А вы, конечно, знаете мой длинный язык.

— Ну, расскажите, — прошу я, встряхнув волосами, как я надеюсь, в соблазнительном стиле Брижит Бардо.

Я наклоняюсь и шепчу ему на ухо:

— Я умею хранить секреты.

— Ладно, вы сами напросились, — шепчет он мне в ответ, ухмыляясь. От него чудесно пахнет, и я чувствую такое потрясающее физическое влечение, что могу только смотреть ему в рот и воображать, как набрасываюсь на него с поцелуями. На глазах у миссис Иган, на глазах у всех.

«Мне все равно, кто он и чем занимается, — думаю я. — Даже если он дворник или младший помощник дворника, мне все равно. Все, что я хочу ему сказать: „Пошли, вы мой пленник"».

— Ладно, — поддразнивает меня Гэри, — вы сами напросились. Я открываю свою авиалинию.

Какая удача!

Я всегда говорила, что у меня есть ангел-хранитель, и он, ребята, в свободное время работает Гэри О'Нилом.

Шесть недель спустя, как раз к возвращению Кэролайн и Майка из свадебного путешествия, я сама собиралась вложиться в аэропроект Гэри. Не такая уж крупная сумма денег, но порядочная: все мои сбережения за первый год работы журналисткой и подработки внештатником на телевидении.

— По моим скромным прикидкам, за год твои деньги увеличатся вчетверо, — сказал Гэри, и я ему поверила.

Да и как не поверить — он был крайне убедителен. Он даже продемонстрировал мне бизнес-план, берущий за основу авиалинии дешевых расценок, вроде «Райанэйр». Ну, это те рейсы, которые летят или невозможно рано, или невозможно поздно, приземляются минимум за восемьдесят километров от нужного вам города и при этом стоят дешевле некуда. Полеты за девяносто девять центов, вроде того. Наверное, это легкомысленно, наверное, это наивно, но когда Гэри меня о чем-то просил, я с радостью откликалась на просьбу.

Кроме того, видели бы вы список остальных инвесторов, который он мне показал… Он выглядел как страничка из «Кто есть кто в мире ирландского мультимиллионного бизнеса» и включал даже нескольких членов правительства.

Тогда я говорила себе: я стану совладельцем авиакомпании. Бесплатные полета и вдобавок очаровательный бойфренд… по моим представлениям, я была самой счастливой девушкой в мире.

По крайней мере, до тех пор, пока не вернулись Кэролайн и Майк.

Во-первых, Майк сразу заявил, что не знает никого по имени Гэри О'Нил.

— Но он сказал, что вы двоюродные братья! — удивилась я.

— Эмилия, я пригласил на свадьбу только двух дальних родственников. Одна — это троюродная сестра моей мамы, Мюриель, восьмидесяти семи лет от роду, которую ты наверняка заметила, потому что она была в инвалидном кресле, а вторая — ее дочь и нянька, Глория.

Кэролайн никогда не слышала ни о ком по имени Гэри О'Нил, и миссис Иган тоже, которая тщательно проверила и перепроверила список приглашенных гостей в присутствии Кэролайн.

— Тогда что же он там делал? — чуть не плакала я, пока мои мечты о мультимиллионерстве таяли, как дым. Не говоря уже о моем божественно соблазнительном бойфренде…

— Душечка, мы думаем, что он явился без приглашения, — мягко сказала Кэролайн.

— Что?

Теперь я чувствую острый укол почти физического страдания.

— Звучит странно, но так может быть, — сказал Майк. — Взгляни на факты. В замке Барберстоун собрались сотни людей, он легко мог проскользнуть на празднество, когда кончился торжественный ужин. Бесплатная выпивка есть бесплатная выпивка. Никто бы не догадался, что мы с ним не знакомы.

Он взглянул на меня так печально, словно я какая-то полоумная старая дева, готовая отдать все свои сбережения обаятельному мошеннику. Собственно, так и есть…

— Мы не знаем о нем абсолютно ничего, — твердо сказал Майк. И это тоже верно…

С тех пор как молодожены вернулись и я предлагала встретиться с ними вчетвером, у Гэри всегда находились какие-то отговорки. Он был занят на совещании в аэропорту, его неожиданно вызвали в Нью-Йорк или, было и такое, он встречался с министром путей сообщения, который обещал ему солидную дотацию. Он всегда выглядел подобающе, в дорогом костюме английского шитья, и всегда был крайне убедителен, но, когда бы я ни упоминала Кэролайн или Майка, он исчезал с ловкостью иллюзиониста.

