– Что ты думаешь об этой истории с миссис Эскадириан, Джек? Будто бы она собирается подать жалобу? У нас могут быть неприятности?

Голд медленно попыхивал сигарой.

– Сержант Хониуелл, я служу в полиции уже больше двадцати пяти лет, и если я что-то усвоил твердо, то только одно: не беспокойся о том, что будет завтра, потому что завтра не заставит себя ждать. – Он повернулся к Хониуеллу. – О'кей?

Хониуелл пожал плечами и поднял обе ладони.

– Как скажешь, Джек.

– Давай-ка посмотрим на это шоу?

Джефф Беллами с серьезным видом разглагольствовал перед камерой:

– Мы беседуем с сержантом Джо Кушем, сотрудником специального подразделения лос-анджелесского департамента полиции. Сержант Куш, можете ли вы рассказать нам, что случилось? – Беллами протянул микрофон к багровому лицу Куша.

– Видите ли, была произведена попытка ограбления местного, западноголливудского отделения Золотой государственной банковской и трастовой компании. Попытка была сорвана, на короткое время была взята – и тут же освобождена – заложница, один подозреваемый был убит, второй ранен и отвезен в лос-анджелесскую Мемориальную больницу. После необходимого лечения он и третий подозреваемый – молодой парень – будут задержаны и им будет предъявлено обвинение.

– Есть ли, сержант, какие-нибудь основания у слуха... что этого кровопролития можно было бы избежать?

– Абсолютно никаких, Джек, – сказал Куш, глядя прямо в камеру. – Предварительное расследование показывает, что офицеры полиции действовали быстро и осторожно в крайне опасной ситуации. Я считаю, что их действия в этом случае заслуживают всяческого одобрения.

– Мели, мели языком, сержант, – пробурчал Хониуелл.

– Поговаривают, будто освобожденная заложница намерена подать жалобу на департамент, – сказал Джефф Беллами, – Жалобу о том, как вся операция была проведена?

– Освобожденная заложница, Джек, была в очень возбужденном состоянии, поэтому ее даже пришлось госпитализировать. Я уверен, что когда она достаточно успокоится, то сможет увидеть утренние события в другом свете; не сомневаюсь, что, когда расследование будет закончено и все факты тщательно изучены, всем станет совершенно ясно, что полицейские офицеры действовали мужественно, чрезвычайно мужественно, с полным сознанием своей ответственности.

– Ну и болтун этот Куш, – присвистнул Хониуелл. – Навалил целую кучу дерьма.

– Болван, каких мало, – проворчал Голд.

Два высоких человека в темных костюмах и солнцезащитных очках пересекли улицу и остановились перед Голдом.

– Лейтенант Джек Голд, из лос-анджелесского департамента полиции?

– Да, это я.

Один из них поднял свое удостоверение личности в кожаном футляре.

– Агент Фицхью, а это агент Бремер из Федерального бюро расследований. Мы хотели бы с вами поговорить.

Голд взглянул на удостоверение и краешком рта сказал Хониуеллу:

– Если так пойдет дело дальше, скоро станет невозможно работать. Ты меня понимаешь?

Здание была низкое и длинное, в современном кубистском стиле. Фасад был из гладкого, черного, прозрачного плексигласа, перед ним были высажены пестрые, похожие на райских птиц цветы. Сзади помещалась небольшая стоянка для машин ответственных сотрудников, дальше – склад с погрузочной платформой, а еще дальше – большая стоянка для всех остальных служащих.

Ровно в двенадцать часов из дверей склада и из заднего выхода здания высыпали смеющиеся рабочие и собрались небольшими группками на стоянке машин для ответственных работников. Прислонясь к машинам и к стене черного здания, они курили, ели и шутили.

