Следует уточнить интересную и типичную черту менталитета германцев; в их эпосе явственно просматривается дихотомический принцип: солнцу противостоит тьма, жаре — холод: то есть с силами порядка борются явно выраженные силы хаоса. Таких сил по меньшей мере две: Сурт, бог-гигант, который повергнет мир в апокалиптическое бедствие вселенского пожара; имя его означает «черный», или, более точно, вычерненный огнем. Второй — Хёд, слепой убийца Бальдра, противобог, если угодно, чье имя означает «сражение»; в нем воплощена деструктивная воля и стремление к хаосу — то есть то, что вызывало максимальное неприятие у древних скандинавов. Отметим, что оба эти сверхъестественных существа впитали в себя атрибуты гигантов предшествующей стадии, то есть они олицетворяют грубую силу, не знающую правил, границ, равновесия.
2. Воздух является более тонкой средой, поскольку одновременно служит необходимым средством материальной жизни и символом духовного существования. Именно поэтому мы не вводим здесь различия порядок/беспорядок, как в солнечном варианте, так как дыхание создает и разрушает — в зависимости от того, как им пользоваться.
Здесь, бесспорно, царит загадочная фигура, о которой уже так много говорили, — Локи (Лопт, Воздух, а также пароним — Логи, Огонь). Локи пародирует всех великих богов этого пантеона, очеловечивая их посредством иронии. Он — анти-Тюр, поскольку старается смягчить чрезмерную строгость отвлеченного Закона; он — анти-Один, потому что его наука выходит за рамки правил и догм; он — нечистая совесть этой вселенной, бог-который-мешает-миру-прийти в порядок, потому что, как лукавый реалист и прагматик, он отлично понимает, что совершенство не предназначено для мира сего. Таким образом, Локи снижает статус великих божественных сил, низводя их к человеку: он может исполнять роль мелкого беса, занимающегося опасным шутовством, иногда с сексуальным подтекстом; он вор и «трикстер» северной мифологии, он портит священные предметы (именно из-за него у молота Тора получилась слишком короткая рукоятка). С другой стороны, его следует также рассматривать как разновидность Сатаны (хотя, вне сомнения, не следует трактовать его имя как Luki/fer), являющегося причиной Гибели Богов или Рагнарёка (Ragnarök). Действительно, Локи служит свету и тьме, он обоепол: он превращается в кобылу, породившую Слейпнира, чудесного коня Одина. Локи представляет собой самого сложного представителя нордического пантеона: неуловимого, загадочного и неосязаемого — как воздух!
Напротив, Вёлунд, которого мы уже неоднократно упоминали, намного более прост, хотя и обнаруживает двойственность. Он способен летать, при этом связан с водяными созданиями, лебедиными девами, вероятно, послужившими прототипом валькирий. Похоже, что Вёлунд является наиболее архаичной фигурой нордической мифологии, так как у него есть множество параллелей в индоевропейской культуре: можно сказать, что представление о нем и о Локи существовало еще до этапа «германизации» общеиндоевропейской мифологии, следствием чего является его универсальность.
3. Далее следует влага, к которой относятся все вещества, не являющиеся твердыми или газообразными, — в первую очередь вода, а также кровь, сперма, пот. В этой области царит Один, наиболее сложная и наиболее трудно определяемая фигура из всех сверхъестественных созданий скандинавской мифологии. Впрочем, сначала следует упомянуть Эгира и его жену Ран, на которую возлагали ответственность за гибель моряков в море. Однако Один выделяется из среды других божеств и потому заслуживает более подробного описания, хотя бы потому, что его образ позволяет обобщить наш очерк.
