— У тебя, радость моя, с избытком хватило переживаний на этой неделе, — говорит Рэйчел. — Может, тебе стоит взять заслуженный отпуск у этой самой Иры Ван-и-так-далее?

— Я ни за что не брошу курсы, — отвечаю я, пытаясь выдержать легкий тон, а не огрызаться. — Заметь, я делаю поразительные успехи. Бойфренд номер один хотел сходить со мной налево, номер два обратился ко мне как к прикрытию, и, переходя прямо к десятому номеру, напомним себе, что он женился на девчонке, которая еще не родилась, когда мы получали аттестат зрелости. Почему я должна бросать курсы? Они принесли всем нам столько радости и поводов для веселых шуток.

— Я не шучу, Эмилия. Если я погибну в авиакатастрофе, моя последняя мысль будет о тебе: почему я осталась в стороне и позволила втравить свою лучшую подругу в добровольную пытку?

— Ты уже знаешь ответ, — говорю я, подводя автомобиль ко входу в зал отправления. — Потому что я не хочу жить одна.

— Ответь мне на один вопрос, и я от тебя отстану. А почему нет? Что тебя так пугает в одиночестве? Тебе нужно пересмотреть свое отношение к нему, милая, и сосредоточиться на положительных сторонах.

— Назови мне хоть одну.

Она поворачивается ко мне с безумной искоркой в глазах, как всегда, когда затевает какую-нибудь чертовщину.

— Ну вот, например, навскидку. Садись со мной в самолет и слетаем в Париж на выходные.

— Что?

— А почему нет? Что тебя держит? Сходишь со мной сегодня на дефиле, если захочешь, или прошвырнешься по музеям и галереям, а встретимся вечером за бутылочкой шампанского «Боллинжер»… завтра прогулка по Елисейским Полям… обед в отеле «Крайон»… ну как?

— О, Рэйч, как бы мне хотелось… — говорю я, тронутая до глубины души ее сердечным приглашением. — Но… м-м-м… понимаешь, я не могу.

— Тогда причина должна быть очень веской.

— Не знаю, достаточно ли она веская, но тем не менее. У меня свидание.

Хорошо, что Кэролайн утром первым делом позвонила мне и напомнила, а то я забыла о нем начисто.

Дамьен Дилени.

— А-а, со старичком? — вспоминает Рэйчел, когда мы прощаемся, крепко обнимая друг друга. — Не говорю: «Удачно поразвлечься», но имей в виду мой запасной вариант.

— Я не ожидаю, что это будет веселее плясок у майского шеста, но кто я такая, чтобы отвергнуть приличного человека только потому, что он… э-э… несколько в возрасте?

Теперь, в этом периоде моего долгого и на редкость безуспешного стажа свиданий, когда бы я ни столкнулась с любым кавалером — ухажером — потенциальным мужем, мой мозг автоматически начинает работать в компьютерном режиме, выстраивая впечатления в две колонки. Слева я заношу все плюсы по каждому объекту — и вижу их так ясно, словно светящиеся неоновые надписи, а справа — все минусы.

Так и с Дамьеном.

Кэролайн пригласила нас обоих на ужин к семи часам, но я, естественно, появляюсь у нее на целый час раньше, главным образом потому, что желаю посплетничать о прошедшем вечере.

— О, как здорово, что ты пришла! — говорит она, открывая мне дверь и стискивая меня в крепком объятии. — Мы успеем вдоволь наболтаться, пока не появятся мальчики. Ой, зачем же это, душечка! — восклицает она, с благодарностью принимая большой букет лилий-звездочетов, которые я прикупила вместе с бутылкой «Боллинжер».

— Хорошо помогает непринужденной беседе, — говорю я, протягивая ей бутылку.

— Ты чудо. Давай выпьем по бокалу, и ты мне подробно расскажешь о Пите Муни. Не могу в себя прийти — он в самом деле пригласил Джейми на голубую свадьбу? А если он не пойдет, я буду поражена еще больше.

— Он может не пойти только по той причине, что слишком расхвастался о своей актерской карьере; он сказал, что ни за что не вспомнит все, что наговорил, когда протрезвеет. Ох, Кэролайн, видела бы ты вчера бар «Дракон» — сквозь землю можно было провалиться! Я не шучу: искать там еще одну настоящую женщину — это все равно что искать настенные часы в казино в Лас-Вегасе.

