— Да нет, — покачал головой я, — не надо. Мне уже гораздо лучше…

А вы что хотели? Чтобы мне травницу на дом прислали? Вот только потомственной ведьмы, мне для полного счастья не хватало. Не хочу. Не надо…

Поймете ли вы меня… Я не боюсь. Только чем дальше углублялся в дебри своего ремесла, тем больше вопросов возникало. Нечисть, нежить, вампиры и оборотни. С ними все понятно — они приносят горе людям и достойны смерти. А ведьмы? Как поступить с женщиной, которая лечит травами, помогая даже тем, на которых и врачи рукой махнули. А ведь такие есть… Мы с Вилей еще долго сидели на кухне и разговаривали. Она, немного захмелев от выпитого натощак коньяку, рассказала еще про одну женщину, которая приходила в онкологическую больницу. Приносила травы, которые облегчали страдания даже тем, кому не помогал морфий. Врачи смотрели на это сквозь пальцы, понимая, что этим больных не вылечить. Как с такими поступать, узнай я, что они Ведьмы? Убивать? За что? За то, что лечат? В древние времена врачей тоже иногда казнили, чтобы Божьему промыслу не мешали. Я не инквизиция!

Черт побери, вопросов больше, чем ответов, а Авгур словно сквозь землю провалился! И поговорить больше не с кем, хоть в центр психологической помощи звони. Представляю я себе этот разговор… Хотя нет, постойте, есть на примете две кандидатуры. Первая — это отец Казимерас. Когда с ним общался, возникло чувство, что этот святой отец не так-то прост и многое не договаривает. Почему бы не вывести на откровенный разговор, пусть и не прямым текстом? Могу же я, как любитель истории, поговорить про ведуний и знахарок? Ну да, любитель истории, мать твою так — с сорок пятым за поясом. Вторая — это цыганский баро. Только боюсь, ничего не получится — пробиться к нему сложнее, чем быть приглашенным на семейный ужин к премьер-министру. Баро, баро, баро — я смотрел в окно и барабанил пальцами по столешнице, пока не почувствовал легкое прикосновение. Ну да, Тишка забрался на стол и пытается ухватить меня за руку. Иди сюда, серый!

На следующее утро, кряхтя, как старый дед, забрал свою машину у Сигитаса из гаража и, выслушав его дружеские подначки по поводу внешнего вида, отправился в Нижние Шанчяй. Это один из прибрежных районов Каунаса, обязанный своим названием Наполеону. В 1812 году, 24 июня, французы в этом месте форсировали реку и встали лагерем на правом берегу Немана, отсюда и пошло название «шанцы», от французского chantier — двор, или от немецкого schanze — укрепление. Неподалеку от этого места есть высокий холм, который называют Наполеоновским. По преданиям, именно с его вершины маленький корсиканец и наблюдал за переправой. Кстати, в 1913 году, на столетнюю годовщину Отечественной войны, здесь побывал и Николай Второй. В конце девятнадцатого века при строительстве Каунасских оборонительных сооружений этому району была отведена роль промышленного, здесь разместились вагоноремонтные мастерские, фабрика скобяных изделий «Вестфалия» и несколько мелких заводиков. Теперь это грязный и унылый район с заброшенными казармами царских времен и застроенный частными домами. Здесь, рядом с пышными новостройками спокойно соседствуют замшелые деревянные лачуги. Вросшие в землю, словно они наблюдают грязными подслеповатыми окнами за сменой поколений и властей. Кажется, что эти домишки вечны в своей серости и нищете. Мой путь лежал в один из кварталов этого района, где поселились цыгане. Здесь торговали наркотиками, водкой и людьми, содержали шалманы и бордели, убивали ради двух литов и заключали миллионные сделки.

Как чувствовал, хлебом-солью меня встречать никто не спешил. Экие они, право слово, негостеприимные. Даже две цыганки неопределенного возраста куда-то пропали. Да что там они, даже вездесущей малышни — грязных разновозрастных детей — и тех не видно. Приехал, блин. Хотя нет, на крыльце одной из лачуг сидела старуха. Помните Бабу-ягу в исполнении прекрасного актера Георгия Миллера? Вот именно — одно лицо. Тот же крючковатый нос, мохнатые обрывки седых бровей, удивленно взлетевшие вверх, волосатые бородавки, щедро усыпавшие длинный и узкий подбородок.

Я подошел к ней, сидящей на низеньком стульчике, и присел на корточки.

— Здравствуй, бабушка. Скажи, как мне встретиться с вашим баро?

