Ранним утром я выдернул телефонным звонком Авгура из объятий Морфея и через пятнадцать минут уже сидел на лавочке, неподалеку от его дома. Петр, как всегда, опоздал и заявился лишь двадцать минут спустя, прищуриваясь от утреннего солнца. Не обращая внимания на его недовольный вид, поздоровался и подал пластиковый стаканчик с кофе, купленный неподалеку. По себе знаю — пока утром глоток кофе не сделаешь, мозги работают медленно, а ждать, пока он окончательно проснется, времени не было. Авгур уселся рядом, отпил несколько глотков, поморщился и покосился на список, который ему вручил.

— Здесь перечень вещей, которые мне необходимы, — сказал я. — Желательно уже завтра, к десяти часам утра.

Петр несколько минут внимательно изучал бумажку, несколько раз надул щеки и шумно выдохнул. Помолчал несколько секунд, поднял на меня взгляд и усмехнулся.

— Не тем ты делом, Сашка, занимался, ох не тем… Тебе бы в киллеры пойти — цены бы тебе не было! А-а-агромные деньги бы зарабатывал.

— Ну да, конечно. Только наемники долго не живут. Их в безвозвратные потери, ничтоже сумняшеся, списывают, а я пожить хочу, мне в другие миры не к спеху. Список запомнили или перепишите?

— Запомню, — он еще раз взглянул на листок бумаги. — А сутана тебе зачем?

— Знаете, Авгур, есть хорошее выражение: «не задавайте глупых вопросов — не получите глупых ответов»

— Ну-ну… секретничай, раз желание такое есть. Будет тебе сутана, «святой отец».

— Вот и прекрасно, — я забрал бумажку обратно, — через два дня буду работать, а потом у меня начинается отпуск.

— Почему только через два дня?

— Торопиться не хочу, чтобы потом не жалеть, — я начал загибать пальцы на руке. — Надо еще раз уточнить его распорядок дня, проверить маршруты движения и присмотреть несколько запасных вариантов отхода.

— В общем, решение верное, — Петр покосился на меня. — Мандража нет?

— Пока что нет, а там посмотрим.

— Долго собрался отдыхать?

— Неделю, не больше. Во-первых, Вилия не сможет долго за зверьем присматривать, она в Америку собирается, к дочери. А во-вторых, надо и о мирских делах подумать, чем на хлеб насущный зарабатывать.

— А российскую визу уже заказал? Они же не меньше недели делают.

— У меня коммерческая, на год, так что с этим проблем нет, — ответил я. — Если все пойдет по плану, то в воскресенье вечером уезжаю, билет уже купил.

— Неужели поездом поедешь? Это же долго, целых семнадцать часов трястись.

— Зато не обыскивают, как в аэропортах, где даже пилочку для ногтей — и то за оружие считают.

— Это да, — согласился Авгур, — но ты же не собираешься весь свой арсенал тащить?

— Конечно, нет, но и голым ехать — тоже не дело.

— Правильно, — кивнул он. — То, что тебе необходимо, будет готово к шести часам вечера. Сегодня, — уточнил Пётр. — Перстень отца Станислова не забудь, может пригодиться. Ладно, дай Бог, все пойдет по плану. Отдохнешь — и возвращайся, потом может быть не до отдыха.

— Именно. Тем более что у меня появилось несколько неожиданных дел…

— Семья Шарунаса? — Петр посмотрел на меня и кивнул, словно сам себе отвечая на вопрос. — Читал про это несчастье. Мысли какие-нибудь есть?

— Есть, конечно, только все эти мысли вокруг наших «друзей» кружатся.

— Может, и так, — согласился он, — а может, и нет. Об одном прошу — не наломай дров.

— Месть, Авгур — это блюдо, которое едят холодным.

После нашего разговора я сделал еще несколько звонков и отправился уже привычной дорогой к одному знакомому. Было к нему одно рисковое предложение, но если риск становится образом жизни, почему бы и нет? Больше пули не получу. Проезжая мимо Дома Офицеров, я заметил человека, который, несмотря на раннее утро, вынес на тротуар небольшой пластиковый щит: «Антикварный магазин. Оценка, Скупка, Комис». Хм, несколько золотых десяток, которые я обнаружил на хуторе, были при мне; почему бы не заехать, чтобы узнать их примерную стоимость?

«Лавка древностей» разместилась в цокольном этаже старого, еще довоенной постройки, дома. Тяжелая железная дверь открылась на удивление легко, звякнув при этом колокольчиком, подвешенным к раме. Небольшой торговый зал, прилавки-витрины, размещенные буквой «п», и несколько полок на дальней стене — вот и вся мебель. Серые и, если так можно выразиться, унылые вещи. Словно они понимают, что отними у них возраст — грош им цена, даже в базарный день. Сидящий у кассы старик хмуро глянул на меня и уткнулся в книгу; наверное, надоели ему простые зеваки, приходящие сюда поглазеть на предметы, которые никогда не купят. Рассматривать барахло, лежащее под стеклом, не стал (ценные вещи никто на витрину не положит), поэтому сразу направился к продавцу.