Она хохочет и ведет меня вниз по лестнице в превосходно обставленную кухню в викторианском стиле, которая так велика, что занимает большую часть превого этажа. Чудесные ароматы чеснока и имбиря доносятся от кухонной плиты в углу, а Феликс, кот Эммы, спит перед плитой в кресле. Кухня выглядит словно картинка из модного журнала по интерьерам.

Я шлепаюсь на стулу буфета, причитая по поводу аппетитных запахов.

— Кэролайн, твоя жизнь — словно большой глянцевый журнал. Ты представляешь, сколько отвалили бы в каталоге «Хоумз энд Гарденз» за фото твоего дома?

— Дорогая, тебе надо подождать и посмотреть, во что все превратится за пять минут, когда дети вернутся домой, — смеется она, укладывая шампанское в холодильник и доставая другую бутылку, уже охлажденную. — Эту я приготовила заранее.

— Вот молодец. Так где же твои херувимчики? А я-то удивляюсь, почему в доме так тихо.

— Пожалуйста, не суди меня строго — они пошли с няней в «Макдоналдс». Знаю, знаю — хорошая мать не позволит детям есть всякую дрянь, но я использую с ними систему подкупа, особенно с Эммой. В особых случаях вроде этого они едят гамбургеры и картофель фри в награду за хорошее поведение.

И тут звенит дверной звонок.

— Что-то они рано, — расстраивается Кэролайн. — Еще только начало седьмого. Подожди здесь, душечка, а я постараюсь быстро отделаться. Я не хочу, чтобы прерывали нашу интимную беседу.

Две минуты спустя она приводит в кухню Дамьена, который рассыпается в извинениях за ранний приход. Им с Майком пришлось быстро прервать игру в гольф, так как Майка, который в эти выходные работает по вызову, неожиданно потребовали на операцию, так что Дамьен отправился прямо в гости, взяв с Майка обещание, что он долго не задержится.

А в моем мозгу включается компьютерная обработка Дамьена. В конце-то концов, он может оказаться моим безликим женихом…

Плюс: я целую вечность не видела Дамьена, но сразу вспоминаю, какой это милый и приятный человек, пока он бережно целует мне ручку, как Тревор Ховард в черно-белом кино сороковых годов. Затем он дарит Кэролайн восхитительную пунцовую орхидею в горшочке.

— Я никогда не приношу на ужин вино, дорогая, — говорит он ей. — Это, знаете ли, дурной тон. Как будто ожидаешь, что хозяин или хозяйка не побеспокоились об отборе вин по вкусу каждого.

Минус: точно так же рассуждал мой дедушка, царствие ему небесное. Я храбро улыбаюсь и прогоняю прочь искушение заявить: «В таком случае, никогда не приходите ко мне на ужин. Мне все равно, какую дешевку я подаю своим несчастным гостям, если она уже перебродила и отвлечет их от моих отвратительных (или вовсе отсутствующих) кулинарных способностей».

Плюс: он сегодня серьезно поработал над своим внешним видом и, должна признать, выглядит прекрасно. Для своего возраста.

Минус: ой, да кого я хочу обмануть? Он выглядит таким старым, что мне неудобно обращаться к нему просто по имени.

Плюс: после недолгой болтовни о том о сем распахивается дверь и врываются дети, вернувшиеся из «Макдоналдса», размахивая новенькими пупсиками из подарочного набора, которых суют нам посмотреть. Дамьен, следует отметить, прекрасно находит с ними общий язык, покатав их на плечах и выдав по монетке на сладости.

Аналитическая часть моего мозга, которую я постепенно тренирую отбирать потенциальных мужей и отсеивать потенциальных неудачников, незамедлительно отмечает, какой из него получается отличный дедушка.

Минус: увы, фантазии развеяны. Кэролайн ласково спрашивает, как поживают его внуки. Оказывается, у него их пять, от десяти до восемнадцати лет. Восемнадцати! Да у них самих скоро могут быть дети…

Было когда-то время, когда мама в шутку спрашивала меня, встретила ли я отца своих детей. Потом, пока шло время, а подходящий кандидат все не наклевывался, вопрос трансформировался во «встретила ли ты наконец отца своих приемных детей». Так вот, посмотрите на отца моих приемных внуков…

Плюс: как только детей выпроваживают в гостиную смотреть телевизор с няней, бедный Дамьен, обессилев, валится в кресло.