Цыганка подняла на меня взгляд. Господи, если бы я не обладал умением их чувствовать, то принял бы ее за исчадие Ада. Щуря от утреннего солнца подслеповатые глаза, она посмотрела на меня так, словно я был стеклянный.

— Что?

— Я хочу увидеть вашего баро.

— Многие хотели бы этого, гаджо. Зачем ты ему нужен?

— Скорее он мне нужен. Хочу задать несколько вопросов.

— Эх, гаджо, — она усмехнулась, — многие этого хотели, но зачем знать заранее то, что немного позже увидишь сам. Не надо торопить жизнь.

— Но…

— Запомни, — она посмотрела на меня, и на одно мгновение мне показалось, что я вижу перед собой не дряхлую старуху, а женщину ослепительной красоты.

— Да, — она усмехнулась, увидев мой ошеломленный взгляд, — такой я была. Скажу одно — нельзя узнать будущее человека, если нет возможности понять его прошлое. Езжай, гаджо, у тебя еще есть время создать эту историю…

Вот и поговорили, подумал я, колеся по узким улочкам цыганского района. Оставался Казимерас. Надеюсь, он не будет говорить подобными загадками, словно эта полоумная старуха. Хотя нет, непохожа она на сумасшедшую, слишком уж глаза умные. Сам черт этих цыган не разберет, с их умениями. Сложно разобраться, что врут, а что на самом деле знают и умеют.

Когда я стоял на перекрестке у железнодорожного вокзала, позвонил Шарунас. Вежливо поинтересовался, как мои дела, и сообщил, что документы для подписания готовы. Мол, хотел бы узнать, когда найдется свободная минутка, заехать к нотариусу и окончательно оформить сделку. В ответ я предложил не тянуть кота за все подробности, и сделать это сегодня. Было слышно, как Шарунас кому-то озвучил мое предложение, и через несколько секунд предложил встретиться у нотариуса в конторе, которая находилась рядом с Зеленой горой, неподалеку от центрального комиссариата полиции. Вот и прекрасно, заодно и пообедаю в небольшом ресторанчике по соседству…

— Добрый день, Александр!

Вот оно что — я даже усмехнулся, увидев, кто пришел на встречу вместе с моим бывшим шефом. Конечно, тот самый «неизвестный представитель, неизвестной оружейной компании». И все в тех же темных очках, в которых, как в зеркале, отразилась моя улыбающаяся физиономия. Нежить. Значит, все правильно рассчитал, вычисляя новых совладельцев нашей оружейной конторы. Пусть и в очках, но черный провал, вместо глаз вижу, чувствую… Да и перстень нагрелся, обжигая мне руку.

— Добрый, — буркнул я в ответ, — ну-с, господа, документы и деньги готовы?

— Да, конечно, — кивнул Шарунас, показывая мне дипломат, — как мы и договаривались, первая часть в размере пятидесяти тысяч литов, а оставшиеся — по графику, в течение года.

— Прекрасно, тогда вперед. Время, как говорится — деньги.

— Да, да, — согласился со мной любитель черного цвета, — но изредка спешить все же не следует. Можно наломать дров, принимая поспешные решения.

— С чем именно предлагаете подождать? — спросил я. — С подписанием документов?

— Нет, что вы, я просто представил, некоторые жизненные ситуации, — он пожал плечами, — не стоит принимать мои слова буквально.

— Именно поэтому предлагаю не затягивать нашу встречу. У меня, знаете ли, дел по горло. Сезон все-таки… охотничий…

— Ты что, охотником заделался, Сашка? — удивился Шарунас.

— Для кого Сашка, а для кого и Александр Владимирович, — отрезал я. — Пошли, нечего легкие проветривать.

Через два часа я был свободен, как птица. Без фирмы и обязательств, связанных с этим бизнесом. Кстати, удостоверение тоже тю-тю, уплыло. Жаль, по служебному разрешению мог транспортировать любой ствол, находящийся в нашем магазине, на стрельбище или в мастерскую, к оружейникам. Полезная была бумажка. Правда, был и плюс — первый взнос в размере пятидесяти тысяч. На первое время хватит, а там посмотрим, чем будем заниматься. Что делает любой человек, который получит крупную сумму денег? Правильно, сразу потратить некую часть, чтобы получить пусть и небольшое удовольствие. Для начала заехал в небольшой ресторанчик, чтобы «отпраздновать» сделку. Маленький, столиков на десять, зал. Не скажу, чтобы уютный, но готовили там вкусно. Не спеша пообедал, лениво пообщался с барменшей и, сыто улыбаясь, выбрался на свежий воздух, окунувшись в аромат цветущих каштанов. Несколько минут размышлял, куда сейчас направиться, но сначала решил позвонить отцу Казимеру.