В районе Нордхаузена наши специалисты организовали небольшой институт под названием «Рабе», руководителем которого стал Черток. На этом этапе институт сыграл важную роль во всей разведывательной кампании. В частности, удалось собрать немногих оставшихся от американцев немецких ракетчиков, и те активно помогали в деятельности «Рабе». Если воспользоваться современной терминологией, это было первое совместное интернациональное предприятие по освоению высоких технологий. На последующих этапах эти немцы оказались хорошими консультантами сначала в Германии, а позднее в СССР. Однако в отличие от американцев разработчиками новых модифицированных ракет они у нас не стали.

Другая группа наших специалистов, гражданских и военных, работала также в Берлине.

В августе 1945 года по инициативе военных была создана Особая техническая комиссия по координации всей ракетно–разведывательной деятельности в Германии, которая постепенно расширялась. К осени 1945–го за счет усилий прежде всего генерала Гайдукова и подключившихся к этому времени руководителей наркомата вооружений под руководством Д. Ф. Устинова, удалось наметить эффективный комплексный план дальнейшего сбора ракетной информации в Германии и ее последующего использования. Был организован короткий визит зама Устинова В. Рябикова, который стал важным шагом для последующих организационных действий.

В то же время, в конце 1945 года, некоторые московские начальники посчитали, что пора отзывать наших специалистов. Однако Гайдуков (при поддержке Устинова) настоял на расширении работ в Германии.

В феврале 1946 года Королёв был вызван на короткое время в Москву, где Гайдуков организовал его встречу с Маленковым. О ее результатах можно судить по последовавшим событиям: в марте бывший ракетный зэк — будущий главный конструктор — вернулся в Германию уже в чине полковника, а вскоре Особая комиссия организовала в Германии сводный институт под названием «Нордхаузен», начальником которого стал Гайдуков, а его заместителем и главным инженером — Королёв.

В последующие месяцы 1946 года в Германии был создан целый технический комплекс, в который вошло несколько организаций. С его помощью удалось не только систематизировать всю собранную информацию, но и, главное, наладить изготовление материальной части ракет.

К началу 1947 года экспедиционная кампания в целом заканчивалась. Немецких специалистов, которых удалось наскрести, вывезли в Москву вместе с десятком полностью скомплектованных ракет Фау-2 для проведения летных испытаний в России. Однако еще в мае 1946 года было подготовлено важнейшее организационное решение, подписанное 13 числа самим Сталиным. Об этом будет рассказано более подробно, но сначала — о самой ракете Фау-2.

Можно еще много говорить обо всей этой многоплановой теме огромного разрыва в технологиях и связанной с ней кампанией, которая началась в конце войны, а позднее растянулась на все послевоенные годы, десятилетия. Но не в этом задача этой статьи: главный предмет анализа — ракетная техника, а она началась с Фау-2. Поэтому я должен вернуться назад, чтобы коротко напомнить историю создания того ракетного чуда, которое увидели наши специалисты, многие из них к этому времени сами и профессиональными ракетчиками?то еще не были, в поверженной Красной Армией Германии 1945 года.

Благодаря целому ряду обстоятельств немцам в 30–е годы удалось собрать группу уникальных, очень способных и деятельных ракетчиков и организовать их работу по созданию РТ, в последующие годы им способствовала редкая профессиональная удача. Как показала дальнейшая история, руководство Третьего рейха, казалось, вопреки логике, стало тратить большие усилия и средства сначала (1933–42 годы) на разработку ракетного оружия, а затем (1943—45 годы) - по–настоящему огромные ресурсы на его массовое производство и использование. Несмотря на это, в конечном итоге эффективность этих ракет оказалось существенно меньше того, на что рассчитывали немецкие стратеги во главе с Гитлером. Если же посмотреть с другой стороны, с точки зрения исторической перспективы, немцам удалось создать тогда то, что обеспечило прорыв в области баллистических ракет, а это заложило основы ракетно–космической техники XX века, фактически изменившей картину послевоенного мира. И все это наследие досталось не самим немцам, а победителям Германии в качестве трофея. В историческом плане стало парадоксальным, что после войны немцы на территории самой Германии в процессе дальнейшего развития ракет почти не участвовали.

Как все?таки удалось немцам создать это супероружие, и даже наладить его массовое производство в самый разгар войны, когда чаша весов уже стала явно склоняться на сторону союзников, и какие оно дало практические результаты?

В период 1932–42 гг. немецкие ракетчики стали энергично, с нарастающей активностью работать под руководством генерала Дорнбергера и тогда еще совсем молодого фон Брауна (1912 г. р.), ставшего в 60–е годы всемирно известным в связи с ракетно–космическими проектами в США, и прежде всего лунной программой «Аполлон» — «Сатурн». В те предвоенные и военные годы начинающие ракетчики пользовались поддержкой руководства немецкого вермахта и во второй половине 30–х в обеспечение разработки своих ракет создали тот самый уникальный научно–инженерный и производственный центр в Пенемюнде, расположенный на берегу Балтийского моря. Этот центр сыграл ключевую роль во всей немецкой ракетной программе 30–40–х годов. Несмотря на огромные трудности, свойственные такому большому и сложному делу, немцы в целом успешно продвигались вперед в своих уникальных разработках. К середине 1942 года первая полномасштабная ракета Фау-2 (весом более 12 тонн) залетала.

В конце 1942 года, уже после поражения под Сталинградом и высадки союзников в Северной Африке, немецких ракетчиков напрямую поддержало высшее руководство Третьего рейха во главе с Гитлером, который решил создать «оружие возмездия» (Фау) и наказать непокорную Англию. С его помощью немцы решили отомстить за жестокие, порой действительно варварские, рейды англо–американской авиации. В результате этих бомбовых ударов союзников (особенно на мирные города в конце войны) погибли в общей сложности около миллиона человек. В этой части немецкое возмездие оказалось неадекватным: в результате пуска около 3000 ракет (из общего числа изготовленных 6000) погибли не более 3000 человек, точность попадания ракеты с однотонной боевой головкой оказалась очень низкой, прежде всего из?за несовершенства системы управления, а надежность ракетной системы оставалась небольшой.

Огромные усилия и средства немцы затратили на серийное производство ракет, особенно после того, как союзники разбомбили Пенемюнде в 1944 года. Поражает тот огромный размах, с которым немцы в тяжелейшие годы войны создали буквально разбросанную по всей стране и на оккупированных территориях мощную инфраструктуру, относившуюся к изготовлению, испытаниям и использованию ракет. С ракетным производством немцам, в буквальном смысле, пришлось уйти под землю. Надо подчеркнуть, что в сооружении подземного завода в Нордхаузене широко использовался труд военнопленных. Немцы также стали использовать рабский труд и в самом процессе производства ракет, причем в совершенно бесчеловечной его форме, жестокость эсэсовцов не имела границ, пленные погибали тысячами. Уместно также привести общую цифру погибших советских военнопленных: из 5 миллионов, взятых немцами в плен, погибли более 3 миллионов человек!

В целом вся немецкая ракетная программа оказалось стратегическим просчетом: вопреки прогнозам эффективность нового оружия, которое удалось с таким трудом создать, оказалась действительно невысокой. Решение по поводу ракет Фау, пожалуй, было типичным для Гитлера того времени, когда он, уже как загнанный, но еще сильный зверь, начал метаться, часто принимая нерациональные решения. Можно еще раз сказать, что фактически уникальные немецкие ракетчики работали тогда на своих противников: оружие, которое ковали немцы против англичан и — потенциально — против американцев, стало одним из самых ценных трофеев, попавших в руки победителей.