Писать Марксу я не стану, потому что я не знаком с ним, но непременно поговорю с ним летом, когда поеду в Петербург. Обещаю Вам это. Употреблю всё свое красноречие.
Будьте здоровы, крепко жму руку и прошу от души — вопию, так сказать, — простите, что я, переворачивая свою жизнь столь грубо, невольно грубо зацепил и «Посредник» и что причинил Вам столько огорчений и хлопот. Авось всё это обойдется как-нибудь в будущем.
Ваш А. Чехов.
Сергеенко П. А., 31 января 1899*
2616. П. А. СЕРГЕЕНКО
31 января 1899 г. Ялта.
31 янв.
Милый Петр Алексеевич, договор пришел сегодня*, в воскресенье 31-го, перед вечером. Написать обязательство* и послать его заказным я успею лишь завтра; почта пойдет в ночь под 2-е февраля. Стало быть, пакет придет в Москву в пятницу, получишь его к вечеру в тот же день или, самое позднее, в субботу утром.
В договоре есть один странный пункт: 4) Чехов предоставляет однако Марксу право отказаться от приобретения в собственность какого-нибудь из новых его, Чехова, произведений, если оно по своим литературным качествам будет найдено неудобным для включения в полное собрание его сочинений… Кем найдено? Ведь это такая ширь для произвола! Есть и еще один странный пункт: 7) Чехов обязуется не далее как <в течение> шести месяцев собрать все без исключения произведения свои и доставить полный их текст с обозначением, по возможности, где, когда и с какой подписью каждое из произведений было напечатано. Это всё равно, если б Маркс захотел, чтобы я точно сказал, где, и в какой день, и в котором часу я поймал каждую из всех рыб, какие только я поймал в течение всей своей жизни, я, удивший в своей жизни более 1000 раз. И договор также требует, чтобы я приготовил всё к* июлю! Да ведь это каторга! Каторга не в смысле тяжести труда, а в смысле его невозможности, ибо редактировать можно только исподоволь, по мере добывания из пучин прошлого своих, по всему свету разбросанных, детищ. Ведь я печатался целых 20 лет! Поди-ка сыщи!
Но всё это не беда, можно столковаться в конце концов, но вот где беда: ты забыл упомянуть в договоре про доход с пьес!* Ведь если не Маркс, то его наследники сцапают мои пьесы — и вдова моя пойдет по миру. Меня сей пункт весьма и весьма беспокоит.
А в остальном всё благополучно. Спасибо тебе громадное, безграничное.
Это письмо опускаю в ящик в ночь под 1-е февраля. Утром оно будет в Симферополе.
Завтра еще буду писать*. А пока крепко жму тебе руку и желаю всего хорошего.
И. И. Горбунов из «Посредника» желает повидаться с тобой*, чтобы поговорить. Напиши ему (Зубово, Долгий пер., д. Нюниной), где и когда он может тебя видеть.
Тв<ой> А. Чехов.
Чеховой Е. Я., 31 января 1899*
2617. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
31 января 1899 г. Ялта.
Милая мама, рубаху я получил, большое Вам спасибо. Я примеривал, размеры вышли как раз, и длина именно такая, как нужно.
Я жив и здоров; с нетерпением жду весны, когда можно будет уехать. Нового ничего нет, всё благополучно. Георгий пишет из Таганрога*, что в феврале он приедет в Ялту и отсюда — в Москву. Поклон Маше. Будьте здоровы, не скучайте. Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
31 янв.
На обороте:
Москва. Ее высокоблагородию Евгении Яковлевне Чеховой.
Угол Мл. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10.
Чехову И. П., 31 января 1899*
2618. И. П. ЧЕХОВУ
31 января 1899 г. Ялта.
Милый Иван, здешняя комиссия по устройству пушкинского праздника решила, между прочим, устроить 26 мая чтение для народа с волшебным фонарем*. Так как, вероятно, в Москве имеются в виду подобные чтения (на пушкинские темы), то напиши, что именно готовится, какие именно картины, что готовится и что уже готово, можно ли добыть напрокат картины для волшебного фонаря, какие можно получить дешевые издания для раздачи во время чтения и т. д. и т. д. Ответь поподробнее, комиссия будет тебе очень благодарна. А если 26 мая ты будешь свободен, то не приедешь ли в Ялту, чтобы принять на себя все заботы по волшебному фонарю? Чтениями заведуют академик Кондаков и член управы (земской) Дмитревский — очень хорошие люди. Будь здоров. Привет Соне и Володе. Нового ничего нет.
Твой Antoine.
31 янв.
Ты обещал сберечь* рассказы «Печенег», «В родном углу» и «На подводе», которые печатались в «Рус<ских> вед<омостях>» в прошл<ом> году. Пришли бандеролью.
На обороте:
Москва. Его высокоблагородию Ивану Павловичу Чехову.
Нов. Басманная, д. Крестовоздвиженского.
Бекетовой Е. Г., 1 февраля 1899*
2619. Е. Г. БЕКЕТОВОЙ
1 февраля 1899 г. Ялта.
1 февраль.
Глубокоуважаемая Елизавета Григорьевна!
Вы желаете переводить меня* — это честь, которой я не заслужил и едва ли когда-нибудь заслужу; о каком-либо несогласии с моей стороны или сомнении не может быть и речи, и мне остается только низко поклониться Вам и поблагодарить за внимание и за письмо, чрезвычайно лестное для моего авторского самолюбия.
На французский язык уже переведены «Мужики», «Палата № 6», «Ванька», «Попрыгунья»*; называю переводы, какие только случайно попадались мне на глаза.
Простите, я несколько запаздываю ответом на Ваше письмо*. Это оттого, что в последние дни я был занят переговорами с г. Марксом.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего и еще раз сердечно поблагодарить.
Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
Ялта.
Ежову Н. М., 1 февраля 1899*
2620. Н. М. ЕЖОВУ
1 февраля 1899 г. Ялта.
1 февраль 99 г.
Дорогой Николай Михайлович, посылаю Вам письмо, полученное мной от Епифанова*. По прочтении возвратите мне. В свидетельстве, о котором он пишет, говорится, что он болен хронич<еским> воспалением легких, но, конечно, у него злющая чахотка. Что-нибудь надо сделать. Если Вы придете к нему на помощь и читатели «Нов<ого> времени» пришлют ему хотя немного*, и если он в силах пускаться в дальний путь (об этом письменно справьтесь у лечившего его доктора Кишкина), то я устрою его здесь в Ялте.
