Ко всему прочему, мы, должно быть, сильно смахивали на влюбленную парочку; он даже снял пиджак и накинул его мне на плечи, когда я замерзла, словно возвращаясь с первого бала в вечернем платье.
— Спасибо, что пришел, — сказала я, беря его под руку. — Это был лучший подарок на день рожденья, о котором я могла мечтать.
— Спасибо и тебе. Я бы ни за что его не пропустил. Не могу поверить, что тебе уже тридцать лет. — Тут он драматически возвысил голос, как актер в викторианской мелодраме: — Еще пять лет, и ты станешь моей!
— Ты так говоришь, потому что сегодня без подружки.
— Вовсе нет. Мы заключили договор. Если мы оба останемся свободными до тридцати пяти, я, хочешь не хочешь, поведу тебя к алтарю.
Ладно. Когда я работала в отделе новостей и в сценарии не прописывался какой-нибудь сложный кусок, мой начальник всегда говорил: «Запиши в точности то, что хочешь сказать, словами зрителя, чтобы выразить смысл, а потом откомментируй и добавь все длинные телевизионные фразы, какие хочешь».
Правильно. Так и сделаем.
Полночь. Четыре бокала сансерре, переход от легкой степени опьянения к тяжелой. Какого хрена! Жизнь так коротка.
А вот и письмо, в котором я излагаю суть, в черновом варианте:
От: [email protected]
Кому: [email protected]
Тема: Слишком пространная, чтобы уместиться в окошке темы. Просто прочти…
Привет, Джек!
Ты, наверно, удивлен, что я тебе пишу. С нашей последней встречи еще и двух месяцев не прошло. Надеюсь, что в Бостоне у тебя все в порядке. Я и сама подумываю, и все Очаровательные девушки всегда мне советуют съездить к тебе на пару дней, побегать по магазинам, но на этот раз я действительно решилась. То есть съездить к тебе, а не бегать по магазинам.
У меня куча новостей, и все они плохие. Для наглядности я расположу их по порядку.
Помнишь ли ты душевное кораблекрушение под именем того, чье имя навсегда останется неизреченным? Да, проклятие Эмилии снова в действии. Он не только намерен жениться, но к тому же собирается со своей суженой стать моим ближайшим соседом по кварталу. Как говорит моя мама, нервы у меня ни к черту.
Меня перевели в самый гнусный на свете телесериал, ирландский ответ на «Дни нашей жизни», и велели его реанимировать и расширить аудиторию вдвое. Это все равно чго превратить эпизод из «Женщин-заключенных» в «Побег из „Шоушенка"». И раз уж мы заговорили о фильмах про тюрьму, абсолютно не понимаю, почему там в «Женщинах-заключенных» они все не сбежали. Елки-палки, все, что нужно было сделать, — это пнуть покрепче хилую декорацию. Ох, прости, я заговариваюсь… Как говорит моя мама, мозги всмятку.
Так вот, Кэролайн опять беременна, Джейми каждый вечер ходит на свидание с новым парнем, Рэйчел — это Рэйчел, а я сама по себе. Единственный мой поклонник — старенький дедушка, который мне малосимпатичен.
Джек, я вот о чем. Когда ты хронически одинок и романтически нелюбим, у тебя внутри что-то увядает. Я постепенно впадаю в отчаяние — боюсь, что так и не встречу своего единственного или как его там. В общем, по-моему, мне легче выиграть в «Евролото». Я хочу сказать, представляешь ли ты себе, как невероятно малы шансы? Например, я пойду в ночной клуб или бар, встречу там кого-нибудь, мне он понравится, буду надеяться, что и от моего вида его не тошнит, что он холост и не гей, что он захочет со мной встречаться, будет звонить, если пообещает звонить, будет приятным и положительным, не станет изменять и сделает мне предложение без всяких ультиматумов с моей стороны, которые так унизительны во многих смыслах…
Так что мне делать? Смириться с тем, что такова жизнь? Честное слово, Великий Космос благословил меня многими чудесными дарами, но только не тем, чего я так хочу больше всего на свете…
Или же я могу воскресить идею нашего договора. Я не хочу показаться нахальной и навязчивой, но мы оба одиноки в свои тридцать семь, хотя я уверена, что твоих подружек можно выстроить в ряд отсюда к тебе через Атлантический океан — помнишь, ты называл их «Ангелы Джека», а я предложила раздать им всем по футболке с этой надписью? Возможно, ты все еще думаешь, что это неплохая идея…
Мы могли бы, по крайней мере, обсудить это…
Ну пожалуйста…
Двенадцать сорок пять. Меня совсем сморило, я в полубессознательном состоянии отправляю письмо в черновики и собираюсь завалиться в постель, вскочить пораньше и на свежую голову переделать письмо Джеку в менее отчаянное, попрошайническое и удручающее. Хорошо, что оно уже набросано в общих чертах, его нужно только немного подредактировать. «Вставить что-нибудь бодрое и оптимистичное», — думаю я, сонно потирая глаза.
