Про свадьбу вы уже знаете. Мы с Габриеллой по-разному смотрим на это событие. Для нее бракосочетание — праздник вечной любви. Я же смотрю на него — да и на все внешне знаменательные события жизни — как на возможность заработка для других. Возможно, я так думаю из-за случившегося между мной и Джеком разрыва. Наверное, мы могли бы пережить и то, что я была неумелой хозяйкой, и то, что он постоянно был в отъезде. (Кстати, прежде чем утверждать, что в разлуке любовь крепнет, я посоветовала бы вам проверить это на себе, заодно и убедиться, любите ли вы своего партнера.) Но однажды, спустя некоторое время, мы с Джеком пошли на обед к моей подруге Эви.

Я знала Эви сравнительно недавно. Меняя работу за работой, она несколько недель проработала в моем агентстве — вела слежку, а затем ушла на телевидение в отдел рекламы. Я многое рассказывала ей о себе. В частности, она знала о Гае.

Я не преувеличиваю, говоря, что Эви, с ее шикарным хвостом из волос цвета меда, запросто могла бы подцепить Гая, если бы захотела. Она сидела напротив меня в нашей комнатушке, когда шеф подвел его к моему столу, и поэтому видела, как под впечатлением от Гая я перестала грызть ручку и открыла рот. Именно поэтому она не стала ничего предпринимать. Я не большой знаток молчаливых уговоров между подружками, но тут даже мне было ясно, что Эви, любезно уступив мне Гая, вправе требовать от меня подробностей того, что именно она потеряла в его лице.

Ну, короче, когда Эви пригласила нас на обед, мы с Джеком были женаты уже пять месяцев. Все это время мы с ней не виделись, так что только тогда у нас появилась возможность поболтать. Тот тип, с которым тогда жила Эви, утащил Джека в соседнюю комнату, чтобы показать ему топчан собственного изготовления. Этот парень был довольно живописный, но ужасный зануда. Наблюдая за тем, как Эви перекладывает из горшочка в кастрюлю полуфабрикат «Цыплята на вечер», я рассказывала ей о том, как Гай принял решение, изменившее мою жизнь.

Она отбросила с лица шелковую прядь волос:

— Значит, ты позвала Гая к себе потрахаться. Но поскольку он не захотел напрягаться ради секса — лезть в машину и ехать целых де сять минут, он тебя выставил. И именно в ту ночь Джек покорил тебя, притащив душистый горошек и шампанское. Боже мой, Ханна, если бы Джек про это знал, вряд ли бы он на тебе женился.

За нашими спинами послышался громкий стук — это Джек поставил свой бокал на стол с такой силой, что ножка бокала сломалась.

— Ты чертовски права, — произнес он, и этим наш брак закончился.

Когда он захлопнул за собой дверь, я увидела лицо Эви. На нем застыла улыбка, полная ужаса. После этого мне как-то не захотелось продолжать разговор, и наше знакомство прекратилось с того момента, как от меня ушел Джек.

А произошло это как раз на следующий день.

Я знаю, все это выглядит экстремально. Самое смешное, что, по-моему, только тогда я начала понимать своего мужа. Все время до той ночи, когда были шампанское и душистый горошек, он был убежден, что у нас эксклюзивные отношения. А тем временем его подружка старалась организовать себе трах с другим парнем. Джек меня любил, а я не верила его чувствам. Чтобы я в них поверила, ему, наверное, оставалось построить для меня Тадж-Махал.

— Выходит, ты трахалась с тем парнем.

— Нет! Ну… да. Один раз. Сто лет назад. Но не в ту ночь! Тогда мы только целовались… Ничего… серьезного.

От моих объяснений все запуталось еще больше. Оправдываясь перед ним, я в панике потеряла пятьдесят очков своего ай-кью. Мысли метались, я не могла четко отвечать на вопросы Джека. Юмор был вот в чем: только в состоянии острого стресса я поняла, что Гай для меня — ничто, а Джек — все. Я с ужасом наблюдала, как он складывает два и два и получает пять: недавно он часто уезжал… я к нему холодна… я его обманула… сейчас… тогда… какая разница?

