— Товарищ капитан, сержант Ефременко по вашему приказанию прибыл…

И весь напрягся в ожидании. Замер и лейтенант Неженец, искоса поглядывая на Прозорова. Капитан встал:

— Здравствуй, Сергей… За воинское приветствие — благодарю, но отвечу на него позже, когда ты это заслужишь…

Бородатый Сергей сел за стол, у него ярко пылали щеки, он не знал, куда деть руки и брать ли рюмку в присутствии капитана. А Неженец с чисто юношеской непосредственностью накинулся на Сергея:

— Чего же ты скрывался, когда я к вам домой приходил?

— Боялся. И не верил… Думал — арестуют меня. Я не трус, прощения не жду, не хочу жить дезертиром… Прошу вас помочь мне искупить вину кровью. Поверьте, если можете…

Капитан нахмурился:

— Хорошо, Сергей… Ждать тебе осталось недолго. Тебя Чернышов приглашает в банду?

— И да, и нет… Только я туда не хочу Но меня все время агитирует знакомая Чернышова — тетя Мария.

— Тетя?

— Да… Она — двоюродная сестра моей тещи. Сестры почти одновременно вышли замуж, в один день овдовели, у каждой было по одной дочке. Но у Марии дочь умерла, и сестры стали для моей Нины как две матери. А когда теща умерла, то за мать осталась тетя Мария… Она ради Нины в огонь пойдет!

— Расскажи о Марии подробнее.

— Она — дочь крепкого кулака. При немцах жила в свое удовольствие, познакомилась с начальником полиции Чернышовым. Дружба у них продолжается и по сей день. Как человек — злая, мстительная. Мне кажется, что она даже подавляет самого Чернышова, и я уверен, что все грабежи и убийства — по ее наущению. Хотя подтвердить это не могу…

Прозоров побарабанил пальцами по столу.

— Так… Ну вот, Сергей… — Ефременко побледнел. — Для начала пойдешь в банду Чернышова, куда тебя так тянет тетка Мария. Да-да… Тебе надо быть там, чтобы помочь нам разбить эту банду до последнего человека. Это и будет для тебя проверкой.

Сергей тяжело вздохнул, но не возражал.

— Я их по одному перебью!

— Не торопись, Сергей! А будешь делать только то, что я тебе прикажу. И не больше. С этого момента ты уже не дезертир, но пока еще и не боец Красной Армии.

Сергей встал.

— Спасибо… Теперь можно мне задать вопрос? Они действительно стали вашими — те люди из группы Худякова и Плошина, которых побил Чернышов?

— Вопросы тебе еще рано задавать. Ты же на фронте, кажется, был в разведке? А Худяков, Плошин — обычные бандиты…

Сергей вдруг отрешенно посмотрел прямо перед собой, словно рассуждая вслух:

— Они-то меня примут… Вот только Чернышов…

— Что Чернышов?

— Да, так… Давайте задание, товарищ капитан!

Прозоров обернулся к Нине:

— У вас есть фотокарточка сына?

Сергей достал ее из кармана. Капитан оторвал от фотоснимка уголок, а фото вернул Сергею.

— Эта фотокарточка должна всегда быть при тебе. Если кто спросит — давно ли видел своего ребенка, ты ответь, что каждый день смотришь на фотокарточку. И покажи ее. Тот, кто спросит, — наш человек.

Через два дня Сергей был в банде…

Вечером Мария столкнулась с Ниной:

— Случаем, не подослали твоего Сергея в отряд? — и глаза ее зло сверкнули.

Узнав об этом, капитан сказал Неженцу: «Видно, плохи у Сергея дела». И попросил Анатолия рассказать в присутствии Александрова о том, что капитан, сидя в засаде, видел, как Чернышов приходил домой, но трогать его не стал.

— А если у меня спросят: почему не ухлопал гада?

— Ответишь: капитан хочет с ним поговорить с глазу на глаз.

— Так ты от Марии? — спросил Чернышов у Сергея.

— Да.

— Тогда потерпи! — и ударил Сергея рукояткой нагана по голове.

Чернышов с Чаплыгиным били его ногами. У Чаплыгина это получалось лучше — у фашистов он был заплечных дел мастером. А потом ушли, оставив возле Сергея часового. На другой день опять били: «Кто тебя подослал?» Сергей говорил что-то невнятное разбитыми губами.

— Громче!

— Меня Мария прислала…

— Громче!

Сергея привязали к столбу. Чернышов достал пистолет:

— Что скажешь в последнюю минуту?

