Идет ночной фильм. «Лучший стрелок».

Та сцена, где Том Круз увозит Келли Макгиллс вдаль на закат на своем мотоцикле под песню Ирвинга Берлина «Не дай вздохнуть».

Это включает другое воспоминание, но на сей раз по другим причинам…

Время: 13 февраля 1986 года. Я точно помню дату, потому что тогда был канун Дня святого Валентина. Читайте дальше, поймете почему.

Место действия: бар «Огни», в квартале Темпл-Бар — еще до того, как мы поняли, что такое Темпл-Бар. Мы-то думали, что это просто клубок убогих узких улочек поблизости от речной набережной.

Повод: с нетерпением ожидаемый дебют только что сколоченного Джейми музыкального коллектива. Очаровательные девушки, разумеется, разряженные в пух и прах, являются в качестве поддержки.

— Почему они назвали свою группу «Запасной выход»? — осведомляется Рэйчел.

— Потому что на них будут указывать все стрелки, — поясняю я, наполняя наши стаканы самым дешевым вином, единственным, какое нам по карману.

— Тьфу! — сплевывает Кэролайн. — На вкус как кошачья моча.

— Ох! Прямо наизнанку выворачивает, — говорит Рэйчел, тоже передергиваясь. — На будущее, Эмилия, тебе следует запомнить, что вино всегда должно стоить дороже молока.

«Огни» заполнены студентами из ДУК, большинству которых Джейми и его ведущий гитарист, Пит Муни, строго-настрого наказали явиться. Оба они стоят на сцене (на самом деле это не сцена, а нечто смахивающее на большую трибуну) и настраивают аппаратуру, и поэтому Джейми то и дело хрипит в микрофон: «Раз, раз, раз, два, три, раз…» — на таком уровне громкости, что может лопнуть стакан.

— По-моему, Джейми накрасился, — говорю я, косясь на него из-за дальнего стола, где мы сидим.

— Ну да, я сама его красила, — говорит Рэйчел. — Он хочет быть похожим на Боя Джорджа, вплоть до косичек. И шляпа, как у Элисон Мойет, тоже моя. Как она тебе нравится?

— Как у Элисон Мойет? Скорее, как у Крокодила Данди.

— Ой, смотрите, тут в баре Селин, — замечает Кэролайн.

Селин — это подружка Джейми вот уже три недели; она похожа на Энни Леннокс из группы «Юрит-микс», учится на дневном отделении, а вечером тусуется с рокерами.

— Может, позовем ее к нам?

— Нет, — резко отвечает Рэйчел. — Она много из себя корчит.

— А что с ней не так? — удивляется Кэролайн. — По-моему, очень приятная и симпатичная.

— Она просто тупая.

— Ну и что, — говорю я, — все-таки надо попробовать. Она же подружка Джейми.

— Велика важность — подружка Джейми. У меня прыщ, я же вас с ним не знакомлю.

— Но они вместе уже несколько недель. Для Джейми это очень серьезно.

— Да у меня в холодильнике сыр лежит дольше, чем они знакомы.

— Рэйчел, — произношу я как можно мягче, — что с тобой такое?

Мы уже привыкли, что она язвит и придирается, но не в такой степени.

— Ничего. Я просто подумала, что она проще футболки. По-моему, даже у футболки больше интеллекта, чем у нее.

В следующее мгновение к нашему столику подваливают два симпатичных парня, по виду студенты.

— Так, пока вы не спросили: эти стулья заняты, — предупреждает Рэйчел, которая сегодня не скрывает своего дурного настроения. — Мы — друзья музыкантов.

— Эх, почему не я это сказала, — сокрушаюсь я. — Всю жизнь мечтала сказать: «Мы — друзья музыкантов».

— Мы не хотели вам мешать, — вежливо извиняется тот, кто повыше ростом. — Я просто хотел кое о чем спросить вашу подружку.

Он кивает в ту сторону, где Кэролайн давится еще одним глотком тошнотворного зелья.

— Извините, — говорит она, поднимая на них глаза и мило хихикая.

— Просто мой друг думает, что вы похожи на телеведущую Селину Скотт, — объясняет тот, кто немного пониже, — когда она только начинала вести утренние передачи на телевидении и еще не стала бесцветной от усталости, а я думаю, что вы в точности как Дэрил Ханна во «Всплеске». Только стрижка у вас покороче. И мы все думали, не спросить ли вас.

