— Ты просто подталкиваешь меня сделать вывод, что, несмотря на свою силу, ислам так опасается католиков, что пойдет на сговор с джиннами, этими «нечистыми» предками людей? А затем, заручившись их силой, подпишет свой договор с Иблисом?

— Да, — кивнул Базиль, — именно так.

— Дьявол! Но эти «джинны» и так всю Европу заполонили!

— Будет еще больше. И тогда католицизму придет конец, — подвел неутешительный итог Базиль, — а у нас прибавится работы. Людей надо защищать от нежити — независимо от их происхождения.

— А наша, так сказать, местная нежить?

— Этих, — махнул рукой Базиль, — можно в расчет не брать. Им подходят все варианты. При любом раскладе сил им что-нибудь перепадет с барского стола. Напоминают ваших местных политиков, ты уж извини за сравнение. В итоге мы имеем три варианта: католицизм, ислам и нежить. И центр Европы. И мы, два идиота. Разве что православная церковь воспротивится. Не знаешь, может, у них есть такие команды, как у Винченцо? — спросил О`Фаррел. — Если есть, то шанс есть. Слабенький, но все же лучше, чем ничего.

— Им некогда, — хмуро ответил я, — они со времен Ельцина все больше по бизнесу специализируются. Торговля без акцизов и прочее. Бизнесмены, понимаешь. Может, сейчас что-нибудь изменилось, но сомневаюсь. Возможно, и подключатся, но, как всегда, с опозданием. Да и смысла нет. Что им с этой Европы, чтобы за нее глотки рвать? Она целиком поместится в одном районе Нечерноземья, и еще место останется. У них что, своей земли мало?

— Дело не в территории, — сказал он, — дело в мире. Если это произойдет, то людям будет все равно, кто победит в этой войне. Потому что победитель будет один — Дьявол. Это конец света.

— Апокалипсис?

— Нет, — покачал головой Базиль, — но что-то очень на него похожее.

— «А город подумал, ученья идут»… — сказал я.

— Что? — не понял О`Фаррел.

— Не обращай внимания, это так, песню старую вспомнил.

— Ладно, гляди веселей, Алекс! Мы живы, и еще есть время до начала этой схватки.

— Есть, — кивнул я и покачал головой, — только с кем воевать — непонятно.

— С кем воевать — время покажет, — сказал он. — Или у тебя есть другие предложения?

— Нет.

— Тогда в чем проблема?

— Не слишком ли самонадеянно, Базиль? Вдвоем — против нелюдей, которые делят Европу, как кусок пирога?

— Отступать некуда, — сказал О`Фаррел и прищурился. — Только одно меня тревожит…

— Что именно, Базиль?

— Александр, подумай хорошо. Ты еще можешь встретить свою нежить. Убить ее и уйти свободным в другие миры, где про Чистилище даже не вспомнишь. Подумай.

— А ты?

— Я обреченный охотник, не забывай этого. Вечный. Мы для того и нужны, чтобы драться даже там, где нет шансов выжить.

— Ну да, — медленно сказал я, — твой испанец уже доказал, своим отказом.

— Я не испанец! — отрезал О`Фаррел. — Я ирландец!

— Извини, Базиль, не хотел тебя обидеть, — тихо сказал я и провел ладонью по скамейке, собирая ладонью снег. Странно — он показался мне теплым, будто лебяжий пух. — Жаль…

— Что именно жаль, Александр?

— Жаль, если я не увижу эти самые миры.

Из глубины сада показался Бакс, несущий в зубах какую-то корягу. Неугомонный зверь! Через несколько секунд стукнуло открывшееся окно, и Вилия (под смех Натальи, звучащий на заднем плане) возмущенно спросила:

— Молодые люди, я, конечно, понимаю, что на улице сидеть приятнее, чем помогать женщинам по хозяйству. Вы не будете так любезны вернуться на кухню? Нам нужна грубая мужская сила!

— Ну вот, — усмехнулся я, — говорил же, что не пройдет и часа, как нас обвинят в безделье?

Повезло с погодой на Рождество — ясная, с легким морозцем и скрипящим под ногами снегом. Для Прибалтики — уже праздник. У нас никто не удивится, если в канун Нового года зарядят проливные дожди. Хоть в этом году дети порадуются — если, конечно, оторвут задницу от компьютеров и выйдут на улицу.

