В отдалении послышались звуки выстрелов. С противоположной стороны города эхом отозвались другие.

– Начинается заварушка, – хмуро проговорил Ник, уверенно управляя автолетом.

– Куда мы летим? – спросил Спекторский.

– В мой охотничий домик, – ответил Ник. – Я купил его на подставное имя. Иногда мне приходится прятать там свидетелей от возможной расправы.

Спекторский усмехнулся:

– Выходит, для тебя это в порядке вещей?

– Я бы так не сказал.

Еще около двадцати минут летели в полном молчании, затем Ник коротко проговорил:

– Снижаемся.

Он выставил глиссаду и направил вертушку на посадочную площадку.

Охотничий дом располагался на вершине горного кряжа. По склону растекались полужидкие, как медузы, багровые, пульсирующие растения-вьюны толщиной в руку, выкорчевать которые полностью было невозможно.

Приземлившись на посадочную площадку, они оставили автолет и продолжили путь пешком, карабкаясь по каменным, сильно заросшим травой ступеням.

Небо было серым, но светлым. Над грядой гор кружили перепончатокрылые твари с клювами, утыканными красными зубами-шипами, а когда поднимался легкий ветерок, воздух наполнялся терпкими запахами, которые исторгали хищные болота-клоаки, наполненные прожорливой красной протоплазмой.

Наконец, беглецы остановились перед домом с белым оштукатуренным фасадом. Дом был пуст, и собственноручно установленная Ником сигнализация свидетельствовала о том, что с тех пор, как он последний раз был в доме, сюда никто не входил.

Войдя в дом, Ник первым делом проверил, не взломал ли кто систему сигнализации. Сквозь окно гостиной лился поток серого света.

Расположились в гостиной. Гера Иванов уселся на диван. Спекторский утонул в глубоком кресле, закинув длинные ноги на пуф. Ник отправился на кухню, чтобы – на правах хозяина – приготовить всем угощение. В потайном шкафчике у него была спрятана банка настоящего земного кофе, который вот уже четыреста лет выращивали на двадцати восьми плантациях, принадлежащих правительству, и продавали по баснословной цене.

Когда спустя десять минут он вернулся в гостиную, псионики смотрели телевизор, выключив звук.

Ник принялся наполнять чашки черным кофе, с наслаждением вдыхая его терпкий, густой аромат. В голове у него теснилось слишком много мыслей, но передышка, пусть и короткая, помогла ему обрести второе дыхание, прочистить мозги, чтобы лучше осмыслить события, произошедшие за последние несколько часов.

Спекторский взял телепульт и включил громкость.

– …снова видели Блуждающий Храм, – забубнил телеголос. – Точную копию Храма Спасителя, взорванного религиозными экстремистами сорок лет назад. Блуждающий Храм возник из воздуха на глазах двух очевидцев. За последнюю неделю это уже третье появление Блуждающего Храма на улицах нашего мегаполиса. А теперь к более важным новостям…

– В последнее время он слишком часто появляется, – сказал Ник, глотая горький кофе.

– Да, – согласился Спекторский. – С каждым днем в мире становится все больше сумасшедших.

Ник покосился на него и уточнил:

– Ты не веришь в то, что это здание появляется на самом деле?

– А ты?

Детектив пожал плечами:

– Я думаю, это что-то вроде сухопутного аналога «Летучего голландца».

– Об этом я и говорю, – заметил Спекторский и потянулся за кофейником, чтобы снова наполнить свою чашку. – Что ты намерен предпринять? – спросил он затем.

Вместо ответа Ник достал из кармана пиджака видеофон.

– Хочу кое-кому позвонить.

– Кому?

– Одному своему товарищу.

– Он полицейский?

– Да. Следователь прокуратуры.

Спекторский нахмурился.

– Ты уверен, что он тебя не сдаст?

– До сих пор не сдавал.

Бойцов набрал шестизначный номер. Экран видеофона осветился, и на нем возникло лицо Макса. По дрожанию картинки Ник понял, что Макс находится в автолете.

– Ник! – воскликнул Макс взволнованно.

– Привет, дружище. Есть разговор.

– Ник, тебя ищут! Ты не сможешь долго скрываться! Чины из Совета подняли на голову все спец…

– Знаю, Макс, – перебил Бойцов. – Но псионики не виновны.

