За стеной что-то звякнуло. Послышались шаги, голоса.
Рука женщины повисла в воздухе, все стало по своим местам. Наваждение рассеялось…
Как бы там ни было, но женщина рассказала Агенту слишком много, наверное, даже больше, чем нужно, и он был напуган. Каким-то непонятным образом в эту странную историю с покушением у парикмахерской и покушением, которое разыгрывалось на сцене театра, вплелись имена многих из тех, кого он знал…
Агент обошел комнаты, ненужно трогая, переставляя вещи. Вспомнилось местечко под Тоцком, где он проводил каждое лето, увиделся дом на сваях и так ясно и жутко. От дома к воде тянулись шатающиеся мостки. Она стояла у воды, поблескивая карими глазами, тоненькая, как тростинка, с тощими рыжими косичками. Даже теперь он испытал волнение. Она приходила к нему среди ночи, вот так, не таясь и не принуждая себя ни к чему, осыпала его ласками, снова и снова, он скупо, неловко отвечал и потом, когда она убегала, долго не мог успокоиться и заснуть, ему не хватало ее близости, он даже решился позвать ее, но пришла мать, перевернула горячую подушку, поцеловала его и ушла, оставив ему ее нежность, на которую он отвечал во сне с еще большей нежностью и не отпускал ее до утра…
Вдруг, повинуясь минутному порыву, Агент выдвинул из-под кровати чемодан. Вспышка молнии озарила комнату. Он испуганно поднял голову. И комната и вещи представились какими-то ненастоящими. Раскаты грома прокатились над городом. Зашумела листва. Город исчез за стеной дождя.
Агент лег на кровать лицом к стене, погасил лампу. Некоторое время он лежал, не шевелясь, уткнувшись лицом в подушку, пропитанную потом и несбывшимися мечтами…
Булькнул звонок. Бледный, растрепанный, мигая глазами, Агент открыл дверь.
— Привет…
— Привет… — Агент с трудом узнал Серафима. — Входи, чего ты ждешь, конца света… — Воодушевления в его голосе не слышалось.
— Тут такое дело, я опять оказался в роли Вергилия… из-за меня совершенно невинные люди попали в жуткую историю… нужна твоя помощь…
— Ты, случайно, не работаешь в этой гадской газете?..
— Что?.. — Машинально Серафим нащупал газету «Патриот», торчащую у него из кармана плаща. — Нет… я прошу тебя, устрой мне встречу с Иосифом или хотя бы дай мне его адрес…
— Увы, теперь другие времена… — Не в силах сопротивляться раздражению, Агент все же улыбнулся. — Не обещаю, но попробую чем-нибудь помочь… рюмку коньяка, или вермута?.. нет?.. нет, так нет, на нет и суда нет… — Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, погрузился в свое обычное состояние, но он видел даже с закрытыми глазами, как Серафим презрительно резким жестом приподнял шляпу и ушел…
Агент приоткрыл веки. Его блуждающий взгляд скользнул по сникшим фиалкам в горшках, наткнулся на клетку. Она была почти готова. В свободное от дежурства время он делал клетки для птиц и продавал их на птичьем рынке.
Не выдержав, Агент подошел к окну. За Серафимом, как привязанный, шел господин в сером плаще и шляпе. Это была фирменная одежда людей из Тайной Канцелярии. Агент рассеянно провел ладонью по лицу, заросшему трехдневной щетиной.
Неожиданно ударили часы. Невольная дрожь пробежала по спине Агента. Отгоняя неприятные мысли, он считал про себя удары. Пробило девять. Он пнул ногой чемодан и отправился на дежурство, даже не вспомнив, что надо было бы побриться и сменить рубашку…
Агент вышел из дома и углубился в переулки старого города. На улицах было тихо и безлюдно. На мгновение ему даже показалось, что он один остался в городе. Он невольно приостановился и глянул по сторонам. Кое-где в домах тускло светились окна, на некоторых балконах трепалось обвисшее и мокрое белье.
Через полчаса Агент был уже на месте.
— Извини, что опоздал… какие новости?.. — спросил он напарника, устраиваясь под навесом.
