Но Дэн, не говоря ни слова, увел Николь, и дверь за ними захлопнулась.

— Мам! — возмутился Дилан. — Что с тобой происходит?

— Просто у меня был трудный день.

— Ну так остынь. Ты обидела наших единственных друзей.

— Прости, — вздохнула Кили.

Она вернулась в кухню, чтобы покормить Эбби, и только тут вспомнила о распечатке из телефонной компании, лежащей на серванте. Она быстро разогрела детское питание. Пока малышка ела, Кили села за кухонный стол из светлой еловой древесины и начала изучать список. Ей понадобилось несколько минут, чтобы разобраться в значках и цифрах, но в конце концов она нашла то, что искала. В вечер смерти Марка, пока ее не было дома, исходящих звонков не было. Зато было два входящих звонка. Один из номеров она знала наизусть: ему звонили из конторы. Второй номер был ей незнаком. Просматривая звонки, поступившие до роковой даты, она заметила, что этот номер появляется в записях практически каждый день, иногда по нескольку раз.

Кили нахмурилась, пытаясь понять, кому может принадлежать этот номер. Клиенту? Она прошла в кабинет Марка и нашла список клиентов, переданный ей Лукасом. Но нужного номера в этом списке не было. Вернувшись в кухню, Кили нашла телефонную книгу и начала ее перелистывать, однако скоро поняла, что на это может уйти несколько дней. Наконец она подумала, что самый простой способ узнать имя абонента — набрать номер. Только вот что же ей сказать, когда трубку снимут? Она решила придерживаться более или менее правдивой версии. Она скажет, что должна разобраться в делах Марка: вот нашла этот номер и хочет спросить… Что спросить? «Не вы ли убили моего мужа?»

Кили помедлила, но в конце концов решилась. Надо попытаться, а там видно будет. Кили набрала номер и стала ждать. Ее рука, сжимавшая трубку, вспотела. После четвертого звонка в трубке зазвучал лишенный интонаций голос, и она сразу поняла, что включился автоответчик. На миг ее охватило чувство облегчения: ей ничего не придется объяснять. Может быть, она услышит имя хозяина телефона? Но голос на автоответчике лишь механически повторял: «Вы набрали номер такой-то, оставьте сообщение».

Внезапно Кили вздрогнула. Ей показалось, что она узнала этот голос. С растущим чувством изумления и недоверия Кили еще несколько раз прослушала эту фразу и повесила трубку. Сомнений не оставалось. Голос на пленке автоответчика принадлежал Морин Чейз!

Ей потребовалось несколько минут, чтобы осмыслить этот факт.

Морин Чейз.

Кили вновь перебрала старые телефонные счета. Все эти звонки. Сотни звонков! И Марк никогда о них не упоминал. Они вообще почти не говорили о Морин. С какой стати? Марк уверял, что ему больше нечего сказать своей бывшей невесте. И тем не менее, судя по этим счетам, они поддерживали постоянную телефонную связь. Конечно, Морин занимала должность местного прокурора, а Марк был адвокатом. Но даже если им надо было обсудить судебные дела, зачем она звонила ему ночью или в выходные? Кили никогда не спрашивала у Марка, кто звонит ему домой. У него была большая практика; неудивительно, что ему приходилось заниматься делами даже по вечерам. Но, судя по количеству звонков от Морин, главным делом его жизни была именно она.

Кили попыталась вызвать в памяти лицо Марка, которого так хорошо знала, но он вдруг показался ей совершенно чужим человеком. На его совести лежало убийство, но он, судя по всему, чувствовал себя при этом вполне комфортно. А этот град ночных звонков от его бывшей невесты?.. «Был ли он хоть раз в жизни правдив со мной?» — спросила себя Кили. Боль пронзила ее, пока она перебирала в памяти свою короткую совместную жизнь с Марком. Она вдруг поняла, что абсолютно не знает, что представляла собой эта жизнь на самом деле!

Это было невыносимо — просто сидеть и гадать. Она должна точно знать. И есть один человек, который поможет ей узнать!

Дрожащими пальцами Кили набрала домашний номер Лукаса. Трубку сняла Бетси.

— Бетси, Лукас дома? — спросила Кили, еле сдерживая дрожь в голосе.