Он мог выставить меня из квартиры, но вместо этого сам переехал к своей старшей сестре Маргарет в Ричмонд- Я звонила ему туда, пыталась еще раз объясниться — более внятно, но в глубине души я твердо знала, что все это зря. Джеку в душу навсегда закралось сомнение, а ему нужна была стопроцентная уверенность. Он слишком горд, чтобы соглашаться на меньшее. Родителей не выбирают, но жену можно выбрать. А тут оказалось, что он сделал неправильный выбор.

Джек разрешил мне наврать друзьям и родителям о причинах развода. Не потому, что не хотел чернить меня, а потому, что сам боялся конфуза. Мы сообщили всем, что больше не будем жить вместе и вообще видеться. (Если сохранять спокойствие, поверят в любую чушь.) Он считал, что, рассказав правду, он будет опозорен. Хотя большинство людей считает иначе. Обычно осуждают того, кто изменил.

Прошло десять лет, а я, вспоминая все, снова почувствовала такой стыд, как будто это было вчера. Во время развода все говорили, что я держусь молодцом, и чем чаще это говорили, тем лучше я справлялась. Будет больно, если позволить себе переживать, и, кроме того, ведь никто не умер. Мне удалось не думать о Джеке и о том, что мы могли бы быть вместе. Это мне удалось благодаря тому, что я много работала и еще больше смотрела телевизор. Оказалось, что чем меньше задумываешься, тем меньше проблема для тебя значит. И так до тех пор, пока совсем не сойдет на нет. Это было детское решение проблемы. Но я достигла желаемого результата. Все во мне съежилось — чувства, амбиции, энергия, желания. Я жила как в тумане.

Джейсон вывел меня из этого тумана. Так что сами понимаете, скольким я ему обязана. И все-таки трудно описать, как мне не хотелось встречаться с Джеком. Но папа настоял.

Отыскать Джека я могла минут за десять, но позвонил Питер, наш постоянный клиент, и пришлось разбираться с ним. У него вот какая проблема — он одержим страстью к женщине, которой на него плевать. Катя родом из Болгарии, она молодая и хорошенькая. Дома у нее есть бойфренд. К Питеру она приходила убирать дом. Обычно домработницам подкидывают «на чай» фунтов по пять. Питер же своей подарил «Мерседес». И она приняла этот подарок. Я могу ею только восхищаться. Он настоял, она и взяла. Может, подумала: «Ишь, какой добрый!» А если бы она не взяла, я бы все равно ею восхитилась. Питер же не ставил ей условий: «Я тебе—«мерс», ты мне — интим». Так что все, по-моему, честно. Если ты не оговорил, на что рассчитываешь взамен, нечего удивляться отсутствию желаемой реакции. Грег отказался ставить видеокамеру в спальне Кати, считая это «извращением». Но в кухне поставил подслушку.

Для Питера было сделано исключение. Обычно, когда приходит клиент, убежденный, что партнер его обманывает, первый вопрос Грега: есть ли в семье дети?

Второй вопрос: общий ли у вас бизнес?

Если на оба вопроса ответ отрицательный, Грег советует:

— Бросьте это дело. Между вами нет никаких отношений. Они давно кончились.

Но Питер готов был тратить любые деньги, а у Грега было четверо сыновей, которые учились в частных школах. Грегу Питер был неприятен, поэтому он поручил все контакты с Питером мне.

Сейчас Питер звонил по поводу разговора Кати с подругой. Прослушивая запись, он обнаружил нечто позволившее ему сделать вывод, будто Катя интересуется им.

Ему послышалось вот что:

— Очень хочу Питера сегодня.

По его указанию я прослушала запись — раз семнадцать — и смогла сообщить ему только такую новость:

— Питер, она сказала не «хочу Питера», а «хочу пиццы». Питер? Алло? Питер? Вы меня слушаете?

Вздохнув, я положила трубку. Потом, снова вздохнув, подняла ее.

Я собиралась позвонить матери Джека, а если не дозвонюсь, то его отцу. У меня были телефоны обоих, и я не думала, что они оба переехали. Не такие это люди. Можно было зажать пальцами нос и притвориться, что я из пенсионного фонда, наврать, что мы послали бланки налога государственного страхования для Джека по неверному адресу. Ничего страшного, мы можем послать весь пакет бланков снова, но он должен вернуть их нам подписанными, так что куда мы должны?.. Или я могла позвонить от себя.