источников для создателей саг; свидетельства знакомства с ними существуют даже в такой «светской» саге, как Сага о Ньяле!

Не следует забывать и о придворной и рыцарской литературе, легшей в основу так называемых рыцарских саг. Три великих повествования этого жанра известны в своих исландских версиях: история Карла Великого (Karlamagnúss saga), короля бриттов Артура (существует лэ Марии Француаской в исландской версии — Strengleikar) и история Александра Великого — существует даже Сага об Александре, перевод «Александриады» Готье де Шатильона, причем мы знаем имя переводчика этого произведения: им был епископ Бранд Ионссон, живший в конце XIII века.

Давайте теперь поговорим о науке — какой ее понимали в то время, то есть такой, какой она была в средневековой Исландии.

Теология в ту пору занимала основное место, что и неудивительно. Приведем в качестве примера Люцидарий Гонория Августодунского, известного в Исландии под названием Elucidarius. Что касается точных наук, то здесь ситуация несколько более затруднительна. Достойны упоминания всего несколько научных открытий. Поскольку скандинавы, а в особенности викинги, были великолепными мореплавателями, однако не располагавшими при этом навигационными инструментами — в частности, компасом, — они поневоле становились непревзойденными астрономами. Многие исландцы обладали солидными познаниями в этой области. Одним из главных небесных ориентиров им служила звезда Одда (Stjörnu-Oddi), о которой упоминается во многих письменных источниках, хотя мы не знаем, о какой именно звезде идет речь. Астрология — дисциплина, отчасти близкая к астрономии, имела в Исландии довольно много поклонников, в том числе и влиятельных; в частности, епископ Йон Огмундарсон, о котором мы уже говорили, был большим знатоком этой науки, равно как и Сэмунд Сигфуссон Мудрый; они даже якобы посещали «черную школу» (svarta skóli), то есть Сорбонну, чтобы познакомиться с этой наукой.