Прежде всего, его имя Один, или Óðr (по-немецки Wut) характеризует ту ярость (латинское furor), которая может охватить человека во время войны, секса, занятия магией или в порыве поэтического вдохновения. Человек, охваченный божественной яростью, может совершить нечто такое, на что он не способен в обычном состоянии. Именно в таком состоянии пребывают непобедимые яростные воины-берсерки, несравненные любовники, скальды, чьи песни остаются в памяти поколений, великие маги. Этот бог имеет довольно странный облик: одноглазый и уродливый старик, сидящий верхом на восьминогом коне, в поношенном голубом плаще и с копьем в руке. В нем нет божественной красоты, не видно и признаков могущественного героя. Однако он имеет множество воплощений.
По своей начальной функции он являлся богом мертвых, с которыми остался тесно связанным и впоследствии — и не только потому, что он великий некромант, мастер вызывать духи усопших, чтобы вызнать у них священные тайны (о чем сообщает песнь Сны Бальдра поэтической или Старшей Эдды), но и потому, что под его началом находится целая армия непобедимых воинов-эйнхериев, убитых на полях сражений и вознесенных валькириями в небесный чертог Валгаллы, где они проводят время в пирах и поединках, ожидая последней битвы с силами хаоса. Днем вдоволь попировавшие эйнхерии убивают или ранят друг друга, воскресая или исцеляясь к вечеру, который проводят с валькириями, становящимися на это время обычными женщинами: здесь перед нами предстает тема вечной битвы, неразрывно связанной с непобедимой жизнью. Следует отметить, что тайные знания достались Одину после посещения мира мертвых.
Столь же тайным является знание поэтического искусства. Мастеров сложения песен на севере Европы называют скальдами, среди которых Один считался непревзойденным мастером. О манере стихосложения скальдов и ее сложности мы подробнее поговорим немного позднее (см. Скальдическая поэзия, глава 6), а пока подчеркнем только, что поэтическое мастерство среди скандинавов, как и среди многих других народов считалось высшим знанием, можно сказать, наукой. Нельзя исключить и того, что «выдвижение» странной фигуры этого бога на первое место в пантеоне произошло как раз вследствие того, что он был провозглашен покровителем скальдов, которые считали своим долгом всячески превозносить его.
Однако мы предпочитаем видеть в Одине бога Высшего Знания — fróðr. Это красивое слово отсутствует в нашем языке и означает одновременно ученого и творца, учителя, побуждающего ученика к дальнейшему познанию. Миф сообщает нам о том, как Один приобрел свои знания: он отдал свой глаз, став в результате этого одноглазым, чтобы припасть к источнику мудрости, находящемуся у подножия великого космического Древа Иггдрасиль, охраняемого гигантом Мимиром (буквально — Память). Стоит добавить, что Один всегда в курсе всего творящегося «во всех мирах», так как два его ворона — Хугин (Мысль) и Мунин (Память) — облетают весь мир и, возвращаясь, докладывают своему владыке обо всем происходящем на Земле. Естественным образом он и великий маг — адепт высшей науки, а точнее, двух ее разновидностей, коими являются шаманизм — сейд и магия проклятий — нид.
Один — великий бог-шаман, умеющий входить в экстаз (в его разновидность, именуемую odr), чтобы войти в контакт с духами и иным миром. И если шаман только имитирует собственное повешение, чтобы осуществить свою функцию, то Один является богом повешенных (hangaguð), и приносимые ему жертвы действительно вешались; если шаман привязывает своего «коня» (свой магический жезл) к опоре шатра, чтобы начать магическое путешествие, то Один, также именуемый Игг (Yggr, грозный), также привязывает своего скакуна (drösull, откуда следует производное drasill) к стволу великого космического дерева, Иггдрасиля: на опоре юрты и на стволе Иггдрасиля имеется девять насечек, которые, в случае космического ясеня, символизируют «девять миров», составляющих нашу вселенную. Как мы видим, соответствия могут зайти довольно далеко. К этому стоит добавить, что маг Один использует все виды оккультных действий, имеющих аналог у шаманов: например, он способен превращаться в животное (hamhleypa), чтобы отправляться в этой новой форме в другие места и в другие времена, для того чтобы реализовать свои планы.