Выйдя из полутьмы склада на яркий свет, Уолкер подслеповато заморгал. Он сел на край погрузочной платформы и свесил ноги. Из мятой, замызганной сумки достал сандвичи с ветчиной и швейцарским сыром, апельсин и серебристый термос. Затем аккуратно свернул коричневую сумку и убрал ее в задний карман джинсов. Налив дымящийся кофе в крышку от термоса, Уолкер проглотил две капсулы и отпил немного кофе. Запихнул в рот большой кусок сандвича и стал его медленно пережевывать, поглядывая на прячущееся в смоговой пелене солнце. Многие рабочие и служащие, сотрудники компании, ели горячую еду в вагончике, который назывался «Чу-чу чико» и стоял всего в нескольких футах от въезда на стоянку. Но Уолкер не любил стоять в очереди, чтобы получить сандвич или пирожок. Не любил он и сталкиваться, хотя бы случайно, с чернокожими и мексиканцами со склада. К тому же, несмотря на название, владельцами вагончика были не мексиканцы, а вьетнамцы, а Уолкер слышал, что вьетнамцы едят собак. Один только вид азиатов сильно раздражал Уолкера, а он заметил, что в последнее время ему все труднее и труднее сдерживаться. И он отнюдь не был уверен, что у него есть желание сдерживаться.

И была еще одна – самая веская – причина для того, чтобы Уолкер носил свой ленч в коричневой сумке: однажды таксист в ночной пирожковой рассказал Уолкеру, что вечером подслушал разговор двух черных служанок, которых их хозяева почему-то решили отослать домой; они со смехом рассказывали о том, как, готовя своим хозяевам сандвичи на ужин, прежде чем накрыть один кусок хлеба другим, они смачно плевали под салат-латук и потом с тайным удовольствием следили, как те, облизывая губы и обсасывая пальцы, жадно поедают то, что им подсовывают служанки. Уолкер безоговорочно поверил всей этой истории, и, так как он был убежден, что все небелые находятся в тайном сговоре, он редко ел вне дома.

Покончив с сандвичем, Уолкер очистил и съел апельсин, вытерев руки о джинсы. Стащил с себя тенниску, обнажив свое мускулистое, татуированное тело, откинулся спиной к стене склада и вытащил из другого заднего кармана скатанную в рулон газету. Он бережно развернул газету и, держась одной рукой за грудь, стал ее читать.

ТРУБНЫЙ ГЛАС КАЛИФОРНИЙСКОГО КЛАНА

Так называемый Холокост[5] – просто миф.

Дезерт-Виста, Калифорния. Доктор Артур Фогель уважаемый просветитель и председатель Общества в защиту исторической точности, заявил сегодня, что обширные изыскания привели его к выводу, что рассказы о миллионах евреев, якобы умерщвленных во время Второй мировой войны, сильно преувеличены и фактически являются лживыми вымыслами и прямыми искажениями истины.

Говоря от имени Общества в защиту исторической точности, доктор Фогель, который в прошлом году был уволен из университета по настоянию радикальных еврейских элементов, сказал, что миф о так называемо." Холокосте был создан после Второй мировой войны сионистскими, антихристианскими силами, чтобы привлечь международные симпатии к национальному отечеству евреев.

"Действительно, в отдельных случаях евреи стали жертвами интенсивных бомбардировок, которым подвергалась во время войны вся Европа, – сказал доктор Фогель, – но следует иметь в виду, что в огненной буре, которая пронеслась над этим континентом, погибло множество людей других национальностей. Лживое утверждение, будто единственно евреи подвергались систематическому преследованию со стороны немецкого народа, Просто не соответствует фактам. Этот вымысел распространялся и продолжает распространяться могущественной мировой сетью террористических сионистских организаций, имеющих связи и влияние во всех городах и странах мира, которые заполонили и заразили евреи".

ОСОБЕННОЕ МОГУЩЕСТВО ЕВРЕЕВ В США

Доктор Фогель сказал, что международная сеть еврейских организаций обладает особым могуществом здесь, в Соединенных Штатах. "Евреи, – заявил доктор Фогель, выступая перед группой, в которой находился кандидат в законодательное собрание штата Джесс Аттер, – с присущим, им коварством использовали исключительные свободы американского судопроизводства, излишний либерализм американской просветительной системы и левые тенденции американской прессы, чтобы исказить истинное положение и привлечь к сионистскому делу симпатии плохо информированной белой Америки. Забрав под свой контроль наши издательства, наши школы, наши университеты, нашу кинопромышленность и наше телевидение, международная сеть еврейских организаций пытается всеми силами внедрить ложь о так называемом Холокосте, всячески раздувая миф о концентрационных лагерях, и сумела использовать наши американские общественные институты и принципы в своих еврейских целях".