В 1946 году по ставшему теперь знаменитым Сов. секретному постановлению, подписанному Сталиным 13 мая, определялась организация работ по созданию и освоению ракетной техники в стране. Через пару месяцев, в августе, был образован НИИ-88, а внутри него — отдел № 3, а еще через пару дней Королёв был назначен начальником этого отдела и главным конструктором баллистических ракет.

Так Королёв стал одним из главных конструкторов, номинально таким же, как те, кто стал ответственным за создание основных элементов баллистической ракеты. Тем не менее, как конструктора ракеты в целом, это поставило его по существу (но не административно) во главе огромного ракетного дела. А об этом он по существу мечтал всю жизнь, и это стало огромной удачей, определившей его дальнейшую судьбу; и не только его, а гораздо больше… Это действительно было удачей для бывшего зэка, до той поры не проявившего себя на практике чем?то выдающимся, — занять пост, который фактически — тогда, правда, только потенциально — означал место главного ракетчика страны. Этого тогда, похоже, не понимал никто, и это как раз и стало той основой, за которой скрывалась удача. Но ведь кто?то прозорливый сверху разглядел этого человека, которому еще не исполнилось 40 лет, этот кто?то распознал в нем и талант, и волю, и организаторские способности, и многое другое.

В начале 1946 года в Москве, после активных дебатов и борьбы, в которую оказались вовлеченными ЦК, основные оборонные ведомства при активной позиции военных (ГАУ), удалось определить головного ответственного за освоение немецкой РТ и создание будущих советских ракет, а также — ключевые фигуры в этом сложном деле. Как уже отмечалось, было принято решение продолжить и даже расширить пребывание наших спецов в Германии и создать единый институт, начальником которого назначили Гайдукова, а его заместителем — Королёва. Это был важнейший момент для будущего Главного конструктора и для самой РТ.

Итак, в начале 1946 года, получив большие полномочия в Москве, Королёв уже в чине полковника вернулся в Германию окрыленным и энергичным. По воинскому званию он, по крайней мере, сравнялся с Глушко, Пилюгиным и другими главными конструкторами будущих ракетных подсистем, и это для него тоже было важно. В третий раз поменялось относительное положение Королёва и Глушко.

В результате в Германии привелось побывать очень многим нашим специалистам, которых удалось собрать, вытащив многих из мест весьма отдаленных, и которым в последующие годы пришлось активно работать над созданием отечественной РТ. Эту мысль имел в виду Королёв, когда сказал, что главная заслуга немцев состояла в том, что им удалось собрать всех российских ракетчиков вместе.

Реактивная авиация

Радиолокация

Гонка вооружений в целом

Головным ведомством стал наркомат вооружений, руководителем которого был Д. Ф. Устинов, сталинский нарком вооружений, сам прошедший уникальную школу военного тыла. Он действительно внес выдающийся вклад в организацию оборонной промышленности страны как во время войны, так и после, в том числе в создание советской РТ, а затем и РКТ. Будущий член Политбюро и маршал, и даже министр обороны, как показали последующие годы, все же не проявил себя настоящим государственным стратегом, а оказался больше политиком, который слишком много оглядывался на самый верх и на свое окружение. Он не мог или не захотел навести порядок в ракетно–космических программах 60–х годов, когда там начался хаос, вызванный объективными противоречиями, а также проектно–подрывной деятельностью Челомея. Как мне рассказывал С. А. Афанасьев, министр общего машиностроения (фактически это было министерство РКТ) с 1964 по 1984 год, Устинов несколько раз подставлял его в критические моменты. Устинов оказался также одним из тех, кто несет ответственность за ввод наших войск в Афганистан в 1979 году.

Что касается Королёва, то Устинов относился к нему настороженно: последовательный ученик Сталина не любил слишком самостоятельных подчиненных, однако в отличие от своего учителя настоящей мудростью, похоже, не обладал.

Таким Королёв вступал в свое первое мирное десятилетие, достигнув, наконец, того, о чем он так мечтал. Несмотря на все трудности этого переходного этапа (1944—1946 годы), что касается самой ракетой техники, самое трудное было еще впереди. Только начав осваивать Фау-2, самостоятельно готовить и запускать немецкие (и полунемецкие — изготовленные на заводе НИИ-88 в Подлипках) ракеты на полигоне в заволжских степях Капустина Яра, советские ракетчики из подмастерий, какими они были в 30–е годы, превращались в настоящих специалистов. Следующий этап, начавшийся по существу почти одновременно, целью которого была существенная модификация ракеты с целью увеличения дальности полета и точности стрельбы, оказался не менее сложным, опасным и изнурительным. Ведь Сталину требовалось именно такое средство доставки ядерного оружия.

НИИ -88

Отдел 3

Зенитные ракеты

Немецкие специалисты, ввезенные в Россию

Организация полигона в Кап–Яре

Генерал Вознюк

Ракетный комплекс, в котором сама ракета — это только элемент, хотя и центральный

Госкомиссии при подготовке и осуществлении запусков ракет, а позднее и КА

Я думаю, что ни он сам и никто не мог представить себе того непрерывного поиска и изнурительного труда, всех тех трудностей и опасностей на этом пути создания отечественной РТ, который начался под жестким давлением самого Сталина и под непрерывным контролем Берии, но, в конце концов, привел Главного конструктора к триумфу.

Как и Война, послевоенный период стал удивительным временем для нашей страны. Несмотря на колоссальные людские потери (только 1 миллион погибших лейтенантов, цвет нации, ее генофонд) и руины на полстраны, в СССР созрели закаленные кадры. Не только в армии, но и в тылу выросла мощная военная промышленность, овладевшая всеми методами оперативного осуществления сложных технических проектов в кратчайшие сроки. К этому надо добавить массовый патриотизм, энтузиазм и веру в правое дело с надеждой на светлое будущее, плюс трофейную технику. Несмотря на все издержки тоталитарной системы, централизованное руководство, реализуемое кадрами того военного и послевоенного времени, было способно творить чудеса и демонстрировало это на деле. Все сказанное относилось как к административным кадрам народного хозяйства, так и другим государственным институтам, а также к партийным кадрам и даже кадрам НКВД (МВД). Послевоенные репрессии все же не носили такого массового характера, как в 30–е годы, а карательные органы научились даже руководить научно–техническими разработками в особых условиях, в том числе за полярным кругом. Таких примеров можно привести много: и это не только создание сначала атомной, а затем и водородной бомбы и целой атомной индустрии (научно–технического и промышленного комплекса — легендарного «Средмаша», еще одного государства в государстве), это, например, создание уникального Норильского металлургического комбината.

Первое послевоенное десятилетие названо здесь ракетным потому, что в течение тех труднейших лет, построив сначала ракетную индустрию, удалось воспроизвести то, что создали немецкие ракетчики, а затем уйти далеко вперед, вплотную подойдя к прорыву в космос.

Уже в Германии появилась первая критика Фау-2, но деятельность в этом направлении поначалу была под строгим запретом, так как могла помешать освоению немецкой ракеты.

Р1

Р2

Немецкий проект Г-1

Р3 как основа, на которой изучались пути дальнейшего развития баллистических ракет

1950: организация ОКБ-1… отделы, экспериментальное производство Р5, Р5М

Этот прорыв стал неожиданным почти для всех, от простых людей до руководителей самого высокого уровня и стратегов во всем мире. Однако эти слова нельзя отнести к самому Королёву, потому что он не только думал и мечтал о космосе, но в течение всех этих лет инициировал почти космические эксперименты и проекты, не говоря уже о лоббировании в самых разных ведомствах и уровнях руководства.