— Не обращай внимания, они просто так треплются, — говорит Рэйчел.

И тут «Запасной выход» разражается своей первой песней:

Но Кэролайн вовсе не собирается их игнорировать. К тому времени, как группа Джейми сворачивает выступление (семь минут спустя; репертуар «Запасного выхода» состоит всего из трех песен), она уже поглощена беседой с тем, кто пониже и кого она, покраснев, представила нам в перерыве между песнями как Майка, студента-медика с третьего курса.

По прекращении пытки музыкой Джейми присоединяется к нам, ожидая поздравлений.

— Молодцы! — хором кричим мы. — Ты был великолепен!

Моментально появляется и Селин, чуть не расталкивая нас локтями, чтобы подойти к Джейми.

— Дорогой! «Изумительно» — не то слово, — произносит она солидным хриплым голосом — еще бы, выкуривает три пачки сигарет в день.

— Значит, тебе понравилось, детка? — спрашивает Джейми, прижимая ее к себе.

— Я слушала твою музыку, — убийственно серьезно заявляет она, — и ревновала. Это лучший комплимент, какой я могу тебе сказать.

Рэйчел значительно смотрит на меня с выражением «ну что я тебе говорила, она тупая, как корова», и я на секунду чувствую, что она, возможно, права. Но я сразу отделываюсь от этого ощущения, представив, как несладко приходилось бедной Йоко Оно с Полом, Джорджем и Ринго.

— По-моему, ты понравилась Питу, — попозже говорит мне Джейми, расслабившийся и довольный, с коктейлем «Малибу», кусочками ананаса в руке и с Селин на коленях.

— Кто такой Пит?

— Наш ведущий гитарист. В смысле, наш единственный гитарист. Он захотел узнать, каковы твои музыкальные пристрастия. Я сказал, что ты любишь «Крафтверк» и «Токинг хедс». Представляешь, что будет, если он узнает ужасную правду?

— Какую еще ужасную правду?

— Что ты втайне слушаешь всякую попсу типа «Систер Следж» и «Бананарама». А еще я видел, что у тебя дома валяются пластинки Билли Джоэла. Не пытайся втереть мне, что их слушает твоя мама, я тебя вычислил.

Селин хохочет, по-моему, с издевкой, и я готовлюсь защищаться, но тут к нам присоединяется Пит собственной персоной.

— Представь меня немедленно, — шиплю я в сторону Джейми. — У меня всего час, а потом вся прическа сядет.

— Хорошо, — отвечает Джейми, окинув взглядом результат применения трех с половиной баночек мусса и лака для волос, ушедших на мой сегодняшний начес. — Привет озоновому слою.

Мы все пожимаем Питу руку и поздравляем, а он устраивается на высоком стуле рядом со мной, Майком и Кэролайн. Он выглядит круто — длинный, как жердь, тощий, как скелет, с впалыми щеками, похож на Ника Кейва, с ног до головы одет в черное, а на веках у него грубые черные тени, вылитый гитарист из «Нью ордер».

— Тебе понравилось наше выступление? — спрашивает он меня.

— О да! Вы были великолепны! — Я лгу.

Уже сто лет никого не интересовало, какую я музыку слушаю. Что поделать, я польщена.

— Вы напомнили мне «Ю-ту», когда они еще только начинали.

— Не говори мне об этих ублюдках. Знаешь, Адам Клейтон спер у меня одну песню.

— Что? Какую?

— Да у них всего две стоящие песни. «Улицы без названий».

— Так это ты ее написал?

— Ну, не совсем так. Я написал песню под названием «Я так пьян, что не помню ни своей улицы, ни номера дома». Мой брат тогда учился в том же классе, что и Клейтон, — да говорю же, он ее спер. На счет «раз» — мы с Джейми играем ее в папашином гараже, на счет «два» — я еще не успел сделать запись на двойную деку, а «Ю-ту» уже на вершине хитпарада с этой песней. Мелодия почти та же самая и все такое. Ублюдки.

— Это ужасно.

— Таков шоу-бизнес. Как тебе нравится «Яд для Яппи»?