— Никаких…
— Мне кажется, мы зря здесь сидим, он уже не придет…
— Не придет, так не придет…
— Ты знаешь, я начинаю верить в этого Избавителя… может быть, он на самом деле что-то изменит, хотя это и не под силу одному человеку… с другой стороны… помню, у бабушки была такая потрепанная книга с латунными застежками, она всегда лежала полураскрытая в ее комнате на пианино, а потом бабушка стала прятать ее от отца на чердаке… мой отец больше боялся не Бога, а Пилада и его ищеек…
— Тсс…
— Ты меня напугал… да пусти же меня… что ты там увидел?..
— Мне показалось…
Начался дождь, время как будто остановилось. Агент присел на корточки. Он потратил несколько спичек, чтобы осветить часы, которые носил на правой руке. Спички вспыхивали и, шипя, гасли.
— Который час?.. — спросил Агент.
— Скоро полночь… и погода вполне подходящая, так что сегодня он обязательно придет… однако и вид у тебя…
— Неважно себя чувствую… весь день проспал…
— Тсс…
Послышались шаги. Из переулка вышла рыжеволосая дева в черном, волоча за собой мокрую накидку, как павлиний хвост. Волосы распущены. На лице выражение какого-то тихого страдания. Увидев Агента, дева мутно улыбнулась.
— Вы не проводите меня?.. — Она застыла в полуреверансе.
«Это же Афелия…» — Агент узнал ее. Как-то он видел ее у Клары. Это было перед его отъездом в командировку на север. Клара не пришла проводить его и довольно холодно ответила на его отчаянное письмо, ему не хватало ее тепла, нежности. Вспомнилась комната с выходом на террасу, звуки музыки, пение, звоны цикад, увиделся запутавшийся в розах ее шарф. Она стояла у терракотовой вазы с узким горлом, облитая лунным светом. Он так ясно увидел ее двоящееся бледное лицо, тонко очерченное, усыпанное серебристыми блесками…
Уже поблекшая, но все еще элегантная, в мантилье расшитой темным цветом она стояла перед ним.
— Так вы проводите меня?..
— Да, конечно… — отозвался Агент, подумав немного и не глядя на нее.
Некоторое время они молча шли по лабиринту настороженно притихших переулков. У серого дома на набережной она приостановилась.
— Вот здесь я и живу… — Не дожидаясь, пока Агент справится со своей нерешительностью, дева поцеловала его. — Вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая… — Уже в дверях она обернулась. — Может быть, зайдете?..
— Нет, не могу, я на дежурстве…
— Ну, хорошо, в другой раз…
Дверь захлопнулась и тут же распахнулась. В полосе света обрисовалась фигура Астролог. Он возвращался домой и казался удрученным. Об этом свидетельствовали опущенные уголки губ. Агент проводил его взглядом. На перекрестке Астролог приостановился и вытер глаза, как-то нелепо озираясь. Ему опять вдруг почудилось, что он в каком-то другом городе…
Вернувшись к дому на Болотной набережной, Агент обнаружил, что его напарника нет на месте. Он нашел это немного странным. Глянув на часы и отметив про себя, что до смены осталось еще три часа, он сел, кутаясь в промокший плащ. Вскоре он заснул. Спал он, как убитый…
Огни растаяли в тумане утра. Просветлело…
Из щели в заборе высунулся малыш, весь черный, как бесенок. Малыш огляделся и, увидев спящего Агента, протиснулся дальше в щель, потом, переваливаясь с бока набок на своих пухлых ножках, подошел к Агенту, склонился над ним и потянул его за нос.
Агенту почудилось, будто он на тонущем корабле. Хватая ртом воздух, он громко всхлипнул и вскочил на ноги.
— Что?.. что такое?..
Малыш испугался и расплакался, а Агент рассмеялся и как будто помолодел на несколько лет.
— Ну-ну, не плачь, ты же мужчина… — Хриплый голос Агента еще больше напугал малыша и он заревел. Агент заговорил другим голосом. Малыш затих, прислушался. Лупая глазенками и вздрагивая, он потянул Агента за полу плаща, пнул его ногой.
— Дядя…
— Ну что тебе нужно?.. подожди, не мешай…
Из дома с террасой, затянутой проволочной сеткой, вышел незнакомец с багровым пятном на лбу. В ту же минуту из-за туч выскользнуло солнце, окружив незнакомца ореолом. Ослепленный, Агент невольно зажмурился, и тут на него налетела целая стая бродячих собак. Размахивая зонтом, пятясь, Агент отступил к арке, в которой скрылся незнакомец.
