— С давних пор он любил умываться водой из колодца в нашем дворе. Я лила воду из кувшина, в котором она сохраняла прохладу в любую жару, и Гейдар Алиевич с удовольствием плескал на себя холодные струйки; к этому, как говорили родственники, он привык с детства. Дядя вообще любил все, что напоминало ему о родном доме. Любил блюда, которые готовила в свое время его мама, моя бабушка: дюшбере, похожие на русские пельмени, пирожки — кутабы, долму… Любил фрукты из нашего сада. В течение многих лет мы отправляли их — в Баку и Москву. Он считал, что нахичеванские плоды ни с чем не сравнимы.

Санифа Султанова, племянница Гейдара Алиева, заведует Нахичеванским загсом. В республике ее хорошо знают и как поэтессу. А рассказала о ней специальный корреспондент газеты «Бакинский рабочий» Светлана Мирзоева. Эта журналистка, пожалуй, чаще других коллег встречалась тогда с Гейдаром Алиевым, бережно собрала воспоминания людей, с которыми он дружил, которым помогал, особенно деятелей искусства, литературы. И создала увлекательную, душевную книгу, скромно подписав свое имя лишь в конце — как в газете. А на обложку книги вынесла портрет Гейдара Алиева и его слова «Искусство прошло через всю мою жизнь…».

Надеемся, читатель обратил внимание на то, что в первый же свой день в Нахичевани Гейдар Алиев пошел к могиле Джавида. О чем он думал там, склонив голову? Какие строки повторял? Может быть, эти?

Через день-два Гейдар Алиевич заглянул в музей Джавида. Когда он был здесь в последний раз? Пожалуй, в 82–м, когда республика готовилась к столетию со дня рождения поэта, драматурга, философа Гусейна Абдулла оглы Расизаде, родившегося 24 октября 1882 года в Нахичевани, а умершего 5 декабря 1941 года в сибирской ссылке. Какая ирония судьбы — глашатай свободы, поэт, которого при жизни называли Шекспиром Востока, умер пятого декабря, в день Сталинской Конституции. Надорвался на лесоповале, не выдержав сибирской стужи? Или разорвалось сердце от душевных мук? Горестно душа металась…

Музей Джавида — по-азербайджански Вечного — разместился в старом родительском доме. Фотографии, документы, детали быта начала XX века: керосиновая лампа, самовар, забредший в этот край из России, патефон, изящные армуду — грушевидные стаканчики для чая… В нишах (здесь их издавна называют стенными шкафами) блюда и кувшины, у каждого свое предназначение, свое название.

Под стеклом — подлинное распоряжение Тайшетского районного Совета народных депутатов от 21 ноября 1982 года. Приведем этот документ полностью:

«На основании постановления бюро Нахичеванского обкома КП Азербайджана от 12 октября 1982 г. разрешить тов. Джафарову Гамиду Гора оглы, секретарю Нахичеванского обкома КП Азербайджана, с могилы № 59 кладбища деревни Шевченко Тайшетского района Иркутской области вывоз останков видного поэта и драматурга Азербайджана Гусейна Джавида Расизаде для захоронения на его родине в г. Нахичевани.

Председатель Тайшетского райисполкома

В. А. Смирнов».

Жена пережила его на много лет, умерла в родной Нахичевани в 1976 году. Их сына Артура призвали в армию. В 28 лет погиб в боях… Теперь они были снова все вместе…

Над их последним пристанищем Гейдару Алиеву виделся белый, как снежные вершины, мавзолей. Летом 1990 года его время еще не пришло. Но он знал: это время настанет. И оно пришло быстрее, чем думалось, — в октябре 1996 года.

— Вчера (29 октября 1996 года. — Авт.) мы почтили память великого писателя, поэта, драматурга, ученого-философа азербайджанского народа Гусейна Джавида, — говорил Гейдар Алиев на встрече с общественностью Нахичеванской Республики, — приняли участие в церемонии торжественного открытия его мавзолея. Это был большой праздник науки и культуры, и это не только наш праздник, то есть собравшихся здесь, но и праздник всего азербайджанского народа. Вчера этот праздник, можно сказать, поднял на ноги все население автономной республики. На улицах, площадях вокруг мавзолея Гусейна Джавида собрались десятки, сотни тысяч людей. Все в хорошем настроении, с гордостью поздравляли друг друга.