— Передай тетке Марии, что она самая последняя сука! Так и передай…

Чернышов подозвал Чаплыгина:

— Развязать. И держать под охраной!

…Этот рассказ Сапронова капитан слушал вместе с майором Ярцевым, который в очередной раз прибыл из Краснодара.

— Что-то вы не доработали с Сергеем Ефременко, — сказал Ярцев. — Какие у него были взаимоотношения с Чернышовым при немцах?

— Точно не знаю, но в ту пору Чернышов хотел его за что-то арестовать, но помешала Мария…

— Здесь, видно, собака и зарыта! Чернышов сейчас не проверяет Сергея, он просто по-бандитски мстит ему за прошлое.

Когда Ярцев уехал, одобрив план разгрома банды Чернышова, составленный Прозоровым, в дверь к капитану постучали. Пришел Неженец, который передал просьбу Сапронова о неотложной встрече с капитаном.

— Зови!

— Забыл, товарищ капитан, об одном разговоре с Чернышовым вам рассказать. — Сапронов смущенно топтался на месте, одетый уже по-походному. — Чернышов спросил как-то: «Правда ли, что капитан сидел в засаде возле моего дома, когда я к жене приходил?» Да, ответил я, бойцы, говорят, ругали его за то, что он не взял тебя на мушку. А капитан будто ответил, что ему, мол, надо сперва с Чернышовым поговорить с глазу на глаз… Чернышов сказал мне зло: «Разговор он будет вести со мной тогда, когда я его на дереве повешу!» Я Чернышову ответил: сделаешь это — всем нашим семьям крышка. Чернышов задумался: «Может, ты и прав…»

Прозоров пожал руку Сапронову:

— Молодец, что вспомнил об этом разговоре!

Когда Сапронов ушел, капитан сказал Неженцу:

— Очень хорошо, что Сапронов не рассказал об этом разговоре с Чернышовым при Ярцеве! Ярцев запретил бы мне идти с Чернышовым на встречу…

Неженец удивленно глянул на капитана:

— Вы в самом деле собираетесь это делать?

Прозоров пожал плечами.

…Утром капитан с Катричем выехали верхом к развалинам бывшего монастыря, откуда хорошо просматривалась Будкова щель, Капитан, заметив в бинокль группу людей в районе этой щели, передал Катричу свой маузер.

— Ждите меня здесь…

Прозоров пересек долину и въехал в лес. Тут же к нему бросились вооруженные люди:

— Руки!

— Зачем руки? Вас трое, а я один и без оружия…

— Руки!!!

Капитан поднял руки, его обыскали. Приказали слезть с лошади.

— Куда идешь?

— К вам…

— Зачем?

— Это я скажу только Семену Анатольевичу…

Бандиты переглянулись: Семен Анатольевич — это Чернышов. Кто знает, что это за человек, которому известен их начальник?

— Завяжи ему глаза!

Рябой бандит завязал глаза капитану грязной тряпкой.

— Пошли…

Шли долго. Наконец капитана толкнули в спину: «Садись!» — и развязали глаза… Капитан увидел небольшую поляну, от нее шел вверх крутой склон, густо поросший можжевельником. Рядом — те же три бандита.

— А где же Чернышов?

— Много знать хочешь!

— Я же просил…

— Тебе говорят — не гавкай!

Бандиты вдруг зашевелились. К ним подходил высокий и плотный человек лет пятидесяти пяти, одетый в новую фуфайку, подпоясанную немецким офицерским ремнем. На груди — бинокль, за поясом пистолет ТТ… Человек сел напротив капитана, глянул на него сурово:

— Ко мне?

— Вы Чернышов?

Человек оглянулся на бандитов, которые жадно прислушивались к их разговору, скомандовал:

— Айда по местам! — Затем капитану: — Да. Я — Чернышов, а с кем имею честь?

— Я — капитан госбезопасности Прозоров.

Чернышова словно током ударило, кулаки сжимались и разжимались, а потом правая рука легла на ТТ.

— Думаю, господин Чернышов, мы будем вести разговор спокойно…

Глаза Чернышова потемнели.

— Допустим… Слушаю вас… Пардон, один вопрос — откуда вы знаете, что я именно здесь, в Будковой щели?

— Это знает каждый станичник…

— Оставим это… Что хотите от меня?

— Буду краток. Во-первых, вы должны перестать убивать и грабить. Во-вторых, не прошу, а требую, чтобы вы со своей группой сдались подобру-поздорову…