Например: «Привет, Джек! Ну как, если ты еще не женат, в следующий раз, как приедешь домой, почему бы нам с тобой не попытать счастья? Мы всегда об этом говорили, а сделать слабо? Ну что такого плохого может случиться?»
Только не так откровенно.
Ох ты блин, да тут надо штук семнадцать черновиков.
Я зеваю и потягиваюсь, потом шлепаю босиком в ванную смывать макияж, который и так уже к этому времени порядком смазан. Но, внезапно похолодев, останавливаюсь на полпути.
А в черновики ли я его отправила? Или как?!
Я бегу обратно в кабинет, опять включаю компьютер и проверяю почту.
В черновиках ничего нет.
Мне становится дурно…
Дрожащей рукой я навожу курсор на «Отправленные» — вот и оно, уже доставлено…
Прекрасно, меня сейчас стошнит…
В Бостоне еще только семь вечера…
И Джек Китинг читает мое письмо…
ГЛАВА 23
ЛОТЕРЕЙНАЯ ВЕЧЕРИНКА
На следующее утро я по горло занята работой; даже в уборную будет некогда сходить, так что ничего не поделаешь.
Теперь нужно хотя бы ограничить нанесенный ущерб.
Выбора нет.
От: [email protected]
Кому: [email protected]
Тема: С меня бутылка извинений. Большая.
Кажется, я по ошибке послала тебе одно письмо, вчера, поздно ночью, после нескольких бокалов вина.
Пожалуйста, не обращай внимания. Это долго рассказывать. Я потом все объясню.
Прости, если напугала. Честное слово, это не нарочно.
Пока-пока-пока.
Ну все, все, думаю я по пути на работу. По крайней мере, я выиграю немного времени и, может быть, успею придумать какое-нибудь приемлемое объяснение.
Пока что мне пришли в голову три оправдания:
а) я приняла сильнодействующее лекарство;
б) я отправила это письмо на спор — или в шутку — или как провокацию;
в) скажу правду: я была пьяна, заскучала в одиночестве, что тут поделаешь…
По-моему, звучит убедительно.
Джейми. Мне нужен Джейми. Он выдающийся мастер извинений. Я ищу взглядом часы в машине. Ровно семь. Может быть, он еще не вернулся домой оттуда, где его носило с прошлой ночи, но это неважно, я перезвоню ему попозже. Он всегда просыпается к раннему полднику.
Я оставляю машину на стоянке и направляюсь в столовую за крайне необходимой сейчас чашкой крепкого кофе, прежде чем поплестись в кабинет и начать рабочий день как положено.
Я стояла у кассы и уже собиралась платить, как вдруг меня заставил вздрогнуть знакомый голос, доносящийся из-за спины:
— Вчерашняя серия вышла неплохо. Впервые мне захотелось досмотреть эпизод «Кельтских тигров» до конца.
Филип Берк, с полной тарелкой поджаренного бекона и сосисок на подносе и горкой тостов на другой тарелке.
Отличное начало рабочего дня, то, что нужно. Благодарю тебя, о Великий Космос.
— Здравствуйте, Филип, как поживаете? — спрашиваю я, стараясь говорить бодро и непринужденно.
Страшная пауза.
— Вижу, что вы не на диете.
Что это я говорю главе телестудии?
— Не то чтобы вы нуждались в диетах… я вовсе не это хотела сказать. Вы очень… (очень — что?) э-э… элегантны. Как Давид работы Микеланджело, если бы он питался по Аткинсу (имеется в виду безутлеводная диета, разрешающая мясную и жирную пищу без ограничений).