Ох, мама дорогая. Среди такого количества приятных и приличных мужчин на свадьбе оказался один авантюрист, и на него-то я и клюнула…

Если бы мне и понадобилось решающее доказательство, что Гэри — проходимец, то вот оно. После того как Кэролайн и Майк выразили мне свое мнение, я клятвенно обещала им разобраться с ним насчет приглашения на свадьбу и не давать ему ни шиллинга из моих сбережений, пока все не разъяснится.

Я позвонила ему и оставила сообщение, приглашая на разговор.

Он даже не перезвонил, и к тому же, когда мне пришел очередной отчет о состоянии моей кредитной карты, выяснилось, что на ней около тысячи фунтов перерасхода, причем за вещи, которые я никогда не покупала: заказанные по телефону билеты на самолет, несколько бутылок «Вдовы Клико» и, что хуже всего, дорогие и модные ювелирные украшения, заказанные по интернету, которых я и в глаза не видела…

Хотела бы я сказать, что никогда больше не видела Гэри, но у этой истории был и, так сказать, второй виток.

Примерно полтора года спустя, точнее — в августе 1997 года, в автокатастрофе в Париже под мостом Альма погибла принцесса Диана. Всю следующую неделю в Лондоне творилось нечто из ряда вон выходящее: море цветов у Кенсингтонского и Букингемского дворцов, торжественные бдения при свечах и растущий прилив негодования против королевской семьи, которая, удалившись от всего, отсиживалась в замке Балморал в Шотландии. Я тогда была еще новичком в отделе новостей, и меня командировали в Лондон вместе с корреспондентом и оператором, чтобы запечатлеть эти поразительные проявления глубокой скорби в прямом эфире из столицы.

Рейс был поздно вечером, а я всегда плохо переносила полеты. Поэтому я, нервничая, сидела у прохода, ожидая, пока прокатят тележку с напитками, и готовая все отдать за хорошую порцию джина с тоником.

— Не желаете ли чего-нибудь, мадам? — спросил стюард.

В его голосе послышалось что-то знакомое, и я подняла на него глаза.

— Мне хотелось бы джи… — и я запнулась на полуслове.

Это был он, Гэри О'Нил, в форме «Бритиш эйруэйз» и в чистеньком темно-синем передничке. Я не смогла устоять.

— Ну, как идут дела в аэробизнесе?

Гэри сыграл, как профессионал. Он выглядел так, словно был несказанно рад случайной встрече.

— Потрясающе, Эмилия. Страшно рад тебя видеть. Я здесь занимаюсь благотворительностью. Сегодня один из тех дней, когда важные начальники идут в народ и получают сведения о трудовом процессе изнутри.

— Ты не бредишь? — тихо спрашиваю я, чтобы не смог подслушать никто из пассажиров. — Может быть, ваша каюта разгерметизировалась? И у тебя теперь там… в твоих дурных мозгах недостаточно кислорода?

— Это чистая правда, — говорит он, улыбаясь мне с искренностью, которая может обмануть даже другого мошенника. — Мой друг Ричард делает так постоянно. Я имею в виду миллиардера Ричарда Брэнсона. Чтобы дать своим людям почувствовать, что я действительно один из них.

— А ну пошевеливайся, — скомандовал ему старший, идущий сзади. — Ты перекрываешь проход, а тут одному пассажиру нужно в уборную.

Он покатил тележку дальше, и на том все и кончилось. А он был так убедителен. Я чуть ему не поверила. Еще немного, и он заявил бы, что является держателем контрольного пакета акций «Бритиш эйруэйз».

Пожалуйста, поймите, что я абсолютно спокойно и хладнокровно вспоминаю этот случай. Только думаю: хорошо, что я так легко отделалась…

Итак, идет занятие, и Ира занята раздачей инструкций для домашнего задания на следующую неделю. Их целая куча, мы все должны «организовать пересмотр и ревизию планов», чтобы оценить прогресс или, в моем случае, его отсутствие за прошедшие несколько недель.

Находится ли ваш внешний вид на должной высоте, остается ли ваше отношение положительным и действительно ли вы расширили свой охват насколько возможно, рассмотрев мужчин, которые не приближаются к вашему идеалу?