— Базиль такой верующий? — спросила меня Наталья, причесываясь перед зеркалом.

— О`Фаррел? — хмыкнул я, любуясь на ее точеную фигурку, — Не сказал бы, чтобы очень…

— Он так рвался ехать с Вилей в костел на утреннюю службу!

— Его желание к вере отношения не имеет. Просто он не дурак и понимает, — усмехнувшись, сказал я, — что человеку, особенно в моем почтенном возрасте, спальни может быть недостаточно. Все-таки я уже довольно стар, мне уже не восемнадцать лет. И даже не двадцать пять. Если отбросить ложную скромность, даже не тридцать. Словом, трудно каждый раз по лестнице подниматься, а удержаться от соблазна — еще труднее. Вот и приходится использовать все удобные места. Включая кухню, библиотеку и ванную.

— Дурак! — она притворно возмутилась и очень натурально покраснела. — Ты родителям сегодня звонил?

— Конечно, — кивнул я, — мы с отцом каждый день созваниваемся. Если хоть один день не доложусь, он подумает, что меня опять засадили. Зачем лишний раз волновать, им и так досталось!

— В этом ты прав, — она посмотрела на меня и показала кончик язычка, — вредина!

— Не уводите разговор в сторону, мадам! — протягивая к ней руки, сказал я. — Судите сами! Я уже не так молод, чтобы постоянно носить вас на руках. Эдак можно и надорваться! Не дай Бог, уроню на пол — опять до спальни не доберемся…

Наталья вспыхнула, схватила полотенце, лежащее на краю кровати, и сделала вид, что пытается меня ударить. Ой, нет, вот этого не надо — пойду лучше кофе сварю. А вот за полотенце спасибо — негоже по дому голышом разгуливать. Усмехнувшись своему отражению в зеркале и показав Наталье язык, я отправился на кухню. Сделал кофе, взбил два молочных коктейля и устроился у окна. Скоро приедут Базиль с Вилей, и можно будет садиться за рождественский стол. Пусть это и не православное Рождество, но надо уважать местные традиции. Скорей бы, а то в животе давно обед! Телефон, лежащий на столе, вдруг завибрировал и пополз в сторону Тишки, который спал на подоконнике. Кот открыл один глаз и отточенным движением ударил вредное устройство, которое помешало греться на солнышке.

— Слушаю.

— Доброе утро, господин Айдаров.

— Доброе? Кому как…

Ну и напористый мужик — этот брат «невинно убиенного»! Я даже головой покачал от удивления. Как бы там ни было с его родственником, но надо и меру знать! Совсем в атаке ошалел — людям праздничное настроение портить. Он что, даже в выходные работает?

— Я хотел бы узнать, какое вы приняли решение по поводу моего предложения.

— Вас устроит, если я дам ответ после Нового года?

— Хорошо, жду ваш ответ до… — он сделал небольшую паузу, — восьмого января. Потом, не обессудьте, приму решение без вашего участия.

— Не сомневаюсь, — сухо ответил я.

— До свидания, господин Айдаров. С праздником.

— Спасибо…

Вот сволочь! Я даже кулаком по столу стукнул, спугнув Тишку. Шантажировать он меня будет, бизнесмен хренов! Шутки шутками, но он и правда идейку про исчезнувшего подельника ментам подкинет. И что тогда? Ничего хорошего. Но не хочу я работать по найму, не хочу… Телефон, брошенный на стол, опять завибрировал, и через секунду раздался новый звонок. Какого черта еще надо?!

— Да!

— Алекс? — послышался отдаленный удар колокола. — Слышишь меня?

— Базиль? Да, слушаю, — голос у него был слегка озабоченный. — Что случилось?

— Я только что видел джинние.

— Где?!

— Неподалеку от кафедрального костела Петра и Павла. Рядом находится площадь, — он сделал паузу, — как ее…

— Ратушная, — подсказал я. — Она одна?

— Да, — подтвердил Базиль. — Судя по всему, кого-то ожидает.

— Или следит…

— Может быть, и так, — согласился он.

— Не упусти ее! Я буду через двадцать минут.

— Остановись, Алекс! Чтобы проследить за девочкой, нет необходимости перекрывать город патрулями. Лучше подъезжай и после церковной службы забери Вилию. Будет лучше, если я один покатаюсь за нашей знакомой. И еще — не оставляй Натали одну. Этим тварям может придти в голову все, что угодно.