– Что-то происходит, но мы не знаем, что именно.

– Пару лет назад ты чуть было не стал чиновником, – снова перебил Бойцов. – У тебя остались связи в Правительственном доме?

– Кое-какие есть, – ответил Макс после паузы.

– Сможешь организовать мне встречу с призидентом Токугавой или с кем-нибудь из его ближайших помощников?

Макс нахмурился.

– Ник, я считаю тебя своим другом. Давай встретимся и поговорим.

– Хорошо. Встретимся через… – Ник посмотрел на наручные часы. – Через два часа.

– Где?

– Там, где мы с тобой познакомились.

– Там, где ты когда-то начистил мне морду? Договорились. Прихватить с собой пару бутылок пива, как в старые добрые времена?

– Вряд ли у нас будет на это время. Я выезжаю прямо сейчас, Макс. До скорой встречи.

Бойцов отключил видеофон. Гера Иванов протянул руку и сказал:

– Можно взглянуть на ваш видеофон?

Ник молча вложил гаджет в протянутую ладонь парня. Тот взял видеофон, сковырнул заднюю панель, ухватился за какой-то проводок и выдернул его. Затем достал изо рта жевательную резинку, оторвал от нее кусочек, вставил ее между платами и плотно утрамбовал пальцем. Пристроил панель на место и вернул видеофон Бойцову:

– Держите, детектив. Теперь вас никто не засечет.

Ник сунул видеофон в карман пиджака. Потом откинулся на спинку кресла и задумался. Пока что оставалось слишком много неясных мест и возможных вариантов. Но Бойцов не чувствовал ни малейшего страха – лишь ледяное спокойствие опытного полицейского-оперативника.

Возможно, он совершает ошибку. Что ж, любая ошибка может, в конечном итоге, сыграть ему на руку, при условии, что он останется жив. Он отправится на встречу с Максом. Если тем самым он спровоцирует еще одну стычку, значит, так тому и быть. Стычка начнется и кончится, а скрываться можно до бесконечности. А у Ника не хватит терпения на то, чтобы вести жизнь беглеца. По крайней мере в этом Макс был прав.

– …Свидетели утверждают, что видели рядом с местом преступления молодую монахиню лет двадцати пяти на вид. Кроме того, на месте преступления найдена улика – окурок синт-сигареты, – забормотал телевизор, выводя Ника из задумчивости. – Судя по отпечаткам пальцев, сигарета принадлежала детективу Нику Бойцову.

На экране телевизора замелькали кадры, на которых Ник Бойцов тащил кого-то за шиворот, бил кого-то по лицу, кричал на судью и набрасывался на телеоператора, намереваясь разбить ему видеокамеру.

– Детектив Бойцов всегда отличался агрессивностью нрава и жестокостью методов, – снова затараторил комментатор, – но никому и в голову не могло прийти, что он способен на столь невероятный поступок, как убийство президента страны.

У Ника отпала нижняя челюсть. Сжав кулаки, он яростно выругался:

– Дерьмо собачье!

– Похоже, эти ребята взялись за тебя всерьез, – сказал Спекторский. – Я буду молить Великую Пустоту, чтобы она помогла тебе спастись самому и спасти нас. Ты не против, если я останусь в доме и не буду шататься с тобой по городу? Я неважно себя чувствую.

– Делай, как считаешь нужным, – сказал Ник. Повернулся к Гере и добавил: – Тебе тоже лучше остаться.

– Ни за что! – воскликнул молодой псионик. – Я тут с ума сойду!

– В городе ты можешь лишиться не только ума, но и жизни.

– И все же я поеду с вами, – настаивал Гера. – Как знать, может быть, я вам пригожусь.

Ник вынул из кобуры пистолет и проверил заряды. Затем сунул оружие обратно и повернулся к двери.

– Так скоро? – удивился Спекторский. – До встречи с Максом еще целых два часа.

– Хочу заехать к одному моему старому приятелю, – бросил Ник через плечо. – Нам может понадобиться оружие, а у этого парня целый арсенал.

Стажер-космодесантник Денис Савельев отхлебнул из бутылки с водкой, которую держал в руке. Поморщился и снова уставился в экран телевизора.