В связи с задержанием Данилова органы государственной безопасности разработали дополнительные мероприятия по проведению тщательного осмотра всей территории вдоль трассы полета самолета-нарушителя с целью обнаружения тайников. Вся полоса от Таманского полуострова до станицы Абинской, площадью около тысячи двухсот квадратных километров, была разбита на девять участков, в каждом из которых был организован розыск парашютов, снаряжения и радиостанции. В обследовании местности принимали участие активисты оперативных и поисковых групп, подразделения внутренних войск.

30 сентября работникам краевого управления МВД стало известно еще одно донесение, направленное кем-то из действующих в крае трех агентов. В нем, в частности, сообщалось, что Вернер 27 сентября встретился с Карлом в районе поселка Афонка, где они оба подверглись проверке патрулем пограничников. Документы оказались надежными и подозрений не вызвали. Из донесения также следовало, что наряду с заданием американской разведки все три агента имели специальное поручение Народно-трудового союза создавать подрывные группы. Обнаруженные при задержании Данилова предметы и поведение при встрече с лесорубами подтверждали его участие в выполнении этого поручения. Отсутствие в донесении имени Эди позволило предположить, что эта кличка принадлежала покончившему с собой Данилову. Две эти нити сведений, поступивших в краевое управление по разным каналам, соединяло и упоминание о поселке Афонка.

Выяснилось, что 27 сентября пост у поселка Афонка в первой половине дня действительно проверял, наряду с другими, документы двух лиц, собравшихся, по их словам, прогуляться в горы. Пограничному патрулю были предъявлены фотографии нескольких агентов иностранных разведок и изменников Родины. На одной из фотографий лейтенант Комлов опознал человека, у которого проверял документы. Это был уроженец Краснодарского края, в 1948 году изменивший Родине и бежавший за границу.

Через несколько часов после опознания агента по фотографии было установлено, что он недавно появлялся у своих родственников в Ростовской области и выбыл в неизвестном направлении.

В третьем — и последнем — шпионском донесении, оказавшемся в руках чекистов в первых числах ноября, сообщалось, что один из агентов выехал в Грузию с целью приобретения запасных бланков паспортов и других документов, вошел в контакт с лицами, которые помогут ему в этом, но приобретать бланки не торопится, считает, что будет лучше оформить их к весне, перед непосредственным выездом в район задания номер один. Одновременно агент ориентировал разведцентр, чтобы его слушали в эфире 23—24 ноября.

В Грузию была направлена оперативная группа чекистов Кубани. В ее состав входил и лейтенант Комлов. На тбилисском железнодорожном вокзале в одном из залов ожидания он обратил внимание на человека, очень похожего на спутника опознанного по фотографии изменника Родины. Убедившись, что он не ошибается, Комлов подал условный знак следующим за ним на некотором удалении оперативным работникам. Ничем не выдавая своего намерения, он не спеша приблизился к сидевшему на скамейке мужчине. Неожиданно резко наклонясь над ним, чтобы при необходимости пресечь возможное сопротивление, Комлов четко произнес в растерянно вздернувшееся лицо:

— Не двигаться!

Мужчина разом обмяк и опустил голову.

Здесь же, в зале ожидания, у него были изъяты ампула с цианистым калием и оружие. На допросе он назвал себя агентом Карлом и заявил, что сразу заметил в группе пассажиров лейтенанта-пограничника, проверявшего у него документы в поселке Афонка, но счел сопротивление бесполезным, а покончить с собой, как требовали поступить в подобных обстоятельствах его хозяева, не решился.

Специальную подготовку все три агента прошли в одной из разведывательных школ на территории Западной Германии. Их обучали способам сбора шпионских сведений, методам компрометации и обработки неустойчивых в политическом отношении советских граждан с последующей вербовкой на службу в качестве агентов, обращению с радиостанциями, умению пользоваться шифрами, владеть оружием, управлять транспортными средствами. Каждый из них получил конкретное шпионское задание и определенную зону деятельности на территории СССР.

