Что касается недр, то ресурсы острова были очень скудными и почти не позволяли организовать добычу полезных ископаемых. Чаще всего упоминается добыча гематита, разновидности железной руды, довольно часто встречающейся в болотах, весьма многочисленных в Исландии. Гематит упоминается в нескольких сагах об исландцах, однако не стоит видеть в нем ощутимый источник доходов. Такое положение дел сохранилось и до наших дней: современная Исландия сильно зависит от импорта.

Единственным реальным источником доходов исландцев, за исключением торговли, о которой мы вскоре будем говорить, служила рыбная ловля. Здесь ловили различные разновидности трески (þorskr) и пикшу. В реках и озерах в изобилии водились лосось и форель. Рыбу было принято вялить на открытом воздухе на стойках в виде перевернутой буквы V; сушеная рыба, или skreið, употреблялась в пищу вместе с водорослями, также сушеными. Приготовленная таким образом рыба долго хранилась и использовалась как продовольствие; ее перевозили на кораблях вместе с соленым маслом.

Не стоит забывать о китах и прочих китообразных. Не то чтобы средневековые исландцы занимались активной охотой на них: китобойный промысел, скорее, являлся прерогативой норвежцев. Однако этих огромных животных нередко выбрасывало на берег, и они оказывались не в состоянии вернуться в море. Естественно, такие случаи считались огромной удачей для местных жителей. Впрочем, в Исландии, расположенной в месте слияния нескольких крупных морских течений — напомним, что своим исключительно умеренным климатом остров обязан тому факту, что он почти полностью окружен широкой петлей Гольфстрима, — которые нередко выбрасывают на берег различные предметы, деревья, китов и т. д., явление это считалось настолько распространенным, что законодательство вынуждено было заняться этим вопросом, и в своде законов относительно этих «обломков» (rekar) была предусмотрена специальная глава: в основном они считались принадлежащими владельцу участка берега, на который оказывался выброшенным предмет. Однако выбросившийся на мель кит, вследствие огромной стоимости туши, нередко становился предметом ожесточенных споров, и в сагах приводится множество примеров серьезных конфликтов, возникших именно по этой причине. Кроме того, выброшенные на берег моржи и нарвалы являлись также источником «рыбьего зуба», то есть клыков — ценного материала, из которого вырезались прекрасные произведения искусства, сохранившиеся подчас до наших дней.

В Исландии, как и во всей Скандинавии, торговля являлась одним из важнейших видов деятельности. Напомним еще раз, что первоначальная колонизация Исландии происходила в рамках такого явления, как походы викингов (то есть приблизительно с 800 по 1050 год). И снова обратим особое внимание на факт, порой с большим трудом принимаемый, но тем не менее очевидный: викинги в первую очередь являлись торговцами, весьма умелыми и отлично оснащенными. При удачном стечении обстоятельств они не брезговали и грабежом, но все, абсолютно все источники — археологические, свидетельства представителей нескандинавских народов, письменные произведения нехристианских авторов — доказывают, что основным их занятием все-таки была торговля.

Исландцы принимали непосредственное участие в походах викингов, — открытие и колонизация острова идеально вписываются в третью фазу этого процесса. Первоклассные торговцы, викинги при первой возможности и там, где предоставлялся удобный случай, охотно превращались в хищников. Испытанная тактика с течением времени создала им ореол непобедимых завоевателей, которыми они никоим образом не являлись. В исландцах мы видим образ викингов, свободный от какого-либо романтизма или идеологии, характерных для датских, норвежских или шведских викингов. Поэтому экскурс в историю «северных пиратов» целесообразно провести именно в разделе, посвященном торговле.

Возможно, здесь следует сделать несколько уточнений относительно того, кем были викинги и чем они занимались. Мы уже несколько раз касались этой темы, но, поскольку Исландия одновременно и испытывала влияние походов викингов, и сама ощутимо влияла на них, кажется не лишним остановиться на этом вопросе подробнее.

