– Еще бы! Какая сенсация для захудалой школы! Сам Каюнов ведет уроки рисования для первоклашек. Дерьмо вонючее! Несчастный козел! Псих пришибленный!

– Мне очень жаль, что ты меня не понимаешь. Но ничего, настанет время – поймешь. А если нет – что ж, тем хуже для тебя. Я в тебе не так уж и заинтересован.

С точки зрения обыкновенного человека, поступки Андрея были необъяснимы. Мне казалось, что весь мир будет смеяться надо мной. И не без оснований – ведь я связала свою жизнь с полным придурком! Я пошла черт-те на что, лишь бы устроить его в галерею, это стоило мне таких моральных усилий – и вот, все коту под хвост… Помню, в тот день я заперлась в ванной и долго плакала от обиды.

Потом решила пойти в гости к Юле и посоветоваться с ней. Сестра была настроена более оптимистично:

– Ну и что? Учитель в школе – подумаешь, трагедия. Да, он придурок, идиот, безусловно, но тебе придется с этим смириться. В конце концов, бывает и хуже. А если бы он с бандитами связался, тебе было бы легче?

– Откуда я знаю, что он с ними не связан?

– Но ведь он не дает тебе об этом знать? Он – особенный человек, не такой, как я или ты, значит, к нему нужен особый подход. Творческая личность, художник (от слова худо), кретин, да, но это твой кретин. Ты же знала, что он за штучка, когда выходила за него замуж. И всегда любила его именно таким. Этот поступок лишь проявление еще одной его грани, вот и все. Глупая, не дергайся, лучше гордись своим мужем!

– Гордиться?! Мне?!

Сестра вздыхает:

– Посмотри на все это с другой стороны. По крайней мере, у тебя муж не такой как у всех, он – другой, понимаешь?.. Короче, – махнула она рукой, видя, что до меня ничего не доходит, – возвращайся домой. Можешь от души плюнуть в супруга, только прекрати корчить из себя дуру! В конце концов, главный его заработок – галерея, и ее он не бросит. Вот интересно, как тебе удалось его туда устроить? Молчи, я и так знаю, что это была ты. В общем, не вздумай снова (уже в который раз!) с ним разводиться. Господи, если бы не я, ты, наверное, не вылезала бы из бракоразводных процессов! Иди уже домой. И хорошенько подумай о моих словах.

Постепенно и размеренно, своим тихим ходом прошла неделя работы Андрея в школе, и я смирилась.

И вот однажды Андрей вернулся домой непривычно рано и в необыкновенном нервном возбуждении.

– Танюш, – говорит он с сияющими глазами, – у меня сегодня был один разговор. – В этом месте следует смех без причины. – Право же, я не знаю, как начать, – закрывает он глаза ладонью.

– Сначала, – предлагаю я. – Слушаю тебя внимательно, говори.

– В общем, мне предлагают персональную выставку с презентацией и телевизионным эфиром. Конечно, это будет стоить бешеных денег, но я мечтал об этом всю свою жизнь. Таня! САМАЯ БОЛЬШАЯ и хорошо представленная выставка!

Никто из нас еще не знал, что за этими бессвязными словами начнется самый страшный кошмар.

«Невероятная сенсация!»

Можно подумать, бывают сенсации вероятные…

«Убийцей оказался известный художник Андрей Каюнов».

Я выключила компьютер и осталась сидеть в полной темноте. Застыв перед погасшим экраном, я думала, что именно так разливается пустота – в каждой трещинке необитаемой квартиры, в каждой клетке моего тела. Пустота.

И почему-то заледенели руки.

«Убийцей оказался Андрей Каюнов…»

– Бедная! – Кажется, ни в один разговор со мной сестра не вкладывала столько чувств. Огромная масса, мировой океан тех чувств, которые, по мнению моей сестры, следует вкладывать, словно в банк, в женщину, обманувшуюся в жизни.

– Бедная моя девочка! Бедная! – Отвратительное слово резью отдавалось в моих ушах. Было около семи утра. Накануне я заставила себя лечь в постель только в четыре.

– Танечка, милая, я звонила тебе весь вечер, до часу ночи. Это ужасно, чудовищно! Бедная, представляю, сколько тебе пришлось пережить! Как это, должно быть, ужасно, понять однажды, что ты живешь с убийцей, маньяком и психом… Ты зачем отключила телефон?

