Отпиваю глоток пива «Риц» и нервно покручиваю длинные сережки-перышки. Я ужасно боялась этого вопроса.

Дело в том, что Грег ухаживал за мной почти год, а теперь я не знаю, где он. Время сейчас бойкое. Сегодня все гуляют. Здесь сидит половина ДУКа.

Кроме Грега.

Он вообще не отвечает — ни на мои звонки, ни на записки. Я тянула время, чтобы ничего не сообщать Очаровательным девушкам, как только могла, потому что знаю, какова будет их реакция, но, кажется, больше тянуть нельзя.

— Эмилия! Что случилось?

— Я не знаю, где он. Он мне не звонил с… ох, не помню точно…

Я очень стараюсь говорить небрежно, но актриса я никудышная. Джейми видит меня насквозь.

— Нет, помнишь. С каких пор?

— Ладно. Две недели, четыре дня и… э-э… примерно тринадцать часов.

Теперь Фредди Меркьюри распевает «Дурацкая штучка под названьем любовь».

Из-за этого дурацкого совпадения я готова расплакаться.

— Джейми, я не знаю, что делать; у меня уже ум за разум заходит.

— Перестань, девочка. — Джейми в утешение обнимает меня одной рукой. — Он водил тебя к своим друзьям, и это было всего недели три назад.

— Д-да, — соглашаюсь я, но неуверенно, главным образом потому, что тогда Грег провел почти весь вечер за разговорами с Сандрой Суитмен, пробивной красавицей с первого курса ДУКа. Без преувеличения. Она победила на выборах в студенческий союз, причем резко изменила расстановку сил между партиями, и в придачу студенты сперли все ее постеры размером с уличный рекламный щит, на которых она выглядит невероятно привлекательно, почти как Люси Эвинг, героиня сериала «Даллас», и развесили у себя в спальнях. — Я надеюсь, что Грег не звонит мне потому, что так любит меня, что не может заставить себя подойти к телефону…

Я умолкаю, запнувшись, и замечаю на лице Джейми недоверие пополам с жалостью.

— Ну, ты сама знаешь, что я на это скажу, — мягко говорит он.

— Наверно, но все равно скажи.

— Это все равно что заявить: «Ах, мне так нравится эта песня — век бы ее не слышать». Или: «Мне так нравится этот фильм — никогда в жизни больше на него не пойду». Вроде того, что я думаю про «Клуб „Завтрак"».

— По-моему, ты прав. — Я еще раз отхлебываю «Риц» и отчаянно стараюсь, чтобы голос не дрожал. Бар «Весли» набит битком, еще не хватало разрыдаться на публике.

— А ты знаешь, почему Джерри Холл не вышла замуж за Брайана Ферри? — спрашивает Джейми, пытаясь, благослови его Бог, вывести меня из уныния.

— Нет. Почему?

— А тебе бы понравилось быть Джерри Ферри?

И тут из туалета возвращаются Рэйчел и Кэролайн, до неотличимости похожие на Кристал Каррингтон и Алексис Колби из «Династии», в узких прямых юбках, в блузках с плечиками. Одно выражение лиц чего стоит.

— Как вы долго, — жалуется Джейми, — я уже собирался сходить за вами. Еще чугь-чуть — и вы пропустили бы своего ненаглядного Дэвида Боуи.

— Ну и что, — говорит Рэйчел, садится напротив и берет меня за руку. Я с подозрением ощетиниваюсь, потому что Рэйчел обожает Боуи; она его весь день ждала.

Тут нужно заметить, что Рэйчел — первая, у кого в спальне появился постер Дэвида Боуи в роли Зигги Стардаста, когда все остальные еще перлись от Донни Осмонда и Дэвида Кэссиди. Она до сих пор вела с Джейми жаркие споры о Тощем Бледном Герцоге, хотя главная претензия Джейми к нему заключалась в том, что он назвал сына Зоуи Боуи.

«Всякий, кто способен так издеваться над невинным ребенком, — говорит Джейми, — не заслужил ничего лучшего, чем подвизаться в местной пантомиме».

Кэролайн сразу берет быка за рога.

— Представь, мы слышали новость хуже некуда и не знаем, как тебе сказать, — потрясенно говорит она мне.

— А сказать надо. Иначе какие же мы друзья? — выпаливает Рэйчел.

— Что? Что сказать?

— Вот что, — говорит Кэролайн. — В уборной я встретила свою соседку, Сару Дэйли…

— Ну и?

