Я переживала, что не смогу закончить, но все прошло хорошо. Последним сюжетом в эфире всегда стояла криминальная хроника.

26 июля, в 14 часов 50 минут, гражданин В. прогуливался со своей собакой во дворе по улице Перевальной. Вдруг животное стало беспокоиться и тянуть хозяина в подвал, дверь которого оказалась приоткрыта. Мужчина спустился вниз и нашел в подвале обезображенный труп ребенка со следами сексуального насилия. Немедленно вызвал полицию. Следственная группа прокуратуры определила имя пострадавшего и время преступления. Девятилетний учащийся пятого класса школы 237 Дима Морозов был убит около одиннадцати утра 26 июля в подвале дома по Перевальной. По предположению экспертизы, орудиями преступления, которые еще не найдены, послужили обычные строительные клещи и топор. Имя главного подозреваемого пока держится в тайне. Нам остается лишь надеяться, что преступник будет обезврежен и этот маньяк, грязный подонок, животное, не имеющее права называться человеком, никому больше не причинит вреда…

Я возвращалась из студии домой. Не знаю, с чего это началось, я была слишком погружена в собственные мысли и вела машину почти не глядя. Кажется, я прозевала зеленый свет и слишком резко затормозила у перекрестка. Резина колес отвратительно завизжала, водитель грузовика, затормозившего рядом, высунулся из окна, чтобы покрутить у виска и усмехнуться. И тогда я увидела эту машину. Я вдруг поняла, что она едет за мной уже довольно долго – может быть, от самой студии. Наверное, сознание автоматически фиксирует мелочи, выпадающие из привычной схемы действий. Это была красная «ауди», довольно новая, с городскими номерными знаками и женщиной за рулем. Именно тогда, резко затормозив, я разглядела в зеркало женский силуэт, но было слишком далеко, чтобы я могла запомнить лицо более подробно. На светофоре вновь зажегся зеленый, и я поехала гораздо медленнее, чем прежде. Потом свернула в какой-то переулок, где совсем не было автомобилей. Красная «ауди» следовала за мной как привязанная. Я вновь почувствовала себя плохо. Руки вспотели, руль стал скользким и влажным. Пряди мокрых волос прилипли ко лбу. Я стала петлять по городу, лихорадочно соображая, что следует делать дальше. К счастью, я заправилась перед поездкой на работу, так что бензина должно было хватить.

Неизвестное авто было достаточно далеко, чтобы я могла запомнить его номер. Только один раз (там, на повороте) мне удалось мельком его увидеть. Наверное, ничто не воспринимается человеком так остро и трагично, как потеря свободы. Стараясь не нервничать, я, чтобы избавиться от слежки, принялась выбирать наиболее запруженные машинами улицы и перекрестки. Все продолжалось более часа, хотя еще в студии я решила, что для разговора с Андреем мне следовало бы пораньше вернуться домой. Почему же я не поехала домой сразу? Начитавшись шпионских романов, не хотела привести за собой «хвост»? Но ведь я не делала ничего, чтобы вызвать с чьей-либо стороны подобную слежку. Не имела никаких дел с мафией (правда, насчет Андрея я не была столь уверена). Скорее всего, я не поехала домой потому, что во мне проснулся некий охотничий азарт, который не позволял струсить и капитулировать сразу. Словом, просто захотелось поиграть в прятки. Сознаюсь – это была дурость.

В очередной раз выехав на центральный проспект, я снова посмотрела в зеркало заднего вида: красная «ауди» свернула в один из многочисленных переулков и пропала из виду. Путь домой был наконец свободен.

Подъехав к подъезду и остановившись, я все еще продолжала испытывать легкий шок.

Накануне, ночью 27 июля, я, конечно же, ничего не могла знать. Но уже на рассвете, задыхаясь от привидевшегося ночного кошмара, точно знала – что-то должно произойти. Все изменилось в какую-то долю секунды – страшно и непоправимо. Не осталось и следа от ночи настоящего счастья – словно рассвет навсегда унес последние счастливые секунды. Нестерпимо раскалывалась голова – я вспоминала ночной кошмар, думая, не схожу ли я с ума.