После окончания подготовки в конце августа они были доставлены на четырехмоторном самолете в Грецию, а затем через Черное море на территорию СССР. Над Черным морем самолет летел на высоте сто пятьдесят — двести метров, при входе на Таманский полуостров он поднялся до трехсот метров.

Выброска агентов-парашютистов была произведена в два часа ночи 4 сентября на окраине хутора Шибик — в четырех километрах южнее станицы Абинской. Все трое приземлились на виноградной плантации (начавшаяся через несколько дней уборка винограда способствовала тому, что следы агентов были сразу же стерты), здесь же закопали парашюты, затем отошли в глубь леса, на расстояние около трех километров от места приземления. Каждый имел при себе рюкзак с грузом пятьдесят килограммов.

С наступлением рассвета стали пробираться к Капустной щели. Этот маршрут был разработан еще в разведцентре и вел не в сторону шоссейных и железных дорог, как это было в предшествующих случаях заброски агентов-парашютистов, а в глубь Кавказских гор, где следовало надежно спрятать снаряжение. В пути шпионы потеряли ориентировку, сбились с маршрута и три дня блуждали по лесу. Только 7 сентября они добрались до северного склона горы Свинцовой, где подобрали тайники и зарыли в них радиостанции, снаряжение, запасные документы и деньги. В двухстах метрах от поселка Афонка агенты в ночь с 7 на 8 сентября ночевали, а утром, позавтракав, захоронили остатки пищи и окурки в металлической коробке в землю.

Карл рассказал, что на всем пути следования они старались избегать встреч, а тем более контактов с людьми. Он подтвердил, что утром 4 сентября недалеко от поселка Шибик они встретили в лесу мужчину, но постарались быстрее удалиться в сторону. Этим человеком, как выяснилось потом, был Иван Зозуля.

8 сентября все трое через Маркотхский перевал пришли в Новороссийск. Позавтракав в городской столовой, они побывали на рынке, где Карл купил себе чемодан. Необходимые покупки сделали и другие агенты. Здесь же договорились встретиться в Новороссийске 27 сентября, забрать из тайников радиостанции и другое снаряжение, перенести в новые тайники — ближе к городу, чтобы легче и безопасней было добираться в осеннюю распутицу и зимой.

С рынка они вместе направились на железнодорожный вокзал, купили билеты на поезд Новороссийск — Ростов. Эди сошел в Краснодаре. В Ростове Карл простился с Вернером и выехал к родственникам в Харьков, потом — в Одессу.

27 сентября Карл и Вернер, как условились, прибыли в Новороссийск, купили два мешка для переноски снаряжения и, не дождавшись Эди, направились в район горы Свинцовой. У поселка Афонка наряд пограничников проверил у них документы, не обнаружив ничего подозрительного, извинился и разрешил продолжать путь.

На горе Свинцовой агенты откопали рации и снаряжение, Перенесли их в новые тайники и вернулись в Новороссийск. В тот же день Вернер выехал в Ростов, а Карл — в Одессу. При расставании Вернер сказал, что 23 ноября он снова прибудет к своему тайнику и в течение двух дней должен выйти в эфир для передачи шифрованных сообщений разведцентру.

Карл до задержания его в Тбилиси находился в Одессе — проживал некоторое время у тетки. Ей он свое появление объяснил тем, что работает в Магаданской области и заглянул на время отпуска. Из Одессы выехал в Харьков, где жил его дядя. Разыскав дядю, он поселился у него и просил посодействовать в призыве в Советскую Армию.

Затем Карл отправился в Москву. В парке культуры и отдыха Сокольники оборудовал еще один тайник, спрятал в нем золотую валюту и часть советских денег. После этого выехал в Тбилиси, познакомился с несколькими нечистыми на руку работниками отделов кадров и домоуправами, которые за большие деньги пообещали ему достать бланки паспортов и других документов, оформить их. Боясь разоблачения, часто ночевал на железнодорожном вокзале, где и был задержан.