Вечером я действительно выключила телефон. Никогда в жизни меня не предавали по-крупному. Конечно, было как у всех: какие-то сплетни подруг, неурядицы с мужем, сестрой, коллегами по работе. Пожалуй, самое крупное из всех – предательство родных. Но так бесчеловечно, нагло, в лицо – никогда. Благо, выключить телефон силы воли хватило. Если бы я не сделала этого, я не вынесла бы всех человеческих голосов, по-звериному орущих мне в душу.

А потом, как и множество раз, как сотни раз – потому что больше ничего не оставалось делать, – я ходила по пустым комнатам, широко раскинув в стороны руки, и мне казалось, что я кричу в пустоту этих стен изо всех сил, но на самом деле, как я поняла уже потом, я не издавала ни звука…

– Таня, я понимаю, удар слишком жесток. Но ты сильная, ты переживешь. Когда его арестовали?

– Позавчера вечером.

– Ты видела это?

– Да. Вернулась со студии, застала полицию в квартире.

– Ты уже хоть что-то выяснила?

– Предумышленное убийство. Это пожизненное заключение, если все эпизоды докажут.

– Господи… Ты веришь?

– Нет.

– Так я и думала. А я тебя предупреждала!

– О чем?

– О том, что твой муж – псих! Маньяк! И что ты теперь собираешься делать?

– Не знаю.

– А я знаю. Первое – подать на развод. Второе – разменять квартиру. Третье – поехать в круиз по Средиземноморью. Четвертое – начать поиски нового мужа.

– Извини, я сейчас не могу говорить, спешу.

– Ты обиделась, да? Считаешь, что я сволочь? Но кто, как не я, предсказала все, что произойдет? Вспомни мои слова, я говорила тебе: твой муж – сумасшедший, маньяк, я ни секунды не сомневаюсь в том, что он убийца.

– Я сейчас снова выключу телефон.

– Я к тебе сегодня вечером приеду.

– Меня не будет дома.

– Да? И где же ты будешь?

– В прокуратуре. Или у следователя. Целыми днями – только там.

– У тебя есть адвокат?

– Нет.

– Что-нибудь придумаем. Ладно, топай в свою прокуратуру. И не сердись на меня, хорошо? Лучше подумай о том, что я тебе сказала.

Я отключилась и подумала: завтра их будет больше, через дней пять – целый город, ко дню суда – вся страна. А пока только еще один человек, свято верящий в вину Андрея…

Телефон снова взорвался звонком.

– Говорит следователь Ивицын.

– Я понадобилась вам так скоро?

– По-моему, это в ваших же интересах, чтобы следствие поскорее закончилось.

– Вы слишком красиво говорите. Если б вы еще правду говорили.

– Вы можете сейчас ко мне приехать?

– По закону, я в полном вашем распоряжении!

– Оставьте иронию. Я жду вас через полчаса: РОВД, кабинет 317. – Он подробно объяснил адрес.

Моя машина по-прежнему ржавела на стоянке. После ареста Андрея я не решалась сесть за руль. Боялась разбиться, не справившись с управлением, еще не хотела скоропостижной смерти. Знала, что, если со мной что-то случится, Андрею уже никто не сможет помочь. Надо было думать об адвокате, и надо бы прямо сейчас, но я не знала, где его искать. Наверное, следователь Ивицын предполагал, что при нашем достатке адвокатов у нас должно быть пруд пруди, и ждал, когда я приведу хоть одного за руку, хоть и радовался, что его до сих пор нет.

Шел первый день после того, как Андрея объявили убийцей. Я запрещала себе думать, что может случиться потом.

Следователь Ивицын встретил меня у входа – за эти несколько дней я уже успела привыкнуть к нему. Мы поднялись на третий этаж, прошли большую комнату, в которой было много столов и еще больше людей, затем проследовали в клетушку за перегородкой. Там помещались только стол с компьютером и два стула. Ивицын сел за стол, я – перед ним.

– Вчера прокурор был слишком категоричен в разговоре с вами.

– Вы хотите сказать, что не верите в вину моего мужа?

– Я этого еще не знаю. Существует такое понятие, как презумпция невиновности. Всякую вину следует доказать.