…Тяжесть пригибает меня к земле. Так бывает, когда задыхаешься и нехватка кислорода в крови вызывает ощущение тоски и тревоги. Тело содрогается от физической боли в суставах, и нет ничего, кроме страшной неопределенности в душе. Тяжесть давит сверху, словно кто-то бросил на меня чугунную плиту. В темноте поплыли радужные круги – я хочу закричать, но не могу. Наверное, лежа в постели, я просто открывала рот, как выброшенная на песок рыба. И сквозь это безумие услышала крик…

Только не мой, а мужа. Открыв глаза, я подскочила на кровати и повернулась к Андрею. И тогда меня затрясло… Ему тоже снился кошмар. Лицо в тусклом свете раннего утра казалось искаженным какой-то чудовищной судорогой и застывало жуткой маской прямо на моих глазах. Я никогда не видела Андрея таким… Какая-то дьявольская гримаса. Что же это, господи?.. Я сама чуть не закричала. Мне казалось, что лицо самого дьявола уставилось на меня. На его лбу выступила испарина – и через несколько секунд по всему телу пробежала судорога. Выражение лица сразу стало испуганным, беззащитным. А потом он без сил весь обмяк и сказал ясно и отчетливо: «Нет».

Я легонько толкнула его в плечо. Он был так напуган, что некоторое время просто не мог прийти в себя. Я обняла его и принялась уговаривать:

– Все хорошо, это был сон, только сон, успокойся… Все уже прошло, все хорошо.

Наконец он остановил на мне вполне ясный взгляд.

– Господи, что это было?

– Просто ночной кошмар. Но он уже прошел, дальше все будет хорошо.

Муж посмотрел на меня свинцовым взглядом (так, как никогда не смотрел прежде), и я снова ощутила странную тяжесть, придавившую меня к земле в моем сне. От воспоминаний об этом кошмаре я снова чуть не стала хватать ртом воздух…

Тогда он отчетливо проговорил:

– Это был не сон.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась я.

– Скажи, что все хорошо… – словно не услышав, повернулся он ко мне с мольбой в глазах. – Скажи, что все уже закончилось!

– Да, все хорошо. Все прошло. Не стоит переживать.

Андрей встал с кровати и начал одеваться.

– Куда ты уходишь?

Но он будто не расслышал моих слов.

Сразу начала болеть голова – все изменилось за какую-то долю секунды. Изменилось непоправимо и страшно. Что-то должно произойти.

Андрей оделся и ушел. Оставив свой мобильный на тумбочке возле кровати.

Сайт «ВЕЧЕРНЕЙ ГАЗЕТЫ», 28 июля.

…мы неоднократно сообщали об альтернативном «Городском канале». Одно из крупных изданий охарактеризовало его как отсталый, но именно на этом канале самые обыкновенные новости могут превратиться в сенсацию. Согласно социологическим опросам, среди нашего населения 98 % граждан считают работу правоохранительных органов неудовлетворительной, а 74 % (более половины) не чувствуют себя в безопасности даже в собственной квартире. В ближайшие дни общественное внимание будет приковано к работе полиции куда сильнее, чем обычно. Город желает получить ответ на вопрос – кто убил девятилетнего Диму Морозова? И действительно ли здесь, рядом с нами, появился маньяк, как сообщила в выпуске новостей «Городского канала» ведущая Татьяна Каюнова?

Кстати, выпуск новостей, который вела Каюнова, вызвал резонанс в обществе благодаря эмоциональности, с которой диктор сообщила в эфире о зверском убийстве. Манера Каюновой, которую многие специалисты вначале называли полным отрицанием общепринятых дикторских норм, на сегодняшний день создала каналу немалую популярность. Дикторские интонации Каюновой могут восприниматься как недостаток или как собственный неповторимый стиль, но рейтинг – вещь более объективная, чем чье-то мнение: нельзя отрицать, что в новостях Каюновой события повседневности, даже те, что уже стали достоянием общественности благодаря Интернету, вызывают поистине всеобщий интерес.

На следующей неделе мы надеемся узнать и сообщить вам подробности происшедшей трагедии. Вся надежда на следственные органы и прокуратуру: назовут ли обществу, потрясенному этим ужасным преступлением, имя главного подозреваемого, которое пока содержится в глубокой тайне?