Мы уже говорили, что викинги (800–1050 гг.) были прежде всего очень предприимчивыми торговцами, которых благоприятное стечение обстоятельств (развал Каролингской империи, и особенно арабская интервенция на Средиземном море) превратило в грабителей, а затем и в колонистов. Располагая великолепным средством передвижения — кораблем, достоинства которого невозможно переоценить (способным выдержать сильный шторм на море и плавать даже по небольшим рекам ввиду своей незначительной осадки и маневренности, однако не рассчитанным на перевозку объемных и тяжелых грузов, и чаще всего использовавшимся для торговли предметами роскоши: балтийским янтарем, шкурами и мехами, ценными породами древесины, костью, тканями и рабами, о которых мы уже говорили), они пускались в длительные походы, следуя путевым заметкам, сделанным в стародавние времена, используя уже известные ориентиры и стоянки. Вполне возможно, что они пользовались услугами людей, которых мы сейчас назвали бы торговыми агентами. Можно выдвинуть следующее утверждение: викинга сделал корабль, без которого он просто не мог бы существовать. И когда, по неизвестным причинам, скандинавский кнорр потерял былую популярность и был вытеснен фризскими когами, викинги исчезли как таковые. Конечно же, на развитие скандинавов оказывали определенное влияние и другие элементы — исторические и политические. Однако благосостояние и судьба викинга были неразрывно связаны с любимым средством передвижения.

Нам известны северный торговый путь (Norðrvegr), шедший вдоль берегов Норвегии, доходя до мыса Норд, а затем далее, до Мурманска или Архангельска; ответвление от этого пути проходило вдоль Балтийского моря, вокруг острова Готланд; западный (Vestrvegr), по которому скандинавы отправлялись в Великобританию, а затем к североатлантическим островам (Оркнейским, Шетлендским, Гебридским, Фарерским, возможно, к острову Мэн, северо-западу Шотландии или северу Ирландии), к Исландии и оттуда в Гренландию и даже в Америку; этот путь имел по крайней мере два важных ответвления: одно, наиболее известное, проходило вдоль западных берегов Европы и поворачивало через Гибралтар в сторону Византии (Njörvasund), другое — вниз по Рейну и далее до Северной Италии, по древнему маршруту, проторенному кимврами и тевтонами, превратившимися в начале нашей эры в датчан; и, наконец, восточная дорога (Austrvegr, по непонятным причинам историки очень часто пренебрегают ею), которая вела из глубины Финского залива в Византию, через сеть русских рек и озер; именно викинги, двигавшиеся по этой восточной дороге (местное население именовало их варягами), попутно основали русское государство, которое обязано им своим названием (византийские греки, славяне и арабы называли викингов русами). Этот путь весьма интересен тем, что он по крайней мере в двух местах пересекается с крупными, идущими с Востока караванными путями, указывая тем самым на бесспорное восточное влияние.

Разумеется, эти деловитые торговцы (то есть викинги) быстро подмечали слабость государственной власти в тех странах, куда заносила их судьба, а превосходство обоюдоострого меча и топора с широким лезвием перед долгими переговорами было им и так хорошо известно. Они были отлично информированы и весьма плодотворно умели вести, так сказать, психологическую войну, проводя соответствующую обработку населения, о чем со страстной патетикой и неизбежными преувеличениями свидетельствуют рассказывавшие о современных им событиях средневековые клирики. Последние одновременно оказывались излюбленной жертвой грабителей-викингов и единственными, кто умел писать. Однако, не превращая скандинавов в честных, «пушистых» и голубоглазых поставщиков «экзотического и колониального товара», не будем изображать их и непобедимыми воинами, ужасными сверхлюдьми или приспешниками Сатаны, пришедшими наказать Запад за его грехи, и повторять прочий подобный вздор, которого более чем за тысячелетие накопилось немало. В конечном счете необходимо вспомнить, что викингов было очень немного, так что они никогда не могли образовывать большие армии; любопытно, что всякий раз, когда противнику удавалось навязать им сражение в чистом поле, викинги оказывались разбитыми! Везде, где викинги встречали серьезное и хорошо организованное сопротивление (например, как в битве при Уэссексе, Южная Англия, при Альфреде Великом), они отступали или предпочитали более мирные действия.