Это был и для меня большой праздник, потому что я добился осуществления решения, принятого мною четырнадцать лет назад.

…Таким творением, уверены, гордился бы и великий зодчий Аджеми ибн Абу Бекр, создатель мавзолеев Юсуфа ибн Кусейира и Момине-хатун. Они пришли к нам на рубеже первого и второго тысячелетий. Рубеж второго и третьего тысячелетий добавил к ним прекрасный мавзолей Джавида.

(«Вчера и сегодня», перевод с азербайджанского В. Григорьева).

В 1990 году Нахичевани, как и повсюду в Союзе, продуктов не хватало. От соседа к соседу передавались весточки: знакомые зарезали корову, поезжайте, может, купите пару килограммов мяса. Иногда зятья Санифы успевали к распродаже, и тогда дома готовили любимый бозбаш.

Гейдар Алиевич очень горевал, что не смог приехать на похороны сестры Суры — его тогда не выпускали из Москвы. И на следующий же день по приезде пошел на кладбище, оставил цветы у свежего еще холмика, постоял у могилы отца…

В первые дни в Нахичевани Алиеву очень не хватало газет. Местные Санифа выписывала, а бакинские и московские появлялись в киосках лишь во второй половине дня, а то и на следующий день. Выручал радиоприемник, подаренный соседом.

Бакинские издания о возвращении Гейдара Алиева молчали. А вот московские рассказали тут же — «Комсомольская правда», «Известия», «Аргументы и факты». В Нахичевань посыпались письма. Люди писали, не зная адреса: г. Нахичевань, Гейдару Алиеву. Одни искренне поздравляли с возвращением, вторые утверждали, что такой лидер необходим Азербайджану, третьи, прослышав, что у Алиева нет жилья, предлагали свое: «Живите в нашей квартире, просторной, светлой, в центре города, мы устроимся у родственников».

Люди помнили добро. И отвечали добром. Как вспоминает Санифа Султанова, один из бакинцев появился в их доме с ключами от своей квартиры: «Пожалуйста, живите у нас». Крестьянин из села Неграм предлагал принять в дар только что построенный и хорошо обставленный дом.

Это большое село, где в начале века писал свою смелую прозу блистательный Мамедкулизаде, выдвинуло Гейдара Алиева кандидатом в депутаты Верховного Совета Азербайджанской ССР. Были предложения и от других округов, но он свой выбор уже сделал: баллотироваться в Неграме. И 30 сентября 1990 года стал народным депутатом Азербайджана и депутатом Верховного Совета автономной республики.

…Уютный зал на первом этаже небольшого здания, скорее похожего на школу, заполняют депутаты. Среди них нашел место и Гейдар Алиев. Но ему не дают остаться в зале — аксакалы приглашают Гейдара Алирза оглы Алиева в президиум и предлагают вести сессию. Под грохот аплодисментов он идет к невысокой сцене. Земляки верят в его звезду, надеются услышать слово умудренного человека, обращенное к исстрадавшемуся народу. Что ждет Нахичевань? С кем теперь по пути? На какие силы опереться в этой нежданной войне, в немыслимой для Союза блокаде?

Эта сила, по убеждению Алиева, — собственная история народа, всего Азербайджана, Нахичевани, возвращение к духовным истокам. Россия, говорит он и позже не раз возвращается к этой мысли, объявила свой государственный суверенитет раньше всех союзных республик, начав процесс развала Советского Союза… По предложению Гейдара Алиевича из названия республики исключаются слова «советская социалистическая». Верховный Совет отныне называется Верховным меджлисом. Автономия возвращает себе трехцветное — сине-красно-зеленое знамя Азербайджанской демократической республики.