— А ты знаешь, что ее сестра гуляет с Питером Хьюджисом?

— Теперь знаю.

— А знаешь, что его брат играет в регби с Грегом?

— Пожалуйста, не томи, скажи сразу, что ты слышала, а то я с ума сойду.

В горле у меня нервный комок — не знаю почему. А еще я еле сдерживаюсь, чтобы не заорать от нетерпения.

— Так вот, — эстафету принимает Рэйчел. — Сара играла прошлым вечером в вопросы и ответы с сестрой, Питером и толпой его приятелей, а один из них в команде «Лейнстер» с Грегом…

— Нет, ты все неверно рассказываешь, — прерывает Кэролайн, — брат Питера, Шеймус — это он в команде с Грегом. Помнишь? Парень, который провалил финальный верняк три раза подряд. Ой, да ты знаешь, о ком я говорю, — высокие брови, низкий ай-кью.

Я понимаю, что обе они искренне пытаются мне помочь и хотят только добра, но больше я этого не вынесу.

— Девочки, какая разница, как и с кем играет брат Питера — да хоть с Рональдом Рейганом в прятки — что такое вы слышали про моего бойфренда?

Они прячут глаза.

— Он встречается с Сандрой Суитмен, — наконец произносит Рэйчел. — Это вкратце, для ясности.

— Что?! — Я сдерживаюсь изо всех сил, но слезы уже полились, как из прохудившегося ведра.

— Погоди, погоди, — уговаривает меня Джейми, перейдя в мой угол. — И вы это слышали от друга брата поклонника сестры соседа?

— Э-э… да, — говорит Кэролайн.

— Ну да, это почти что Си-эн-эн, — ехидничает он.

— Это неправда, — рыдаю я в пивную кружку, — Грег сказал, что любит меня.

— Что? — говорит Рэйчел. — Когда?

— Тем вечером в гостях, на заднем сиденье машины.

— Так прямо и сказал?

— Ну… я сказала, что люблю его, и спросила, чувствует ли он то же самое, и он не отрицал. А потом ушел обратно в дом и весь вечер болтал с Сандрой.

На сцене сейчас Дэвид Боуи, он поет песню «Современная любовь».

— Это была наша песня, — рыдаю я, как пятилетняя.

Остальные в утешение обнимают меня, а затем наступает худший момент в моей семнадцатилетней жизни.

Я вижу Грега. С Сандрой Суитмен. В баре полно народу и накурено, но это точно они. Словно в подтверждение их полнейшего согласия, он надел модные брюки, как из сериала «Полиция Майами», а она — белый облегающий жакет с юбкой цвета вырви глаз. Она, тоненькая блондинка, по-свойски прижимается к нему, а толпы ее приятелей из проклятого студенческого союза наперебой предлагают им выпить.

Единственное, чего я сейчас хочу, — заползти под стол и выпросить у небес аневризму, сердечный приступ или любую другую медицинскую причину избавиться от всего и сразу, но тут из-за стола поднимается Рэйчел.

С характерным выражением лица отважной амазонки, еще страшнее тех девушек, что снялись в клипе Роберта Палмера «Подсевшие на любовь», она подхватывает пинтовую кружку пива «Фюрстенберг» и направляется прямо к Грегу и Сандре.

Даже сквозь шум, и песню Боуи, и вопли фанатов на стадионе Уэмбли я отчетливо и ясно слышу голос Рэйчел. И модно постриженный Грег слегка побледнел, когда увидел, как она шествует к нему в своем самом устрашающем виде.

— Эмилия слишком добра, чтобы высказать тебе все это в лицо, — рычит она на него, а переполненный бар боязливо затихает, — так что за нее это сделаю я. Ты гнусный лживый мошенник, и если еще раз к ней подойдешь, я это повторю.

С этими словами она выплеснула пинту пива ему в лицо, с размаху швырнула бокал об пол и удалилась туда, где с открытыми ртами сидели мы.

— Вопрос решен, — произносит Рэйчел. — С тобой все в порядке?

Я онемела от потрясения, так что все наши чувства выражает Джейми:

— Поздравляю тебя, Рэйчел. Ты стала моей личной героиней.

В минуты самого черного отчаяния, когда я думаю, что Великий Космос навеки отказал мне в праве найти спутника жизни и в очередной раз убеждаюсь, что обречена провести в одиночестве остаток своих дней, к жизненному оптимизму и надежде, что все еще впереди, меня возвращает яркая, светлая мысль о Кэролайн и Майке и об их идеальном браке.