— Нет, он заходил только на минутку. Он получил твое сообщение, но у него не было времени перезвонить. Весь день у него были дела за городом, а потом он заглянул домой, но ему опять пришлось уйти на встречу с клиентом. Он тебе перезвонит, дай ему только перевести дух. Может, я могу чем-нибудь помочь?

Кили не знала, на что решиться.

— Да, возможно… Простите, если я покажусь вам излишне подозрительной, но… дело в том… В общем, я разбирала счета и обратила внимание на телефонные звонки. Мне показалось довольно странным…

— Да? — ободряюще переспросила Бетси.

— Дело в том, что я обнаружила огромное количество звонков от Морин Чейз. Похоже, никто, кроме нее, нам по сотовому не звонил. — Ответом ей стало тяжелое молчание. Щеки Кили вспыхнули жаркой краской. — Знаю, вы, наверное, думаете, что я сошла с ума. Стать ревнивой женой именно сейчас, когда Марка уже нет…

Бетси откашлялась, но не произнесла ни слова.

— Забудьте об этом, — заторопилась Кили. — Это звучит чудовищно. Простите, что побеспокоила вас…

— Нет, — тяжело вздохнула Бетси. — Нет, это не звучит чудовищно.

— Просто я хочу сказать, что теперь уже не важно, кому звонил Марк и кто ему звонил… верно?

— Ох, Кили, — снова вздохнула Бетси.

Такое глубокое сострадание прозвучало в ее голосе, что у Кили кровь застыла в жилах.

— Бетси, что вами? У вас голос какой-то странный.

— Кили… Я не хочу, чтобы ты плохо думала обо мне. Мы с Лукасом… мы ничего не знали наверняка.

Кили высоко вскинула голову, готовясь принять удар.

— Что вы имеете в виду?

— Ну… — протянула Бетси, — как ты сама говоришь, теперь это уже не имеет значения.

— Я хочу знать, — настойчиво сказала Кили.

— Конечно, я понимаю. — В трубке опять послышался вздох. — Хотела бы я тебя успокоить, да не могу.

— Вы хотите сказать…

— Ходили слухи, — неохотно проговорила Бетси. — Только слухи, больше ничего. Лукас не хотел в это верить, да и я не хотела. Но, похоже, кое-кто думал, что Марк и… эта женщина… — Кили ждала, затаив дыхание. — Я не хотела этому верить, — повторила Бетси. — Ведь не было никаких причин! Сколько раз я пыталась заговорить с ним об этом, и он начинал уверять, что очень счастлив с тобой. Что очень любит детей. И это было правдой! С тобой он был счастливее, чем за все время, что я его знала.

У Кили было такое чувство, будто ее ударили. Оглушенная словами Бетси, она опустилась на кухонный табурет.

— У него был роман? — еле выдохнула она.

— Кили, дорогая, ну зачем тебе теперь-то разрывать себе сердце? Зря я об этом заговорила.

— Нет, говорите. Я хочу знать.

— Учти, никаких реальных доказательств у нас не было. Просто между ними… как будто изменилась температура. Ну, я хочу сказать, он ведь ее бросил, чтобы жениться на тебе, и первое время отношения у них были просто ледяные. А потом… мы заметили перемену. Казалось, они… Но, может быть, они просто примирились с ситуацией и решили вести себя как цивилизованные люди…

— Мне надо идти, Бетси, — прервала ее Кили и повесила трубку, не дожидаясь ответа.

Через несколько минут в кухню бурей ворвался Дилан.

— Я снимаю этот бинт! — объявил он и начал сдирать пластырь, которым марлевая повязка крепилась к шее. — Во-первых, он чешется, и вообще он мне надоел. Все равно что носить объявление: «Этот придурок пытался себя убить и даже не смог довести дело до конца».

Кили ничего не ответила. Дилан помедлил, а потом размотал бинт, обнажив багровый шов, только-только начавший подживать. Он бросил бинт в мусорное ведро и нахмурился, глядя на мать. Она сидела у стола, уставившись в пространство. Он ждал, что она начнет протестовать, но она так ничего и не сказала.

— Что с тобой? — спросил он.

— Я… я не знаю, — покачала головой Кили. — Я пытаюсь кое-что понять.

— У тебя такой вид, будто ты пребываешь на планете Икс.

— Дилан, со мной все в порядке! — резко перебила его Кили. — Оставь меня в покое.