— Доброе утро, господин, — я бросил взгляд на карточку, прикрепленную к его пиджаку, — Ромас. У меня к вам небольшое дело.

— Чем могу быть полезен?

— Есть несколько золотых монет, николаевских, хотел бы узнать их цену и, пожалуй, продать, если это выгодно.

Старик, немного подумал и наконец соизволил оторвать задницу от стула, отложив книгу в сторону. На стеклянную столешницу он постелил кусок зеленого сукна и приглашающе махнул рукой — мол, выкладывай свои богатства, господин не-знаю-как-вас-там. Я достал из кармана кошелек и выложил на прилавок пять золотых монет. Ромас неторопливо зажег лампу, стоящую рядом с кассовым аппаратом, и вооружился лупой. Несколько минут рассматривал, потом отложил ее в сторону и посмотрел на меня.

— Ну что я могу сказать, молодой человек, — он пожал плечами, — обычные царские червонцы, монета не редкая, так что и цена небольшая. В ней 7,7 граммов золота.

— Почему семь? — не понял я. — Я читал, что эта золотая монета весит 8,6 грамма.

— Да, — кивнул Ромас, — весит. Видите ли, — старик начал говорить таким тоном, что мне сразу захотелось зевнуть. Хотя чего от него желать — наверное, он уже устал повторять одно и тоже, разным дилетантам вроде меня. — Основой монетной системы царской России в начале ХХ века был золотой рубль, который еще в 1897 году привязали к золоту. До Николая Второго вес золотой десятки составлял 12,9 грамма, но рубль был привязан к серебру. Один рубль приравнивали к 0,77 граммам чистого золота. Как вы понимаете, монета номиналом «10 рублей» должна весить 7,7 грамм , но в реальности, монета весит 8,6 грамма. Просто золото, которое использовалось для чеканки этих монет — 900 пробы. Вот и получается, что в червонце весом 8,6 грамма — всего 7,7 грамма чистого золота.

— Как я понимаю, монеты не особо ценные?

— Вы совершенно правы, — согласился старик, — вот если бы вы принесли мне, например русские сто франков — тогда да, это уникальная монета. Не слышали?

— Нет, не приходилось. Спасибо вам за информацию, извините, что помешал, — я начал собирать с прилавка монеты. Унылый старик; ей-Богу…

На следующий день, в семь часов утра, я уже занял исходную позицию у костела. Да, именно на следующее утро, а не через два дня, как сказал Авгуру. Жизнь давно приучила — не верь, если нет возможности контролировать. С какой стати я должен безоговорочно верить Петру? Кто знает, что у него в голове, а рисковать своей шкурой мне не хотелось. Уже прошло полчаса, как я сидел в машине, «одолженной» у одного из прихожан Казимера. Хозяин, вместе со всей семьей, работал где-то в Норвегии, поэтому риска, что кто-нибудь заявит о пропаже автомобиля, не было. Вчера, когда я приехал к Казимеру в костел, и, не откладывая дела в долгий ящик, попросил у него помощи — скажу честно, даже не ожидал, что он согласится. Святой отец, подумав всего несколько минут, уточнил некоторые детали и предложил свой вариант, не задав ни единого вопроса, зачем мне понадобились эти вещи. Хороший он мужик, жаль, что не Охотник. А может, наоборот — прекрасно, нет у него нужды ломать привычное представление о нашем мире.

Голова распухла от мыслей и расчетов, а что творилось в душе — лучше не рассказывать, не поверите. Ксендз приехал заблаговременно, как и положено истому служителю церкви, чтобы подготовиться к утренней службе. Вот уже и первые богомольцы появились, потянулись к костелу старушки — дома им не сидится. Ничего, бабушки, как говорилось в одном фильме — сегодня вы увидите такое, что лучше бы вам этого никогда не видеть. Первым из машины вышел охранник и внимательно осмотрел окрестности. Цепко смотрел, даже про крыши ближних домов не забыл. Смотри, дядя, не смотри — меня не обнаружишь; обзор кусты закрывают, да и расстояние приличное, метров триста. Из дверей костела вышел служка, подошел к машине и, наклонившись, выслушал ксендза. Кивнул и ушел обратно, уводя с собой телохранителя. Костел осматривать повел. А как же правило, запрещающее входить в храм Божий с оружием? Ну да, конечно, для некоторой части населения правила не действуют…